— Помилуйте, Боги, чем я заслужил такую милость? От всей души благодарю! Но признайтесь, друг мой, что‑то за вашей милостью есть? Вы недолюбливаете Леона? Он вас чем‑то обидел или, не приведи Бог, оскорбил, а вы вынуждены были стерпеть?
Нелей оказался не готов к откровенному ответу, замкнулся, но все же выдавил из себя:
— Леон — заносчивый человек, и я, и моя семья будем рады его падению. Обещаю, если ему не поздоровится — Таг — ваш. Все мы будем благодарны.
***Вечер предполагалось провести в портовом трактире всем известном под вывеской Зубатка. Отметить удачное плавание и побаловать друзей и знакомых, которых в предвкушении выпивки оказалось немало, если считать команду Паллады в сорок человек, Дрегон с семьей, его знакомые кормчие с командами, знакомые Ибирина, пританы порта, предместья Пелены, служители порта и бригада корабелов, занятая на ремонте кораблей. Всего более двухсот человек. А еще их знакомые, знакомые их знакомых. В общем праздник выливался в такую копеечку, что пришлось раскошеливаться из резервного фонда и урезать выплаты команды. Но делать нечего, имидж — все, а деньги в данном случае окупятся связями.
В трактире накрыли столы и пригласили всех желающих, в том числе и с улицы. Ярослав возглавлял пиршество, как какой‑нибудь удельный князь, благоволя к подданным, одаряя подарками и благодаря за усердную службу. Подарками в основном служило серебро, а благодарность провозглашалась за столом любому, кто сумел мало–мальски отличиться.
Когда официальная часть закончилась, к Ярославу подошел Дрегон уже навеселе и, как это водится у моряков, в простоватой форме доложил.
— Дхоу, по вашему почину я пустил слух промеж народа о поиске переселенцев. Желающих — немного, но наши корабли не поднимут столько.
— Следовало, одним — отказать, других — принять. Я возложил ответственность за набор переселенцев на тебя, так исполняй…
— Это так, — согласился Дрегон, слегка смутясь, — но некоторые желают получить заверения вождя.
— Пусть приходят, я приму их.
— Да собственно некоторые уже здесь.
— Чего ж ты? Не заставляй людей ждать.
Ярослав сидел за столом вместе с командой корабля и кормчими, среди которых преобладали агеронцы, но было несколько человек из Бурути и других городов Восточного побережья. Длинные трактирные столы ломились от явств и выпивки, но горящие ярким пламенем трактирные печи без устали поставляли к столам гостей все новые и новые блюда. Всюду слышался нетрезвый веселый гомон. Народ веселился в силу способностей и предоставленной возможности. Некоторые, самые усердные, уже валились с лавок. Как это ни странно, но аборигены при всей их любви к выпивке, были в этом вопросе значительно слабее землян.
Дрегон пробился сквозь толпу, сопровождая нескольких кандидатов в переселенцы. Впереди себя он подталкивал парня лет восемнадцати в грязной серой тунике со спутанными нестриженными волосами и выражением паники на лице. Когда до Ярослава оставалось пара шагов, Дрегон ткнул его в бок кулаком, побуждая говорить:
— Ну давай. Вот он наш вождь.
Ярослав не стал ждать, когда парень решится раскрыть рот, весело усмехнулся и молвил уже не трезвый, как и все вокруг:
— Ты чьих будешь? Не бойся, говори, я не сделаю тебе ничего плохого.
За спиной Дрегона маячило еще несколько мужчин и женщин по облику с самых низов города Риналя.
— А вы кто такие? — окликнул их Ярослав. — А ну, не бойтесь, подходите ближе, поведайте мне о своих нуждах.
Пока мужчины мяли в руках соломенные шляпы, не зная, как лучше сказать о своих проблемах, женщины как всегда подсуетились. Молодушка лет двадцати с ребенком на руках, проскользнула среди посетителей и затараторила, будто ее сейчас же прогонят:
— Говорят, что вы землю даете всем желающим и даже ремесленникам. Мой муж — стекольщик. Ему тоже дадут? Нужны ли вам стекольщики? А где мы будем жить? У нас нет ни гроша. Мужу платят только на хлеб. Стекло никому не нужно. У нас — полон дом детей и немощные родители, помогите нам, вождь, мы готовы работать в поле, как земледельцы, лишь бы прокормить семью…
Ярослав поднял ладонь в жесте, чтобы женщина перестала тараторить:
— Я понял ваше положение. Где твой муж?
— Он работает сейчас и не может прийти. Он работает от зари до зари за один хлеб…
— Пусть он придет ко мне ночью, когда будет свободен, и покажет, что он сделал сам. Стекольщик — сложная и нужная профессия, хотя и редкая. Сбыт товара у нас в долине очень ограничен, но излишки можно вывозить, а также обучиться ремеслу стеклодува.
— Легкие у него слабые…
— Ничего, мы применяем меха…
— А как на счет земли? — вклинился в разговор мощный бородатый мужик в возрасте с закопченным лицом и в фартуке кузнеца.
— А ты чем занят? — ответил вопросом на вопрос Ярослав.
— Я? — смутился мужик. — Молотобоец, но могу ковать… Скую любую вещь, если не слишком сложную.
— Нам нужны такие люди, как ты… Семья есть?
— Четверо сыновей…
— Все такие, как ты?
— Нет, кто грузчик, кто поденщик….
— Запомните и передайте другим. Землю в долине дают всем без исключения и по размеру столько, чтобы можно было прокормить большую семью. Хочешь — ремеслом занимайся, хочешь — хлеб расти, ни землю, ни мастерскую никто не отнимет. У нас — не Риналь, это здесь ты обязан быть земледельцем или ремесленником. У нас в достатке земли для всех. Поэтому я возьму и стекольщиков, и кузнецов… Кто еще там…
Ярослав обратился к следующему мужчине:
— Я — стропальщик.
— А… а! Канатных дел мастер. А сможеш отделить пеньку от дресвы? Длинные пряди от коротких? Самостоятельно изготовить канатную машину?
Мужик смутился такому напору вопросов.
— Я всего лишь удерживаю болвана — стропальщик, и не смогу изготовить машину сам, нужен кузнец, но мне приходилось быть и чесальщиком, и клетневщиком, почти все… при изготовлении канатов я умею делать.
— Прекрасно! — воскликнул Ярослав, — я беру тебя. Клетневание — сложная и редкая профессия. Следующий!
— Я — камнетес, — смущенно молвил молодой парень лет шестнадцати — семнадцати крепкий на вид. — Но я умею резать камень и вести кладку.
Ярослав сразу приметил, что из парня выйдет прекрасный воин или матрос.
— Но ты еще юн быть опытным каменщиком или резчиком.
Парень смутился, не зная, что ответить. Молча мял шляпу, низко опустив голову.
Ярославу было жалко отпускать перспективного человека, он спросил:
— Семья есть?
Тот согласно качнул головой.
— Женат?
— Нет.
— Я дам тебе землю при условии, что ты женишься до отплытия.
Парень удивленно взглянул на Ярослава.
