— Почему ты не поразила врагов своим колдовством?
— Почему ты не поразил врагов своим мечом? — тут же ответила та. Хродвальд тяжело вздохнул. Может большинство женщин и не так сильны как мужчина, но в поединке слов мужчину может победить почти каждая. Вот Брунгильда, похоже, предпочитает словам кулаки. Ярл тепло улыбнулся воспоминаниям, и не стал объяснять южанке очевидные вещи. Просто стоял и смотрел на неё. Алкина, как и ожидал Хродвальд, не смогла молчать, и продолжила:
— Думаешь так уж легко владеть такими силами? — она добавила что-то еще, но её южный говор сильно отличался от того, что знал Хродвальд, и он не понял половину слов. Неожиданно к ней на помощь пришел Клепп.
— Она вроде как Скальд Плоти. Поэтому она может вырастить тебе зубы в заднице, и это будет даже проще чем убить тебя на месте.
— Но я же видел как она убила множество людей у Херверстадира — недоверчиво прищурился Хродвальд.
— И не могла колдовать неделю — ответил Клепп. И добавил — Поэтому я буду стоять с ней, пока не падет все. И только тогда она ударит. Но помни ярл, это будет только один раз.
С этими словами Клепп ушел, уводя с собой Алкину. Хродвальд же пошел вокруг строя, подравнивая воинов. Кто-то передал ему копье, и ярл сердечно поблагодарил за такую щедрость. Он шел мимо строя спокойно, улыбаясь и подбадривая хмурых щитоносцев. Все легковооруженные искали безопасность за строем. Наконец Хродвальд и сам занял место в стене щитов, и повернулся лицом к приближающимся врагам.
Те уже попробовали северян на зуб, и не спешили таранить строй. А может, дело в том, что покрытым броней лошадям с тяжелыми всадниками на спине, было трудно разогнаться скача вверх по склону холма.
Хродвальд уже привычно выделил самых опасных, в массивных шлемах с плоским верхом. Таких набиралось не больше полутора десятков, остальные были куда хуже вооружены и одоспешены. Но ярл понимал, это великая сила, перед которой даже трем сотням северян будет трудно устоять. Тяжеловооруженные всадники, вместе с еще несколькими десятками слуг с запасными копьями, остановились поодаль.
Часть всадников приблизилась, спешилась, и прикрываясь щитами стала посылать в стоящих на холме хирдманов арбалетные болты. Один за одним, спешно перезаряжая. Стрелять им приходилось вверх, и оттого арбалетные болты не перелетали щиты, а били прямо в них, и застревали, не пробивая.
Из-за спин щитоносцев в арбалетчиков полетели ответные стрелы. Хоть лучники Торвальда и не были хороши в своем деле, но преимущество высоты им сильно помогало. Стрелы густо ложись вокруг южных арбалетчиков, градом стуча по их щитам. Не отведи они своих лошадей, то они бы их лишись. Но люди сложная мишень. Арбалетчики умело использовали щиты, и хоть на один их выстрел хирд отвечал тремя стрелами, они не дрогнули. Но вот один из южных щитоносцев оказался приколот к земле вонзившийся в ступню стрелой. Его товарищ схватил его подмышки, и потащил к коням. Вот арбалетчик, высунувшись из укрытия для выстрела, получил сразу две стрелы. Одна отскочила от шлема, а вторая увязла в толстой стеганой куртке. Арбалетные болты вонзались в щиты соседей, и своим глухим стуком давили на сердце Хродвальда, заставляя его колотиться быстрее. Но щиты хирдманов держали удары. Второй ряд прикрывал стоящих впереди подняв щиты чуть выше, а передний ряд присел на одно колено.
— Ладно парни, пока вы отдыхаете — крикнул Торвальд — мы пожарим мяса!
Хродвальд удивился: “Какое мясо?”. Но тут же вспомнил о дохлой лошади. Через некоторое время со спины и вправду потянуло дымом. Арбалетчики рассыпались вокруг холма широким полукругом, стараясь стать трудной мишенью для лучников северян, которые стали стрелять значительно реже. Рядом послышались голоса:
— Дорогу, дорогу! Пустите Веслолицего! — Хродвальд повернулся на шум, машинально вытянув шею. И тут арбалетный болт, проскользнув в зазор между щитами, звонко звякнул о полумаску шлема. Удар был почти так же силен, как удар топора. Хродвальд выругался, и получше спрятался за щит.
