— До смерти перепуганный, как я погляжу, — сказал Гед. — Но он не злодей. И это его ферма.
— Так пусть забирает ее! Она воздаст ему сполна за…
— Не надо, милая, — сказал Гед, удерживая ее рукой и словами. — Не желай ему зла!
Призыв его был столь искренен и страстен, что гнев ее вновь обратился в любовь, породившую его, и Тенар воскликнула:
— Я и не собиралась проклинать его или эту ферму! У меня и в мыслях этого не было! Мне так стыдно, я чувствую себя такой виноватой! Жутко виноватой, Гед!
— Не надо, не надо, милая, мне плевать на то, что мальчишка думает обо мне. Но он крайне неприветлив с тобой.
— И с Ферру. Он обращается с ней как с… Он сказал, он спросил у меня: «Почему она так выглядит, что она натворила?» Что она натворила!..
Гед несколько раз медленно и нежно провел рукой по ее волосам, как он часто делал, и они оба испытали сладостную истому.
— Я мог бы опять отправиться пасти коз, — сказал он наконец. — Это бы немного разрядило ситуацию. Если не считать работы по ферме…
— Тогда я отправлюсь с тобой.
Гед, похоже, задумался, поглаживая ее по волосам.
— Думаю, мы могли бы уйти вместе, — сказал он. — Там, над Лиссу, овец пасли две женатые пары. Но когда наступит зима…
— Возможно, какой-нибудь фермер приютит нас. Я могу готовить… приглядывать за овцами… а ты — за козами… и вообще, у тебя в руках работа спорится…
— Ловко обращаюсь с вилами, — прошептал он, и она невольно рассмеялась.
На следующее утро Спарк встал рано, поскольку собрался идти на рыбалку со стариком Тиффом, и завтракал вместе со всеми. Встав из-за стола, он сказал более приветливым, чем обычно, тоном:
— Я наловлю к ужину свежей рыбы.
За ночь Тенар набралась решимости.
— Постой, — сказала она. — Помоги мне убрать со стола, Спарк. Положи тарелки в мойку и залей их водой.
Он изумленно посмотрел на нее и, надев шапку, буркнул:
— Это женская работа.
— Это работа всякого, кто ест на кухне.
— Только не моя, — отрезал он и вышел.
Тенар пошла за ним и остановилась на пороге дома.
— Хороша для Ястреба, но не для тебя? — крикнула она.
Он небрежно кивнул, шагая через двор.
— Слишком поздно, — сказала она, вернувшись на кухню. — Момент упущен, упущен.
Тенар вдруг почувствовала каждую морщинку на своем обветренном лице, их мелкую сеточку в уголках губ и на переносице.
— Камень можно поливать, — сказала она, — но он не прорастет.
— Нужно начинать, когда они юны и невинны, — заметил Гед. — Как я.
На этот раз она не улыбнулась.
Возвращаясь домой после трудового дня, они увидели Спарка, разговаривающего с каким-то мужчиной у входных ворот.
— Не из Ре Альби ли тот малый? — спросил Гед, отличавшийся отменным зрением.
— Не отставай, Ферру, — попросила Тенар приостановившуюся девочку. — Какой еще малый?
Она была слегка близорука, и ей пришлось прищуриться.
— А-а, это же торговец овцами, как его там… Таунсенд. Что здесь надо этому стервятнику?
Тенар весь день пребывала в скверном настроении и Гед с Ферру благоразумно промолчали.
Она подошла к стоящему в воротах мужчине.
— Пришел за ягнятами, Таунсенд? Ты опоздал ровно на год. Хотя в загоне, пожалуй, еще остались несколько ягнят этого помета.
— Хозяин уже сказал мне об этом, — заметил Таунсенд.
— Неужели? — съязвила Тенар.
Лицо Спарка налилось кровью от ее пренебрежительного тона.
— Тогда не буду мешать твоим переговорам с хозяином, — бросила она и было развернулась, чтобы уйти, но тут Таунсенд сказал:
— У меня для тебя есть послание, Гоха.
— Вот как?
— Знаешь, старая ведьма, Мосс, совсем плоха. Узнав, что я собираюсь в Срединную Долину, она попросила меня: «Скажи Госпоже Гохе, что я хочу повидаться с ней перед смертью, пусть придет, если сможет».
Стервятник, подумала Тенар, с неприязнью глядя на человека, принесшего дурные вести.
— Она больна?
— Она умирает, — сказал Таунсенд, натянуто улыбнувшись, словно испытывал к старухе симпатию. — Прихворнула зимой, потом ей делалось все хуже и хуже, и вот Мосс попросила меня сказать тебе, что она хочет повидаться с тобой перед смертью.
— Спасибо, что передал послание, — сухо поблагодарила его Тенар, повернулась и зашагала к дому. Таунсенд со Спарком отправились к овечьим вагонам.
Тенар сказала Геду и Ферру, когда они все вместе готовили обед:
— Я должна сходить к ней.
— Конечно, — согласился Гед. — Мы пойдем с тобой, если ты не против.
— Правда?
В первый раз за этот день лицо ее просветлело, словно ветер развеял грозовые тучи.
— Ох, как… как я рада… мне не хотелось просить, я подумала, может… Ферру, ты не возражаешь против того, чтобы какое-то время вновь пожить в домике Огиона?
Ферру задумалась.
— Я смогу проведать свое персиковое деревце, — сказала она.
— Да, а также Хифер… и Сиппи… и Мосс, бедняжка Мосс! Ох, мне так давно хотелось навестить их, но как то не случалось. Да и за фермой необходимо было присматривать…
Ей показалось, что существовала еще одна, более веская причина, по которой они не могла вернуться, более того, сама того не осознавая, она даже думать себе не позволяла о возвращении. И не подозревала до сегодняшнего дня, что ей так хочется вернуться. Но Тенар никак не могла вспомнить, что это была за причина, разгадка все время ускользала от нее, словно тень или забытое слово.
— Надеюсь, за Мосс присматривают, и кто-нибудь додумался послать за лекарем. Она единственная знахарка на всем Обрыве, но внизу, в Порт-Гонте, наверняка есть люди, которые могут ей помочь. Ах, бедняжка Мосс! Мне хочется выйти прямо сейчас, но уже слишком поздно. Завтра, рано утром. И хозяину придется самому готовить себе завтрак!
— Он научится, — сказал Гед.
— Нет, не научится. Он найдет какую-нибудь дурочку, которая будет делать это за него.
Тенар окинула взглядом кухню. Лицо ее раскраснелось, глаза метали молнии.
— Я скоблила этот проклятый стол последние двадцать лет. Надеюсь, она это оценит!
Таунсенд принял приглашение Спарка поужинать с ними, но на ночь торговец овцами не остался, хотя ему, конечно, по законам гостеприимства, был предложен кров. В противном случае ему пришлось бы уступить одну из кроватей, а Тенар эта мысль не нравилась. Она была рада видеть, как он уходит по тропинке в деревню, к своим знакомым, в голубоватых сумерках теплого весеннего вечера.
— Мы на рассвете уйдем в Ре Альби, сынок, — сказала она Спарку. — Ястреб, Ферру и я.
Он выглядел слегка испуганным.
— Просто, вот так уйдете, и все?
