Крупнейшие бейзеллские купцы понимали, что иногда выгодно бывает смотреть сквозь пальцы на мелкие грешки контрабандистов и богатых иностранцев. В дальнейшем это может принести больше пользы, чем немедленное взимание налогов, изъятие контрабандных товаров, наказание преступников и немедленное провозглашение вчерашних друзей и благодетелей города коварными и подлыми врагами.
Само собой разумеется, столь легкомысленный и либеральный взгляд на нарушения закона не могли открыто поощрять ни сами купцы, ни полиция, ни тем паче Повелитель Рейза — ведь львиная доля доходов поступала в городскую казну из порта. Поэтому все это, и в частности должность Сегуина Нэя, держалось в строжайшей тайне. Для любопытствующих Сегуин был просто старым пьяницей, жена которого не вытерпела его обыкновения вставать с постели не раньше сумерек и в припадке гнева покинула непутевого муженька. Для пущей достоверности у двери лачуги Сегуина всегда стояли пустые пивные кружки, бочонки из-под арло и бутылки из-под водки.
Хотя при закрытых ставнях в комнате было почти темно, Сегуин не зажигал свечи. Его устраивало, что посетители с трудом могут различить силуэты друг друга, а он видит каждую морщинку и гримасу на их лицах. Это давало Сегуину лишнее преимущество. Конечно, в городе было еще несколько человек, не уступающих ему по уму, хитрости и находчивости, но никто из них не проворачивал таких крупных дел, как Сегуин Нэй.
— Господа, — Сегуин вздохнул с легким нетерпением, — сначала вы не дали мне лечь спать, теперь заставляете меня ждать. Получу ли я вознаграждение за понесенный ущерб?
— Ущерб? — начал Кэмрон. — Я не понимаю, какой ущерб...
Райвис пнул его в бок:
— Ну конечно, ты получишь компенсацию, Сегуин. Мой друг заверил меня, что он высоко ценит твое время. Он лично проследит, чтобы за каждую минуту, проведенную тобой на ногах после восхода солнца, было заплачено звонкой серебряной монетой — сверх той суммы, о размерах которой мы договоримся здесь и сейчас.
Сегуин удовлетворенно кивнул. Почему-то тусклый свет падал только на его жирный второй подбородок. Остальные части лица оставались в тени.
— Я вас слушаю.
— Мне и моему юному другу нужна помощь специалиста. Твоя помощь, — заговорил Райвис, обращаясь ко второму подбородку Сегуина. — Люди, снаряжение, оружие. Требования обычные. Только на этот раз все надо переправлять вверх по реке, к Ранзи. И я не смогу присматривать за покупками и отбирать людей. Нам придется целиком положиться на тебя и Трайса.
Сегуин снова хмыкнул — не поймешь, довольно или раздраженно. Подбородки затряслись.
— Трайс сейчас очень занят.
Трайс был помощником Сегуина. Нэй приумножал свое состояние за счет весьма разнообразной деятельности — продавал конфискованные товары, занимался вымогательством, взимал дань за то, что соглашался закрыть глаза на некоторые темные делишки, вербовал наемников, торговал оружием и иногда рабами... А все хлопоты ложились на плечи Трайса. Райвис ни разу даже не поговорил с ним толком — они лишь кивали друг другу через головы мэйрибейнских лучников и через шлемы истанианцев. Но, судя по качеству отобранных им людей и оружия, этот человек мог гордиться своей работой. Лучших наемников Райвиса отыскал именно Трайс Куллингский.
— Я понимаю, что вы с Трайсом оба очень заняты, но не сомневаюсь, что для нас вы найдете время. — Райвис снова подтолкнул Кэмрона.
— Мы будем более чем благодарны, — вяло подтвердил тот.
— Чтобы не сказать — щедры, — подхватил Райвис.
Сегуин Нэй помолчал некоторое время, потом тяжело вздохнул:
— Хорошо. Люди, вы говорите? Оружие и снаряжение? Я подумаю, что можно сделать.
— Мне нужны лучники — желательно, умеющие стрелять из больших луков, но сойдут и арбалетчики. Затем по меньшей мере пять дюжин хороших тисовых луков и вдвое больше — изготовленных в Дрохо пик, но, запомни, сделанных не в низинах, а в горах, с широкими наконечниками. Кроме того, кожаные доспехи, лат не надо...
— Как не надо? — вмешался Кэмрон. — Ты что, хочешь послать людей на верную смерть?
Райвис хотел было огрызнуться, хорошенько выбранить Кэмрона: нашел тоже время для обсуждения тактики! Однако он сдержался и ответил очень мягко, стараясь, чтобы ни один мускул лица не дрогнул — ведь ничто не укрылось бы от всевидящего ока Сегуина Нэя.
— Основные мои требования к войску — оно должно быть подвижным, ничем не отягощенным. Я много раз видел, как солдаты погибали из-за слишком тяжелых доспехов, мешавших им подняться после падения с лошади. Они валялись на земле, беспомощные, точно новорожденные котята, и пялили глаза на приближающегося врага.
— Вот именно — в таком отчаянном положении только хорошие латы могут защитить бойца.
Райвис начал терять терпение.
— Солдат в легких кожаных доспехах поднимется и снова вскочит на коня, прежде чем враги заметят его падение. Быстрота и проворство — вот лучшая защита. — Чтобы прекратить спор, Райвис повернулся к Сегуину и спросил: — Сколько золота потребуется тебе для начала? — Его стремление переменить тему бросалось в глаза, и при других обстоятельствах Райвис не стал бы пользоваться столь грубым приемом, но сейчас нужно было заткнуть Кэмрону рот.
Вопрос произвел желаемое действие. Кэмрон расслабился и наклонился вперед, чтобы лучше расслышать ответ Сегуина.
Сегуин Нэй сделал вид, что не заметил размолвки клиентов. Он неуверенно поцокал языком, покивал, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, потряс подбородками и наконец заговорил:
— Количество наемников я не могу гарантировать, сделаю, что смогу. Что касается остального, тут серьезных проблем не предвидится. Правда, Трайс действительно очень занят, и мне придется взвалить это на себя. — Сегуин помолчал, ожидая выражения понимания и сочувствия.
Райвис с готовностью подыграл ему:
— Ты не бережешь себя, Сегуин. Ни один человек в Бей'Зелле не трудится столько, сколько ты.
Подбородки опять затряслись — Райвис надеялся, что угодил Сегуину. Тот помолчал еще немного, потом продолжил:
— Итак, моя цена — пятьсот крон. Двести пятьдесят задатку плюс обещанная компенсация за причиненное мне беспокойство. Платить чистоганом и не позже сегодняшнего вечера. — Он поднялся. — А теперь, господа, прошу извинить, но мне пора спать. Вы заставили меня бодрствовать два лишних часа и ни минутой меньше. Значит, с вас сто двадцать серебреников. — Подбородки указали им на дверь.
Райвис почувствовал, что Кэмрон вот-вот взорвется и начнет спорить то ли о цене, то ли о манере выражаться.
— У нас и в мыслях не было отрывать еще хоть минуту от твоего отдыха, Сегуин, — громко заявил он. — Тем более, что насчет цены мы пришли к полному согласию. Детали обсудим позже — когда стемнеет. — Поторговавшись, цену можно было сбить, но какой смысл, если за каждый сэкономленный золотой — при ставке серебреник в минуту — придется так дорого заплатить? Кроме того, у Райвиса не было ни малейшего желания беречь деньги Кэмрона. Торн — один из богатейших людей в Рейзе и в состоянии позволить себе такие расходы.
