– Не имеете права требовать ответ! – вдруг окрысился собеседник. – Вы не герцог и не королевский поверенный, вы – барон, вот и езжайте с селян за урожай репы спрашивайте!
– Спрошу, всенепременно, – мягко проговорил Армантинэль, ласково улыбнувшись. Рос за спиной отошёл на пол шага, потом подумал и отошёл к самой двери. – Вот только спрашивал я у тебя не как барон, а как человек, наделённый правом вести расследования, как темный маг. А вот у светлого мага, зачем-то влезшего не в свое дело, такого права нет. Но даже если опустить этот момент, я прямо сейчас могу связаться с герцогом Иситмирским – хозяином этих земель, который гостит у меня в поместье и он, я уверен, наделит меня полномочиями не спрашивать даже, а требовать. Итак, я повторю свои вопросы: что за расследование и где прежний градоправитель?
****
Нэсса скучала. Нэсса страдала. Но выбора не было, обновление гардероба – вопрос необходимости. Она была уже в трёх лавках, но ничего – вообще ничего не подобрала. Грубые швы, дрянная ткань, которая расползется уже к концу лета, лживые улыбки... И запах. Очень резкий запах человеческого жилья резал обоняние, отбивая всякое желание продолжать поиски.
Нужное место удалось найти лишь через довольно продолжительное время. Мужчина-торговец выглядел тем ещё пронырой и плутом, но несколько имеющихся готовых платьев (только и оставалось, что подогнать по фигуре) оказались выполнены на приличном уровне, из хорошей ткани. Кроме того, имелся замшевый костюм для верховой езды и здесь же можно было купить ткань – сразу и много, в поместье. Портниха там имелась, найти ей девчонок в помощь...
Эльфийка тряхнула головой, отгоняя несвоевременные мысли. С одной стороны распоряжаться в доме ей никто не разрешал, но с другой, если они женаты, то все равно придется рано или поздно заняться устройством быта ей придется. Равно как и подбором новой мебели, набором прислуги, одеждой для них же... Ладно. Девушка выдохнула, возвращаясь к реальности. Только что с нее за обычное вечернее платье попросили сотню золотых, уповая качество ткани, аккуратные стежки и красивую, неброскую вышивку. Все это было так, но... Сотня? Нэсса прищурилась, напомнив себе вечером поблагодарить супруга за чудесный подарок – лунный луч, дарющий взгляд истины. Не имей этого дара, она бы вполне могла повестись за рассказ плута-торговца о том, что среди людей заведены такие расценки, но теперь... Теперь она знала, что на сотню золотом она может приобрести четыре таких платья или одно дорогое и десяток попроще и ещё ворох рубашек на сдачу. Женских брюк тут, увы, не шили – человеческие жерщины, за исключением магичек, носили исключительно юбки и платья, штаны же шились только на заказ.
Торговец, однако, улыбался, юлил, но стоял на своем – сто золотых, да ещё столько же за ткани, да плюс доставка... Эльфийка покачала головой и, поняв, что дипломатия и попытки воззвать к совести не принесли видимого результата, вздохнула, вспоминая, что делал в подобных ситуациях Нэль. Как это не прискорбно, но иного достойного образца для подражания жизни среди людей у нее не имелось. А маг, когда ему так нагло врут и пытаются выставить идиотом, показывает силу. Раньше Нэссенель этого не понимала, теперь же видела – с некоторыми нельзя иначе. Мгновение, милая улыбка эльфийки, и доски вдруг пришли в движение и ноги несчастного просто вросли в пол, а бревенчатые стены покрылись веточками и выпустили зелёные листы. Нэссенель, ещё раз улыбнувшись, повернулась к выходу, словно намереваясь уйти.
– Что ж, очень жаль, но я не располагаю нужной суммой. Видимо, придется искать что-нибудь попроще, где-то в другом месте...
На долгое мгновение повисла тишина, в ходе которого мужчина осознавал сказанное и произошедшее. А потом Нэссу, уже выходящую за дверь, догнал правильный, наконец, вопрос:
– Госпожа, подождите! Сколько вы дадите за это платье?
