Но оптимизм Локвуда не оправдался. В тот день Фло Боунс так и не появилась, а ждать возвращения Джорджа нам пришлось почти до пяти часов вечера. Он пришел уставший и не в духе.
– Странные вещи творятся в этом Чертси, – сказал он, плюхаясь в кресло. – Я отправился в архив, и там подтвердили, что у них действительно хранился документ под названием «Признания Мэри Дьюлак». Но когда принялись его искать… правильно – его не оказалось на месте. Документ украден. Неизвестно, когда и как давно. И никаких упоминаний о том, что где-то могли сохраниться копии. Ах, это такое разочарование!
– А что, если его украл Бобби Вернон? – спросила я. – Мог он опередить тебя?
– Нет, – сердито буркнул Джордж. – Это я его опережаю. Он подал запрос на разрешение посетить архив Чертси завтра. Нет, «Признания Мэри Дьюлак» выкрал кто-то другой… Ладно, поживем – увидим. По пути домой я позвонил Альберту Джоплину, спросил, нет ли у него соображений по поводу того, где могла бы сохраниться копия этого документа. Он превосходный исследователь. Надеюсь, сможет нам помочь.
– Джоплин? – нахмурился Локвуд. – Ты никому не должен был говорить о том, как далеко мы продвинулись в этом деле, Джордж. Что, если он расскажет об этом Киппсу?
– Нет, с Альбертом все в порядке. Он расположен ко мне. Сейчас Джоплин в плохих отношениях с мистером Сандерсом. Сандерс вне себя от того, что происходит на Кенсал Грин, он свернул все работы на этом кладбище, распустил почти всех ночных стражников, ничего им не заплатив. Джоплину это очень не по душе. – Джордж поправил на носу очки и посмотрел на нас. – Вот такие у меня новости. А что у вас, как дела здесь?
– Я переговорил с местными властями в Хэмпстеде, – сказал Локвуд. – Территория бывшей клиники «Зеленые ворота» до сих пор остается бесхозной, отгорожена от остальной части пустоши, но туда можно попасть через улицу Уайтстоун Лейн. Люси, загляни, пожалуйста, в справочник, узнай, в какое время туда отправляется последний автобус перед комендантским часом. Дом Бикерстафа стоит на краю огороженного участка, и он не заперт. Ключей от дома ни у кого брать не нужно – да и кто в здравом уме сунется туда, скажите на милость.
– Похоже, это местечко в самый раз для нас, – заметила я.
Локвуд выпрямил плечи, лениво потянулся:
– Ну ладно, для меня сейчас самое время потыкать рапирой в наше соломенное чучело. Потом пойду отдохнуть. Если хотя бы половина из того, что говорят об этом доме, правда, нас ждет бурная ночка.
Хэмпстедтская пустошь – зеленый пригород Лондона, великолепное тихое место для дневных прогулок. Если бы мы собирались просто прогуляться вечерком, то лучшего уголка и искать не стоило. Широкие аллеи, окруженные деревьями и рядами призрак-ламп, плавно поднимаются здесь по пологому склону холма. За ними в тени больших садов прячутся шикарные уютные особняки. Даже в быстро наступающих сумерках все выглядит ухоженным и мирным.
Такое впечатление сохранялось у нас почти до самого конца Уайтстоун Лейн – короткой широкой тупиковой улицы на окраине пустоши, застроенной массивными виллами в викторианском стиле. Аккуратно подстриженные лужайки, зеленые живые изгороди, рододендроны – пышные и пушистые, как борода бродяги. Так было в начале улицы. Но ближе к ее концу, однако, дома становились все более ветхими, а последние два и вовсе стояли брошенные и пустые. Улица заканчивалась забором и железными воротами – высокими, заржавевшими, обвитыми наверху кольцами колючей проволоки. На воротах висел треугольный знак – нанесенная на нем оранжевой флуоресцентной краской надпись предупреждала, что за воротами начинается запретная зона. Это был вход на территорию бывшей клиники «Зеленые ворота», сгоревшей около ста лет назад и с тех пор заброшенной.
Створки ворот были связаны заржавевшей цепью. Замка на цепи не было. В нем, очевидно, просто не было необходимости.
Локвуд натянул перчатки и принялся распутывать цепь; ее звенья склеились от ржавчины.
– Ты говорил, здесь собирались строить жилой микрорайон, Джордж, – сказал он. – Но отказались из-за «потусторонних влияний». Что это за «влияния», если конкретно?
Джордж всматривался сквозь перекладины ворот в раскинувшуюся за ними пустошь. Несмотря на теплый вечер, он был в шерстяной шляпе, на руках пара перчаток с обрезанными пальцами. Кроме того, на нем была теплая темная куртка, джинсы, рабочие башмаки и дополнительная портупея с канистрами железных опилок и соляными бомбами. К моему удивлению, он нес за спиной большой рюкзак, совсем не тот, что я для него приготовила. Рюкзак явно был очень тяжелым – лицо Джорджа покрылось капельками пота.
– Самые обычные явления, – сказал он. – Сам знаешь.
Локвуд распутал цепь. Со звуком, напоминающим треск ломающихся костей, створки ворот приоткрылись. Один за другим мы протиснулись в образовавшуюся щель. Мы с Джорджем включили свои фонари. Сразу за воротами начиналась асфальтированная, заросшая густой вьющейся травой дорожка. Лучи фонарей скользили по неровной, кочковатой земле рядом с дорожкой. За прошедшие годы повсюду успели вытянуться высокие буки, разрослись купы молодых дубов и серебристых берез. Угадывающаяся под травой дорожка сворачивала влево и убегала вдаль среди деревьев.
– Раньше эта дорожка вела к клинике, – сказал Джордж. – Около километра, чуть вверх по склону холма.
– Отлично, – кивнул Локвуд. – Пойдем по ней.
Мы молча зашагали вперед, шурша ногами по густой траве. От земли поднимались последние вечерние волны тепла. Луна уже взошла и осветила печальную пустошь своим холодным серебристым светом. По небу плыли легкие, похожие на белые замки облака.
– Когда ты говорил об обычных явлениях, Джордж, – сказала я наконец, – ты имел в виду Тени?
– Да, Тени и Глиммеры в основном. Чье-то едва уловимое присутствие, бледные огоньки, плывущие по воздуху. Кроме того, не забудь, клиника стоит уединенно, на холме. Никто не хочет там жить.
– Но тем не менее ничего особо опасного?
– В руинах клиники – нет. Дом Бикерстафа – другое дело, о нем ничего не могу сказать.
Мы поднялись немного вверх по склону холма. Под нами, как неоновое море, засверкали огни ночного Лондона. Было очень тихо. Комендантский час уже наступил, город замкнулся в себе, готовясь пережить еще одну ночь.
– Вы не против, если мы ненадолго остановимся передохнуть? – спросил Джордж. – Мне нужно отдышаться.
Он скинул с плеч рюкзак и повалился на землю. Рюкзак у него действительно был громадным и каким-то странным по очертаниям – в нем явно лежали не дополнительные цепи, а что-то твердое и округлое.
