А Елена продолжает порхать вокруг. Легкое платье взлетает, обнажая крутые бедра. В свете стробоскопа создается впечатление, что она исчезает и появляется. Ее движения будят что-то глубинное. Похоже на голод, но гораздо более сексуально. Помимо воли, рука выстреливает вперед, в попытке ухватить это воздушное создание. В голове колотиться одно — сграбастать, облапить и подмять. Но девушка словно ожидает чего-то подобного. Мгновение, и она уже в нескольких шагах. Словно играет мной. Взметнувшийся подол открывает стройные ноги уже за гранью всех приличий.
Игра.
— Давай поиграем. — Рычу я. Музыка гасит звериные нотки моего голоса.
Мне все равно, запреты сорваны. Человеческое сознание направляет звериную суть, сейчас правят инстинкты. Я чувствую, у этой игры есть свои правила. Ее нужно поймать. Но двигаться я должен в ритме толпы. Хотя желание рвануть вперед, сметая все на своем пути, очень соблазнительно. Нет. Это слишком просто. Ритм подхватывает меня. Ноги толчком подбрасывают тело вверх. Оказавшегося на моем пути мужчину, сносит в сторону. И все равно я не успеваю, кончики пальцев скользят по ткани платья и срываются. Девушка неуловима, утекает в толпу словно вода. Легкое движение плеча, и мешающий мне катится в сторону. Не стой на пути! В голове бухает, возбуждение погони охватывает с головы до ног, и я снова бросаюсь вперед. Такие танцы мне нравятся. Это — мое.
Снова из горла рвется хищный рев. Людям вокруг все равно, и мне не приходиться скрывать свою суть. Я не знаю, сколько это продолжается. Мне это не интересно. Не знаю, на кого я похож. Те, кто меня видит, спешат уйти с дороги. Зверь окончательно берет верх. Скорость движений увеличивается многократно, не один человек сейчас не способен соперничать со мной. Тем не менее, Лена ускользает. Опять. Одежда трещит, мышцы изменяются на ходу, увеличивая скорость. Я вижу только ее, а в голове бьется только одна мысль:
— Врешь! Не уйдешь!
Правила игры забыты. Музыка исчезает, пропадает ритм. Есть только она. Прыжок и трепещущая добыча оказывается в моих объятьях. Губы впиваются поцелуем в податливый рот. Пальцы обхватывают тонкую талию, сминая воздушное платье, а отросшие когти оставляют в нем рваные прорехи. Удлинившиеся клыки оглушительно клацают о ее зубы. Взглядом ловлю ее взгляд. В ее глазах та же паволока, что и у меня. Внутри нее сидит что-то созвучное мне, такое же хищное и опасное. Краем сознания отмечаю, что людей вокруг нет. В своей погоне я загнал ее в безлюдный коридор. Или она заманила? Уже не важно!
Длинный раздвоенный на конце язык, выстрелив словно жало, проходится по ее щеке. Ответное движение молниеносно. Острые зубы мелькают словно молния, и вонзаются в мою шею. Боль слегка отрезвляет. Благо, держу Елену на вытянутых руках, и отодвинуть от себя не составляет труда. Обхватившие мою спину ладони бессильно царапают чешуйчатую броню, пытаясь дотянуться до шеи. Простому человеку, даже спортсмену, против вампира не выстоять. Скрутит в бараний рог. Но оборотень сильнее, тем более почти перекинувшийся. В ее глазах плещется безумие голода, я и сам ощущаю что-то подобное. Отражение того чувства, что скрутило меня в переулке. Жажда. Плоти.
Только оборотень может понять вампира. Хотя бы попытаться. Человеку это не дано, слишком глубоко он зарыл своего зверя в пески социума.
— Лена. Уймись! — Пальцы скользнули вверх, держать под руки удобней. Ткань цепляется за пальцы, задирая платье. Вид прекрасный, но сейчас не до того. Девушка не прекращает тянуться к моему горлу. — Уймись, говорю!
Руки заняты, даже пощечин не надавать. Черт, что же делать? Не успев додумать, стукаю ее спиной о стену, мотнувшаяся голова ударяется о белый кафель. Слегка переборщил, адреналин еще пляшет в крови. Дикие танцы не прошли даром, силу не соизмеришь. Зато девушка перестала рваться ко мне, в глазах появляются проблески мыслей.
— Очнулась?
— Отпусти.
— Угу. Разбежалась. Чтобы ты опять бросилась?
Вместо ответа Лена впилась взглядом в мои глаза. Вокруг резко потемнело, в поле зрения остались только ее зрачки. Черные, вытянутые как у кошки. Из темноты донесся голос:
— Отпусти. Меня. Немедленно.
Свои руки я успел остановить в последний момент. Если бы не предыдущая встряска — ничего бы у меня не вышло, а так я подсознательно ожидал такого фокуса. И все равно у нее едва не получилось. Оттолкнувшись от стены, вампирша рванула в сторону, выскальзывая из моей хватки. Практически на ощупь удалось ухватить ее за горло. Упускать нельзя! Рука пошла по кругу, гася инерцию ее разгона, и с размаху впечатала в противоположную стену. Раздался всхлип, и Лена обмякла.
В себя пришли одновременно. Я головой трясу, она — прокашливается.
— Еще раз попытаешься, я тебе сделаю больно. — Подтверждая свои намеренья, несильно ударяю о стену.
— Тебе не говорили, что нельзя бить женщин?
— Ты сейчас не женщина. Вампир. Враг. — Говорю больше для себя. На душе осадок. Мерзко, но по-другому нельзя. И все равно — пакостно.
— Я тебе не враг. Это случай.
— Врешь. Та троица для тебя завтрак. Чистая подстава. — Сказал, и только потом осознал — так и есть. — Зачем?
— Случайность. — Лена на глазах приходила в себя и успокаивалась. Это плохо, но я ничего не могу поделать. Не так воспитан, и она это понимает. Где-то я прокололся. В бессильной ярости сдавливаю ее горло, тот максимум, на который я способен.
— Врешь. Говори правду!
— Брось, Саша. Зачем мне врать? — Опровергая сказанное, в голосе слышны иронические нотки. Черт, она же ни капли не боится. — Да и что ты мне сделаешь? Побьешь? Мне не будет больно, я просто отключу боль. Убьешь? Так у тебя кишка тонка. Ты еще человек, не смотря на свою чешую. Аааа! Знаю! Ты меня изнасилуешь?
Тонкие, изящные пальчики приподняли подол платья. Белое кружевное белье сверкнуло в темноте словно луч прожектора. Белизна магнитом притягивала взгляд. Манила и отвлекала, а платье поднималось все выше. В горле застрял мучительный ком.
— Прекрати!
— Глупый мальчик! — Елена словно не слышала меня. — После этого танца я тебя сама изнасилую. Ты понимаешь нас. Столько хищной грации, столько силы. В тебе есть что-то от сородича. Ты почти такой же, Саша. Хищник. Только пока молодой. В тебе слишком много от человека, но это ненадолго.
— Не тебе судить. — Я вздрогнул, и она это заметила.
— Я тебя не сужу. Просто у тебя нет выбора. Поверь мне, я это знаю. Может быть даже слишком хорошо.
— Да пошла ты. — Отшвырнув девушку, я пошел к выходу. — Знает она.
Она не преследует меня, я чувствую. Просто стоит и смотрит. Молча. Это хорошо. Если бы она засмеялась, я бы не сдержался.