Через несколько часов усталая, но довольная эльфийка сидела в обеденном зале гостиного двора. Одежда и ткани обошлись ей всего в сто пятьдесят золотых, с учётом того, что кое-что ещё только сошьется и будет отправлено в поместье позже. Но и без того им явно придется нанимать грузовой экипаж и делать это в крайнем случае завтра. А лучше сегодня – потому что это верхом здесь пути десять дней, а экипаж потратить на дорогу все двенадцать. Перемещаться же порталами с таким количеством груза у мага просто не хватит сил. Значит – экипаж, что бы после прибытия купленных вещей ещё оставалось время на то, чтобы все разобрать, расставить по местам, а кое-что и начать использовать. К примеру – посуду. Нэссенель едва не скривилась – значит, после обеда ее ждёт новый поход по лавкам, но уже в поисках хорошего стекла или даже фарфора, смотря какие окажутся цены. А где брать картины, вазы и прочие элементы декора девушка и вовсе не понимала. И, как специально, опаздывал Армантинэль. Даже не прислал Роса, вообще-то должного сегодня весь день сопровождать эльфийку.
Девушка, уже без всякого аппетита ковыряла овощной салат, поглядывая по сторонам. Она знала, куда и зачем пошел маг, но все равно было неспокойно. Ночная гостья ей приглянулась и в голову ещё вчера пришла идея, которую вечером надо будет обсудить. Но, до вечера ещё целая вечность, а пока надо вставать идти, потому что неизвестно, придет ли Нэль вообще.
Нэссенель изо всех сил старалась только о настоящем. Ближайшее будущее ее пугало, а прошлое... за далёкое было стыдно, а за близкое – тоже стыдно, но уже иначе. Приливала к лицу кровь, сердце принималось выстукивать что-то необъяснимое, тело обволакивало истомой... Голова отказывалась работать совершенно.
Чего только стоит вчерашнее заявление о том, что она не дождалась! И если бы остановилась на этом – пол беды, но нет. Девушка закрыла глаза, опустив голову, давая волосам возможность скользнуть по плечам и закрыть собой пылающее лицо. Перед мысленным взором стояло лицо Нэля, удивлённое и дольное одновременно, а уж золотистые глаза, заглядывающие, казалось, в самую душу...
Нэссенель решительно отложила столовые приборы и встала. Драгоценное время уходило, следовало спешить и главное, что нужно сделать – это перестать думать о муже. И надеяться, что раз он не пришел, значит так действительно нужно. Хотя, конечно, было слегка обидно и немного непонятно: он все заботы о поместье решил на нее свалить?
Но, стоило ей выйти со двора, буквально у ее носа остановился экипаж, дверца распахнулась, и на дорогу спрыгнули две пары мужских сапог – пряча глаза от поднявшейся пыли, эльфийка опустила голову, пряча лицо. В этот же момент в нос ударила страшная вонь, в глазах потемнело. Нэсса, полностью потерявшись, с трудом сумела призвать фамилиара и... Все. На сознание окончательно опустилась тьма, путая все карты. Редкие прохожие видели, как из ворот вышла симпатичная темноволосая девушка, ей стало плохо и заботливые молодые люди помогли ей забраться в экипаж, а сами затерялись в толпе. Мгновение – лошади вновь подняли пыль, возница повернул на центральную улицу, мощеную камнем. Дальше за происходящим никто не следил.
Нэсса очнулась довольно быстро. Ее кто-то осторожно похлопывал по щекам, уговаривая открыть глаза. Эльфийка полежала какое-то время, проходя в себя и восстанавливая в памяти произошедшее. Потом села, уже понимая, что находится в дорого отделанном экипаже, с намертво зашторенными окнами – потому что под руками, вцепившимися в край скамьи явно бархат, и сквозь веки не пробивался дневной свет – значит, шторы. И, кроме того, экипаж все ещё в движении, а значит... Нэссенель открыла глаза, убеждаясь в правоте. Красный бархат на сидениях, черные плотные шторы и единственный осветительный пульсар под потолком.
– Очнулась? Прекрасно. Надо поговорить.
Напротив сидела девушка – с копной непослушных, огненно-рыжих волос, идеальными чертами лица, чуть раскосыми глазами и... уши. Какая-то в них имелась неправильность. Точно! Эльфийка кивнула своим мыслям, понимая, что права. Уши Армантинэля точно так же казались неправильными, если присмотреться. Это потому что при рождении они оказались вытянутыми книзу, как у всех демонов и их подрезал отец. Сперва Нэсса не верила, думала, что маг шутит, но после убедилась – он серьёзен. У девушки напротив было тоже самое, но, видимо, подрезали не так аккуратно... Или сделали это недавно – рубцы бросались в глаза даже в тусклом свете экипажа.
