В тот же день послали гонцов к чуроборскому князю, прося войска на помощь и чародея. Кому, как не будущему родичу, помочь одолеть врага, а идти в личивинские леса двумя ратями было гораздо надежнее, чем одной.
– Вы от Велиши пойдете, а мы от Белезени! – втолковывал Светел Скородуму, и тот кивал головой, соглашаясь. – С двух сторон их зажмем и раздавим, чтоб ни один зверь поганый не ушел! Всех выловим, до единого!
Слушая его, Скородум вспомнил об Огнеяре. Как просто он прогнал личивинское войско от стен Велишина! Как сумел напугать дикое племя и выиграть битву, не начиная ее! Вот кто помог бы в нынешней беде! Но увы… Сейчас Скородум чувствовал себя старым и больным, почти сломленным этими двумя потерями – Огнеяра и дочери. Нет, дочь к нему вернется. Любой ценой. Он не оставит свою девочку. Но что с ней случится за это время! Она там совсем одна среди мерзких дикарей! Скородум сжимал голову руками и гнал от себя страшные образы. Он лучше бы живым согласился пойти в Кощное владение, чем хоть на миг оставить свою девочку в руках личивина. Но боги не позволили ему выбрать. Он знал свою дочь: Дарована была горда и предпочла бы смерть бесчестью. Но лишь подумав об этом, Скородум понимал: все это ерунда, только бы она была жива! Только бы она вернулась к нему живой, все остальное не имеет значения.
Двое маленьких княжичей тоже рвались в поход и яростно тыкали деревянными мечами в бочку, изображавшую личивинского князя. Но отец и слушать не стал о том, чтобы взять их с собой.
И еще кое-кто незваным готовился идти в этот поход. В Чуроборе Недан и Ярец спешно собирали Стаю. И Стая думала следовать не за князем Неизмиром, а повторить тот путь, который прошли не так давно Тополь, Кречет и Утреч.
Через три дня смолятинское войско вышло из Глиногора. С опозданием на десять дней вывел полки и князь Неизмир. «Иди, княже, пришел твой час! – сказал ему Двоеум. – Довольно ты от своей судьбы прятался – пришло время щитом ее встретить!»
И Неизмир легко согласился сам возглавить рать. Давящий страх перед оборотнем довел его почти до лихорадки, он боялся темноты, боялся оставаться один даже днем, но в то же время его тянуло к одиночеству и покою. Привычные княжеские хоромы опостылели ему, он не мог видеть жену, почти ненавидя ее за то, что она родила это чудовище, отравившее всю его жизнь. Военный поход, перемена мест, многолюдство и звон оружия должны были вернуть ему бодрость и силы. Ведь когда-то он был первым витязем Чуробора, самым славным из молодых воевод, иначе князь Гордеслав не отдал бы за него Добровзору. Пришло время вспомнить о прошлом. А может быть, и вернуть его. Если на земле снова не будет красноглазого оборотня, как не было его тогда.
Самым спешным порядком двигаясь навстречу друг другу, обе рати должны были встретиться на межах, в Велишине и Хортине, а оттуда вместе идти в личивинские земли. Если дух князя Явиправа видел их из Перунова Ирия, то наверняка князь-воин был доволен тем, как потомки продолжают его дело.
А княжна Дарована в это время уже была в самом сердце личивинских лесов – в поселке Арва-Карха. Почти десять дней ее везли по лесу, останавливаясь только на ночлег. Ее не обижали, пробовали даже утешать, но она не слушала, кричала от страха, если кто-то из четверых пытался к ней приблизиться, плакала, пока не кончились слезы. Даже веселый Утреч не сумел хоть немного ее успокоить. Дарована ожидала самого ужасного – что ее принесут в жертву какому-нибудь свирепому богу или просто сожрут.
Не сразу она поняла, к кому попала, а когда поняла, то испугалась еще больше. Отец рассказывал ей о своей зимней встрече с Огнеяром, и Дарована тогда еще удивлялась, как ее отцу мог понравиться оборотень. Теперь она убедилась, что отец нисколько не преувеличивал – это оборотень, настоящий оборотень, достаточно взглянуть на его клыки. И как Огнеяр ни пытался убедить княжну, что вовсе не собирается ее жрать, она все равно смотрела на него опухшими от слез глазами, полными ужаса, и только взывала к Матери Макоши. Как она не разглядела его сразу?
И вот теперь она была в жилище личивинского князя – в том самом, куда ее хотел привезти еще прежний князь, Кархас. Огнеяр поселил ее в самой просторной землянке, которую по его приказу целый день скоблили и чистили, застелили весь пол свежими еловыми лапами, затянули все стены новыми оленьими шкурами, чтобы княжне было потеплей и поуютней. Для услуг Огнеяр прислал ей Лисичку, надеясь, что говорлинское лицо хоть немного успокоит Даровану. Это и правда помогло делу.
– Ты его не бойся! – раз за разом убеждала княжну Лисичка, расчесывая ей волосы и непривычно, но старательно закручивая ей косы баранками на ушах. – Наш князь хоть и оборотень, да добрым людям от него вреда нет.
– Как так нет? – вскрикивала Дарована, дергалась, пыталась обернуться, мешая Лисичке укладывать ей волосы. – От оборотней всегда одни беды!
– Да какие же беды? Он же не виноват, что с волчьей шерстью родился. Я тоже сначала боялась, а теперь попривыкла – и ничего. Он добрый.
– Ничего себе добрый! – Глаза Дарованы снова наполнились слезами. – Зачем же он меня сюда привез?
– Не знаю, – со вздохом созналась Лисичка.
Ей было жаль княжну, но она привыкла верить Огнеяру – раз он что-то сделал, значит, так было нужно.
– Только если он сам думает меня в жены взять – ни за что не пойду! – решительно заявила Дарована и затрясла головой. – Умру лучше, голодом себя заморю, а за зверя замуж не пойду!
– Он тебе худого не сделает, – уверяла ее Лисичка. – Он не на тебя зол, а только на жениха твоего. Ведь князев брат у Огнеяра чуроборский стол отобрать хочет. Как же не постоять за свое добро? Сама княжна, сама понимать должна.
– Да какой из него князь – из оборотня? – Дарована презрительно сморщила аккуратный носик. Ни малейшего следа от прежней благодарности и доверия, возникших в день их первой встречи, не осталось в ее душе.
– Уж верно, не хуже других! – обидевшись, воскликнула Лисичка. Она, напротив, забыла свой прежний страх и давно простила Огнеяру то, что ее украли из дома для него – да ведь он и не был прямо в этом виноват. – Он у личивинов так управляется, как у них никто отродяся не правил! Он на межевых реках купцов грабить не велел, а мыто все князья берут! Он и самим Волкам запретил без разбору друг друга за обиды и месть убивать, а велит всем на свой суд идти! А как при нем сытно жить стали! Мясо на лову всегда будет! Он ведь может любых зверей приманить, а волков и медведей к стадам близко не пускает. Ему ведь сила дана чудесная – кому править, как не ему!
С древнейших времен князь был первым посредником между своим племенем и богами, а если он наделен настоящей мудростью и чародейной силой, то истинно счастливым может зваться то племя. Но Дарована упрямо мотала головой, не желая признавать никаких заслуг Огнеяра.
