Николай прищурился.
— Орб! — воскликнул он. — Ты ее мать!
— Откуда ты знаешь? — удивленно спросила Лахесис.
— Я цыган. И вижу фамильное сходство. Орб была красива и обладала музыкальным даром. Однажды она мне сказала, что ее мать считалась самой красивой женщиной своего поколения. Я не видел никого прекраснее Орб. Ты… как ты выглядела в ее возрасте?
Лахесис изменила внешность, превратилась в ослепительную юную красавицу.
— Вот так, когда была Ниобой.
— О, она не обманула меня! — выдохнул Николай. — А ты обладаешь тем же музыкальным даром, что и она?
— Нет. Она получила его от отца. А теперь перестань мне льстить, и мы посмотрим, можешь ли ты стать одним из наших аспектов.
— Я и не пытался тебе льстить! — с самым невинным видом запротестовал Николай. — Ты же знаешь, я сказал чистую правду.
— Цыган может заморочить голову кому угодно! — заявила Лахесис, но не вернула себе прежний облик. Николаю удалось ее очаровать, даже несмотря на то что она старалась быть осторожной.
— Что ты хочешь?
— Ты в состоянии понять женские проблемы и то, что таит в себе очарование и привлекательность женщин?
Николай улыбнулся:
— Рядом с тобой это трудно… нет, пожалуйста, не меняйся! — однако я попытаюсь. У меня всего одна дочь, она родилась слепой и хромой, но я любил ее, как никого, кроме ее матери. Я обращался с ней как с принцессой, она была красива, хотя никто не видел ее красоты — и это наполняло мое сердце бесконечной болью. Какая судьба ждет цыганку, не способную танцевать? Она обладала даром волшебства, но я не мог научить ее ничему, единственное, что я умел, — играть на скрипке.
А потом у нас появилась Орб, она оказалась настоящей волшебницей, играла на арфе и пела. Я отдал ей Тинку, и Орб научила мою радость пользоваться магическим даром, одела ее, стала ей другом, помогла научиться танцевать. И Тинка уверенно делала то, о чем только могла мечтать раньше, потому что музыка дала ей силы и она была всех прекраснее, кроме, конечно, своей учительницы. Тогда юноши заметили ее, принялись за ней ухаживать, и вскоре она вышла замуж. С того самого дня у Орб не осталось врагов среди цыган, а я любил ее за то, что она сделала для моей ненаглядной дочери.
До тех пор я видел в каждой женщине тень страшного мрака, окутавшего судьбу Тинки, потому что без красоты женщина ничто. А после… На каждую женщину пролился свет сияния моей крошки, и ни одна не казалась мне уродливой, я любил их всех. Если у женщины возникают проблемы, это и мои проблемы; если она испытывает боль, мне тоже больно. Тинка уже бабушка, у нас поколения быстро сменяют друг друга, и она прозрела. Я благодарю мир за то, что моя дочь спасена. Орб твоя дочь, Ниоба, благодаря ей Тинка узнала счастье, я готов сделать для нее все что угодно — и для тебя тоже.
Он вдруг шагнул вперед, обнял Ниобу и поцеловал ее.
Джоли наблюдала за происходящим и не знала — смеяться или возмутиться. Какая наглость! Но она видела, что Ниоба не возражает, наоборот, обняла Николая в ответ.
— Он получил второй голос, — прокомментировала Орлин, и Джоли с ней согласилась.
Старик отлично знал, что нужно делать, чтобы произвести на женщину, молодую или не очень, хорошее впечатление.
Ниоба осторожно высвободилась из его объятий.
— Мне кажется, мы сможем использовать твой талант — время от времени, — сказала она. — Но Судьба всегда по традиции была женщиной, и у нас могут возникнуть осложнения, если одним из аспектов будет мужчина. Например, у нас роман с другой инкарнацией, и, мне думается, будет лучше, если он не узнает, что среди нас есть мужчина. Ты сумеешь изобразить из себя женщину?
— Я отнесусь к этому как к упражнению в переодевании, — ответил Николай. — В юности я как-то раз надел юбку и блузку с накладной грудью и кое-что позаимствовал в одном богатом доме. Никто ни о чем не догадался, а хозяин умудрился меня поцеловать. Только вот сейчас меня могут выдать усы.
— Ты получишь возможность надеть на себя самое настоящее женское тело, причем любого возраста, — рассмеявшись, сказала Ниоба. — Это не проблема. Меня интересует отношение: ты сможешь вести себя на протяжении некоторого времени как женщина и не испытывать ни гнева, ни стыда?
— Возможно, ты не понимаешь сути цыганской гордости, — ответил Николай.
— Вовсе неважно, мужчина ты или женщина, главное, делать хорошо то, что ты делаешь. Если я стану изображать женщину, гордость заставит меня держаться таким образом, чтобы не только никто ничего не заподозрил, а чтобы каждый встреченный мной мужчина тут же воспылал ко мне страстной любовью и не мог отвести глаз.
Ниоба вернулась в тело Лахесис.
— Ты негодяй, цыган!
— Ты не сомневалась в этом еще до того, как меня поцеловала, ирландка!
— улыбнувшись, парировал Николай.
— Да уж! Если бы в тебе не было столько обаяния, я бы попросила Атропос немедленно перерезать твою нить. Но у нас сложные обстоятельства, и, возможно, нам пригодится твой дар убеждения, чтобы справляться с такими же пройдохами, как ты.
Появилась Атропос.
— Моя очередь. Я не молодая красотка и никогда ею не была; я старая негритянка, повидавшая на своем веку немало типов вроде тебя. Ты хочешь занять мое место, мошенник; давай убеди меня, что ты его достоин! И учти: поцелуйчики не помогут.
— Если я не смогу убедить тебя, значит, я не достоин твоего места, о величественная, — ответил Николай.
— Похоже, нас сейчас развлекут, — прошептала Вита.
— Возникла ситуация, когда нужно обрезать несколько нитей, — серьезно проговорила Атропос. — Мы рассчитывали найти новую Атропос раньше, но потратили слишком много времени на поиски, так что вполне можем устроить экзамен. Посмотри, какую работу тебе придется выполнять. — Она набросила на Николая паутину, превратилась в громадного паука и промчалась сквозь крышу прямо в небо, прихватив с собой Николая и Виту.
Николай посмотрел на нее и сказал:
— Я и не думал, что отправлюсь на Небеса; на самом деле цыгане не верят в Рай, хотя мы и исповедуем ту религию, которая в данный момент популярна.
— Наш путь лежит не на Небеса, — ответила Вита. — Может быть, в Чистилище, но не на Небеса.
— Ты не инкарнация, верно? Я не видел тебя, пока ты не стала со мной танцевать. Что ты здесь делаешь?
— Я пришла к Судьбе не совсем вовремя, и меня взяли с собой. Я всего лишь уличная девчонка, над исправлением которой работают два призрака. Так забавно!
— Цыгане могли бы многому тебя научить.
— Да, но предполагается, что я должна от всего этого держаться подальше, — ответила Вита, рассмеявшись.
— Может быть, мы еще встретимся.
