Гости на трибунах больше не переговаривались, не комментировали, не смеялись. Автомобиль президента снова встал на прежнее место, напротив Александрийского столпа. «Безлицый» ужом проник сквозь люк в днище, доложил о подслушанных разговорах. Разговоры Ковалю понравились. На трибунах иноземных гостей царило полное смятение. Но пик смятения ожидался впереди.
На отмытую брусчатку Дворцовой выползали гусеничные тягачи с зенитно-ракетными комплексами. Боевые расчеты, в пятнистых комбинезонах, закрытых шлемах и темных очках, походили на стайки свирепых летунов. Для парада покрасили и снарядили девять тягачей. Лишь малый круг военных был осведомлен о неполной готовности зенитчиков к бою. Сергей Дробиченко, визирь и приспешник Карамаз-паши, а нынче – особо охраняемый арестант, уже месяц бился над системой наведения. Ему помогали двое инженеров, любезно откомандированные с британской подводной лодки. Пока дело не слишком ладилось, при пробных запусках ракеты летали куда угодно, кроме как в цель.
Дробиченко не отчаивался, вместе с английскими моряками штудировал тома по основам радиолокации. Однако на неискушенных дипломатов и торгашей мобильные ракетные монстры произвели неизгладимое впечатление. Седовласые мужи застыли с раскрытыми ртами. Даже после того, как гусеницы тяжелых машин загрохотали по Дворцовому мосту, толпа продолжала бесноваться. Многие сорвались с места и побежали за колонной тягачей, чтобы проводить их до самых пристаней с баржами. Многие клялись друг другу, что это адские машины, плюющиеся огнем, и с такими машинами может справиться только сам Проснувшийся Демон…
– Мой президент, сообщает двадцать четвертый номер, – зашуршал в ухо Ковалю «безлицый». – Он слушает гостевую трибуну, сектор семь, там послы Папы. Они очень обеспокоены. Ругаются. Один из кардиналов сказал, что им следует срочно известить наместника в Варшаве. Он сказал еще, что Европа не видит страшной опасности, что следует не арбалеты собирать, а отправлять к нам на учебу военных. Другой сказал в ответ, что русские берут слишком дорого за учебу… Еще сообщает третий номер. Он слушает квартиру посланца иранского шаха. Посланец только что отправил депешу своему хозяину. То, что мы успели услышать, звучит так – нет смысла закупать коней. Мой президент, если вы прикажете, мы перехватим…
Грохот артиллерийских залпов перекрыл бормотание агента. Толпа вздрогнула, волной накатилась на оцепление. Первый салют длился недолго, минуту. Но казалось, что город зашатался. Дамы на трибунах завизжали, вельможи невольно пригнулись.
– Нет, пусть пишут, – улыбнулся Артур. – Пусть пишут и говорят. Пусть все знают, что Россию теперь голой шашкой не возьмешь.
– Господа, его высокопревосходительство!
Тронный зал Зимнего дворца блистал хрусталем и начищенным серебром, свежими красками штандартов и переливами мундиров. Вдоль длинного, застеленного хрустящим льном стола в ожидании президента застыли генералы, высшие чины полиции и жандармерии, клерки министерства обороны и приглашенные чиновники из смежных ведомств. Перед каждым лежала папка в тисненой коже, стоял чернильный прибор и поднос с напитками. За спинами у генералов бесшумно завершали круг официанты и адъютанты, стремясь поскорее покинуть зал совещаний. В соседнем помещении два жандарма и личный секретарь президента готовили секретную почту. За отмытыми окнами искрилась Нева, трепетали флаги на мачтах кораблей и сиял обновленный Петропавловский шпиль.
Церемонеймейстер в багряном, расшитом золотом кафтане ударил жезлом об пол. Члены Военного совета вытянулись в струнку. Оркестр на хорах заиграл гимн. Месяц назад особым указом было предписано на всех приемах в Эрмитаже присутствовать только в парадной форме. Специально разработали вечернюю и утреннюю парадную форму для генералитета, соответственно, белого и голубого сукна, с золотым тиснением погон, гербом Российской империи на шевронах и петлицах, с золотым галуном на обшлагах и двойными лампасами. Накануне президент лично провел смотр частей Петербургского гарнизона и элитных офицерских подразделений. А сегодня впервые в новой форме щеголяли генералы и адмиралы. Штатские чиновники также явились в свеженьких мундирах соответствующих расцветок, в начищенных хромовых сапогах и с одинаковыми прическами. После того как в Ярославле и Воронеже заработали трофейные ткацкие фабрики, стало возможным одеть армию, жандармерию и управленцев высшего ранга в приличное платье. Правда, теперь не хватало тонкорунных овец, но Коваль уже привык, что всегда чего-то не хватает…
Да, сегодняшнее утро Коваль мог смело назвать началом новой тихой революции! Отныне госслужащим мужского пола предписывались короткие стрижки, бороды длиной не больше трех сантиметров и усы строго определенной формы. Что касается военных, то с сегодняшнего дня вводились обязательные перчатки на официальных приемах и единый крой для формы по всем гарнизонам и военным частям.
Хрустя портупеей из бычьей кожи, сверкая гербами на погонах и надраенными пуговицами, президент прошествовал к высокому креслу, стоявшему во главе стола. Начищенные мастикой дубовые паркеты отражали тряску хрустальных люстр и многоцветные панно потолков. По углам зала заседаний тихо дымились курильницы, за стенкой звякали телефоны, с реки доносилась канонада. Там продолжался праздник.
– Господа, прошу садиться.
Гвардейцы у раззолоченных дверей щелкнули каблуками. Шестеро «безликих» в масках, в черных с серебром мундирах взяли на караул. Ординарец услужливо схватился за резную спинку. Вспыхнули по углам дополнительные лампы. Двуглавый орел на спинке императорского кресла хищно подмигнул собравшимся. Массивные створки дверей беззвучно сомкнулись. Впервые после окончания войны Военный Совет собрался в расширенном составе. Перед тем как сесть, Коваль внимательно оглядел соратников. Те, кто впервые попал к президенту Кузнецу на Совет, оглядывались с восхищением, слегка придавленные величием царских покоев. Артур делал вид, что пересматривает бумаги, а сам незаметно наблюдал за вельможами и приглашенными гостями. Сегодня предстояло провести в жизнь не одно важное решение.
– Первый вопрос на повестке – комплектация товарных запасов для военной экспедиции…
Прикрыв рукой глаза, отдыхая от яркого света ламп, Артур слушал доклады тыловиков. Да, не пригнали еще отару овец, шестьсот голов, ждем с минуты на минуту. Не готовы еще три дизельные электростанции. На перегоне под Вологдой какие-то волнения, есть убитые жандармы и патрульные на мостах, но полотно в порядке. Из Мурманска прислали дополнительно сто бочек солонины и жира. На пунктах вербовки ажиотаж. Узнав, что каждому поселенцу на месте будет бесплатно выдана корова, две свиньи и птица, вдруг пожелали записаться еще семьсот человек. От транспортников предложение – комплектовать следующий состав не в Питере, а сразу в Перми, вокзалы и прилегающие площади и так забиты нищими и каторжанами.
