– Черт побери! – завопил Шеннон, ударом распахивая дверь,
Они выпрыгнули из машины прямо в руки солдат. Инди схватили за руки и за ноги и потащили прочь, отобрав рюкзак.
– Эй, это мой рюкзак! Он мне нужен!
На его крики не обращали внимания. Позади танки крушили останки «Пирс-Эрроу».
* * *
– Ваше Величество, – настаивала Дориана, – этот человек опасен. Нам такие иностранные гости совершенно ни к чему. По-моему, его вместе с друзьями следует немедленно выслать.
Король откинулся на спинку своего мягкого кресла.
– Если то, что вы говорите – правда, то изгнание – слишком мягкое наказание для них. В конце концов, если кто-то крадет собственность нашего офицера, да еще стреляет в него, это не только вопрос законности, но и дело чести.
– Я понимаю ваши чувства, Ваше Величество. Однако, как вам известно, никто не пострадал.
Король погладил подбородок, раздумывая над ее словами.
– Почему вы защищаете его, доктор Белекамус?
Тебе нипочем не догадаться.
– Я чувствую себя отчасти виноватой. Этот человек – один из моих студентов. Кроме того, именно я привезла его сюда.
– Я уже знаком с господином Джонсом, как вы помните. Он мне показался слегка чудаковатым, хотя для американца он вполне нормален. Однако, по-моему, он не преступник, и потому я хотел бы выслушать его рассказ.
Как раз этого-то Дориана и стремилась избежать. Она глянула на Мандраки. Скажи что-нибудь, черт побери!
– Я полагаю, это не стоит таких хлопот, – заявил Мандраки. – Видите ли, из уважения к доктору Белекамус я не стану выдвигать обвинений ни против Джонса, ни против остальных.
Король кивнул и подозвал адьютанта.
– Подготовьте их выездные документы. Я хочу, чтобы завтра же утром они были на борту судна, идущего в Бриндизи.
Облегченно вздохнув, Дориана встала и протянула руку.
– Спасибо, Ваше Величество. Я признательна за вашу снисходительность и прошу прощения за доставленное вам беспокойство.
– Я с удовольствием позабочусь о них до отплытия судна, – предложил Мандраки.
Король пожал плечами, затем махнул рукой.
– Ничего страшного, если сегодня они переночуют здесь. Более того, так даже лучше. Я не желаю больше слышать ни о каких диких выходках.
По его решительному тону Дориана поняла, что спорить бессмысленно. Она уже собиралась встать, когда король вдруг сменил тему разговора:
– Кстати, что это за реликвия? Ведь вы преследовали Джонса и других именно из-за нее, не так ли? – Он глянул на Мандраки. – Конечно, помимо автомобиля.
– Да, Ваше Величество, из-за нее.
– Так не хотите ли забрать ее с собой?
Одна мысль об Омфалосе повергла Дориану в смятение. Ни за что на свете не хотела бы она взять его в руки вновь. Но не скажешь же такое королю!
– Лучше в другой раз. Через пару дней я пришлю за ним кого-нибудь.
– Что же представляет из себя этот Омфалос?
– Я полагаю, что это метеорит, подвергшийся обрезке и полировке, а затем обвязанный бечевкой, которая со временем окаменела. Во времена пифий он имел какую-то символическую ценность. Ныне представляет лишь научный интерес.
– Зачем же он был нужен Джонсу?
– Кто знает? – развела она руками. – По-моему, надышавшись испарений, он слегка тронулся рассудком. Пожалуй, я слишком поспешно заявила, что они не оказывают никакого воздействия. Видимо, их воздействие варьируется от случая к случаю. – Она скромно улыбнулась, как покорный слуга. – Я рада, Ваше Величество, что благодаря их воздействию мне удалось помочь вам. Я ничего не помню, но, насколько я понимаю, смогла предупредить вас о смертельной угрозе.
Король дотронулся до бедра. «Интересно, – подумала она, – верит ли он до сих пор в целительную силу испарений?»
– Да, я хотел поблагодарить вас. Ситуация была весьма щекотливой, и кто знает, что случилось бы, не предупреди вы меня заранее. – Он погладил подбородок и кивнул. – Ну, пожалуй, уже поздно.
Дориана пожелала спокойной ночи и подождала, пока Мандраки обменяется с королем рукопожатием. Услыхав, как король выражает сожаление о случившемся с автомобилем, она улыбнулась про себя. Выйдя с Мандраки из библиотеки, Дориана быстро заговорила вполголоса:
– По-моему, все прекрасно. Скоро он отправится в постель, а когда проснется, их уже не будет.
Мандраки не отвечал.
– Что-нибудь не так?
– Джонс меня больше не беспокоит, – отозвался он приглушенным голосом, шагая по широкому коридору. – Надо лишить этого ублюдка власти. Агора уже переполнена беженцами, и с каждым днем их становится все больше. Страна расползается по швам.
– Он заплатит за свои ошибки, – подхватила Дориана. – Мы позаботимся об этом, и на сей раз выберем удачный момент.
– И близкий, – добавил Мандраки.
Инди, запертый в камере где-то в подвалах дворца, балансировал на грани яви и сна. Он видел взмахи крыльев орла, парящего высоко над ним, затем орла заслонило лицо Мандраки. Полковник жестоко улыбнулся, поднял пистолет, и черный зрачок ствола уставился Инди в лицо.
Инди вздрогнул, просыпаясь, хлопнул ладонью по жесткому матрасу и перевернулся на другой бок. Он понимал, что все случившееся с ним в расщелине – не просто сон; но думать об этом не хотел, не хотел придавать увиденному значения, потому что видел только смерть, собственную смерть, перечеркивающую его будущее.
Он вновь повернулся, пытаясь избавиться от мыслей, но преуспел в этом лишь секунд на десять. Начал считать назад от ста. Девяносто девять, девяносто восемь… Дошел до восьмидесяти пяти, потом цифры стали путаться, и он уплыл в сон. Восемьдесят шесть, семьдесят восемь… Он спал.
Он заморгал, открыв глаза.
Что-то вырвало его из объятий сна.
Он прислушался.
Дыхание.
Шеннон и Конрад.
Но разбудил его другой звук. Вот, снова. Глухой, отдаленный рокот голосов.
Все ближе.
Эхо шагов в коридоре. Звяканье ключей. Один голос скрипит, второй хмыкает в ответ. Что на этот раз?
Дверь распахнулась. Тусклый свет из коридора озарил двух входящих в камеру охранников. Они осмотрелись. Один указал на Инди, другой тут же рывком поднял его с пола.
– В чем дело? – закричал Шеннон, когда Инди поволокли к двери.
– Куда вы его уводите? – Конрад вскочил, но его оттолкнули, и дверь с лязгом захлопнулась.
«Будем надеяться, что не к палачу», – подумал Инди.
– Уже утро? – спросил он по-гречески. Охранники не ответили. Узникам никто ничего не говорил.
Им дали суп, хлеб и воду, а также по одеялу и матрасу на каждого. Но просьбы о возможности переговорить с королем или хоть с кем-нибудь наталкивались на стену молчания. Неизвестно даже, куда подевался Никос. Они не видели его с того момента, как выскочили из машины. Инди надеялся, что в суматохе мальчишке удалось ускользнуть.
