— Нэльс! — Вскрикнула Маша, и впервые в жизни ей стало стыдно за принятое решение.
Отважный юноша качнулся и, обессилив, упал на бок. Свет фонаря в его руках, стал медленно угасать.
Время всегда было на стороне Феарольфа. На считанные мгновения оно остановилось. Тени и местные жители воинственно замерли.
— Ромул! — Прокричал Феарольф.
Грозный топот копыт эхом отозвался часовщику. Черный кентавр вскочил на мраморный помост, перекинул хранителя через плечо и поскакал прочь. Ловким движением Драгазар успел снять с себя плащ, и перевернув сверкающей изнанкой накинул на Марию. Девушка стала невидимой, и когда время возобновило свой ход, с овальной площади смерти убегал лишь черный кентавр.
Феарольф что есть силы ударил инквизитора по морде, навсегда оставив на медной маске четыре прорези от острых когтей. Нумбис потерял равновесие, растерянно припав на одно колено. И тут его взгляд заметался по мраморному помосту. Первого хранителя нигде не оказалось!
Инквизитор взревел. Никогда раньше он не испытывал столь унизительного поражения. Раздавленный страж закона, решил нарушить правила, и забрать жизни противостоявших ему. Приклонив голову к земле, Нумбис зашептал, запретные заклинания. Синим пламенем разгорелась земля вокруг инквизитора и к последним словам, потухла, словно древесные угли.
Все сражавшиеся тени магнитом потянулись вверх, закрывая собой небо.
Ромул замедлил ход и посмотрел вверх. День быстро превращался в ночь. Маша с ужасом заметила, как каждая тень от мирно стоящих белых, каменных зданий, словно ручейки стекались к овальной площади. И лишь тусклый свет фонаря, маяком посреди мрака внушал девушке надежду.
- 'Что же я наделала'? — Подумала Маша. — Ромул, возвращайся.
Кентавр пересадил девушку на спину, и, сделав вид, что не услышал просьбы поскакал дальше. Маневрируя в переулках, пытался скрыться.
— Я виновата! Я хочу все исправить! Я сдамся! — Отчаянно прокричала девушка. — Нэльс он…
— Уже поздно.
— Ромул возвращайся. Это же из-за меня.
Кентавр лишь набирал скорость, разламывая мощеную дорогу под сильными ударами копыт.
— Прости, я виновата, — прошептала девушка, опустив голову на плечо кентавру.
Маша поняла, что горько ошиблась в своем выборе. Стоила ли одна жизнь длинноносого вора, жизни ее друзей?
Марк и Ольга склонились над бледнеющим фонарщиком.
— Дружище, как же так? — Испугался книгочей и в суете своих мыслей встретился взглядом с господином Харвенкусом. Тот явно хотел помочь, но не решался проявить инициативу.
— Вы! Вы же лекарь? Помогите ему! — Пытался докричаться Марк.
— Помогите же! — Поддержала блондинка.
Получив разрешение, Улимор Харвенкус подбежал к телу фонарщика. Из его груди торчала секира.
— Я попробую, — предупредил он и повернулся к книгочею спиной. — Только развяжи меня.
Марк судорожно потянул за концы веревки, которой были связанны руки Харвенкуса. — Сделайте что-нибудь. Так не должно быть.
— Мы люди вообще понятия не имеем, как должно быть…
Освободившись от оков, Улимор со знанием дела, осторожно вытащил секиру из груди Нэльса. Алая змейка крови вылезла из-под рубашки и предательски поползла на черный мрамор. Длинноносый лекарь посмотрел на свои руки. Бронзовые кончики пальцев не давали ему покоя. Исцелению можно научиться любому, но не каждый из обученных сможет воспользоваться знанием. Чистое сердце, чистые помыслы, 'чистые руки' — вот залог успеха целителя. Улимор Харвенкус не обладал ни одной из составляющих перечисленных выше.
— Я попробую, — повторил Харвенкус и приложил ладони к закрытой ране.
Белое свечение вырвалось из его руки, но погасло дойдя до испачканных бронзой пальцев. Улимор не сдался, он попробовал снова.
Снова. И снова. Снова и снова.
Тот же эффект.
Тогда, переполненный решимости длинноносый лекарь закатал рукава, обнажив два широких золотых браслета. Скрестив запястья, Улимор сделал несколько резких движений, разжигая искру между металлом. Чирк. Чирк. Вспыхнула искра и сразу погасла.
— Ну, давай же, — отчаялся Улимор Харвенкус.
Сейчас его движения не были четкими, он что есть силы, тер золотые браслеты друг о друга, пытаясь выжечь спасительную силу.
Опять и опять.
Но, увы…
— Я не могу, — разочаровался Улимор.
— Почему? — Заметался Марк.
— Я не могу лечить с такими руками. Я не могу лечить…
— Попробуйте ещё раз!
Улимор Харвенкус предпринял ещё несколько попыток. И тут небольшой слепящий шар вырвался из золотых браслетов и по ладони лекаря направился к груди фонарщика. Ольга и Марк в надежде затаили дыхание.
Борьба за их спинами продолжалась.
А свет в фонаре становился все бледнее и бледнее.
Заранее почувствовав неудачу, Улимор опустил голову. Дойдя до кончиков пальцев длинноносого лекаря спасительный шар, лопнул как мыльный пузырь и, выкрав последнюю надежду, исчез во тьме.
— Не выходит. Я не могу этого сделать.
— Попытайтесь ещё, — взмолилась Ольга.
— Я не могу! Не-мо-гу.
Свет фонаря угас. Наступила ночь.
Поднялся сильный ветер.
Мгновение тишины и во тьме зеленым светом вспыхнули глаза Нумбиса. Рядом с инквизитором появился ещё один. Четыре полоски красного цвета вырывались из прорезей черной маски Джуса Хомицида — служителя загробного мира.
Каждый раз, когда в отдельном пространстве, намечается не единственная смерть, на месте преступления, будь-то поле боя или зона карантина, всегда появляются двое: Инквизитор Паук и Инквизитор Волк. Маски животных являются тотемами стражей закона, и олицетворяют черты характера их обладателей. Нумбис, словно вожак переправляет стаи умерших в загробный мир, в то время как Джус Хомицид, как паук плетет свое царство из душ ушедших раньше намеченного срока.
Бытует мнение, будто душу можно увидеть. Но здесь, зримой оболочкой обладают лишь призраки, а у души есть звук и прикосновение — тихий шепот и мороз по коже.
Ощутив незримое присутствие в отчаянии покинувших этот мир, сказочные жители и сами были готовы исчезнуть. Невыносимый холод окутал присутствующих на овальной площади смерти.
— Это конец, — шепнул кто-то высокому эльфу.
И узнал он голос отца своего, погибшего защищая Белую Башню. И возгордился высокий эльф, что не умрет от скуки, а погибнет, защищая то, во что многие перестали верить.
Но это случится не сегодня.
Ярким бликом рассеяла тьму приближающаяся конница. Въезжая через главные ворота, по большой дороге, к площади направлялся конвой и возглавлял его, советник Карл. Шаг за шагом, выстукивала грозный ритм, приглашая за собой солнце, наступала королевская стража. Тени медленно рассеивались, достойно проигрывая голубому небу. Белые начищенные доспехи с горловиной в виде крыльев, сияли в солнечном свете. Джус Хомицид отвернулся ослепленный внезапным появлением рыцарей короля и, не боясь прослыть трусом, легко оставил своего напарника объяснятся самому.