— Как я скажу, откройте щиты — раздался спокойный голос Веслолицего, и через десяток вздохов, уже чуть громче — Сейчас!
Из строя, в десятке шагов от Хродвальда, вылетела стрела. Особенно длинная, с красным оперением. Хродвальд проследил дугу её полета, до того момента пока она не задрожала страшным цветком в лице арбалетчика. Южанин высунулся из-за плеча щитовика для очередного выстрела, и Веслолицый подловил его, как оленя на охоте.
Выронив из рук арбалет, человек схватился за лицо, и обливаясь кровью, упал на спину. Он не кричал. А может Хродвальд не услышал его крики, потому что хирдманы обрадовались этому попаданию так, словно оно принесло им победу, и закричали от радости.
Веслолицый выстрелил еще несколько раз, каждый раз с нового места, но теперь южане были настороже, и он не смог больше никого ранить. А вот арбалетчикам стала сопутствовать удача — то один, то другой хирдман кричал, получая ранение то в руку, то в ногу. Их спешно оттаскивали назад, заменяя другими. Через некоторое время крики боли затихали, и сменялись ругательствами. Алкина оказалась приобретением, стоившим многого. Хродвальд подумал что зря отдал её Клеппу, но решил что попытаться забрать его рабыню теперь, было бы глупо. Во первых Клепп хороший хирдман, и верен слову. Во вторых, Алкина уже не рабыня, ведь строго говоря, пойдя в этот поход она села за весло драккара, а значит обрела свободу. Ну и по третьему счету, если ты начнешь убивать всех вокруг как берсерк, только потому что тебе так хочется, то кто же прикроет тебе спину?
Из задумчивости Хродвальда вывели дымные следы. Это стреляли лучники изнутри слоя. В этот раз их стрелы летели густо, и к каждая была обернута горящей материей пропитанной жиром. Непонятно откуда Торвальд взял жир — нашел тюлений у тюленебоев, или натопил прямо тут из лошадей южан, или самих южан? Но жира он не пожалел. Лишь некоторые стрелы ударялись о щиты арбалетчиков, но при этом щедро расплескивая по ним огонь.
Один арбалетчик принял удар стрелы на шлем, и некоторое время не замечал что горящее масло течет ему на одежду. А когда заметил, закричал, и смешно побежал прочь, чудом ускользнув от новых стрел.
Арбалетчики медленно отошли. И хоть эта придумка Торвальда и не нанесла заметный урон — жир плохо горел и быстро тух — но выиграла время. И подняло настроение хирдманам.
И рассердила кавалеров. Хродвальд, хохочя с остальными над “поджаренными” арбалетчиками, чуть не пропустил начала атаки их ярлов. Хоть конные копейщики и стояли не ближе чем в трехстах шагах, берегясь от стрел северян, они успели пройти половину этого расстояния, и начать разгоняться, когда Торвальд закричал:
— Стена щитов! Поднять копья! — Хродвальд сделал как сказал брат, проследил чтобы и остальные сделали как он. И с облегчением подумал, что всадники атакуют не его сторону холма. Но радовался он не долго — южане рассыпались широкой линией, и охватили холм полукругом. Их зловещий рог прорычал атаку, и кони ускорились. Выбрасывая комья земли из под копыт, животные хрипели, пытаясь разогнаться на склоне холма, и их вид был еще страшнее чем обычно.
Хродвальд не выдержал, и закричал. Как он надеялся, яростно и гневно. Остальные тоже кричали, но Хродвальду показалось, что страха в их крике было больше, чем ярости.
Южане не добрались до строя всего десяток шагов. Они привстали в стременах, и с силой метнули свои длинные копья. Тут же развернули коней, и бросились прочь. Хродвальд некоторое время растерянно смотрел, как враги уходят, и только когда они уже были слишком далеко, вспомнил, что у него тоже есть копье, которое можно метнуть. Досадливо хмыкнув, молодой ярл присоединился к общему хору насмешек. Люди кричали вслед трусливому врагу оскорбления и хулительные висы. Из за стены щитов выбежали лучники, и бросились вниз по склону, надеясь собрать стрел.
Оскорбления оставили всадников безучастными, а вот вид лучников вышедших за щиты, напротив, их явно разъярил. Слаженно и мощно они развернули коней, и погнали их на лучников, а арбалетчики старались особенно, норовя подъехать поближе, и разрядить свое оружие в легковооруженных северян с нескольких шагов.
