Гарри спрятал Шляпу на груди и припустился в Большой Зал, где не замедлил рассказать своим друзьям о новом открытии.
— Вот мы придурки! Не могли сами догадаться! Лазили в Тайную Комнату за клыками! — Рон демонстративно боднул головой столешницу. Гермиона отнеслась к этому снисходительно.
— Значит, где бы меч ни был, он все равно придет к тебе на помощь, — радостно сказала она.
— Или одному из нас, — поправил ее Гарри. — Главное теперь: узнать о нем побольше.
— Как я полагаю, это вновь ляжет на мои плечи, — вздохнула Гермиона. — Ладно, тогда ешьте скорее, вы двое, иначе мы прибудем затемно. Вы даже еще свои вещи не сложили!
Дабы умилостивить Гермиону, Гарри и Рон усердно принялись за еду. Через пять минут они уже были заняты делом. Покидая замок часом спустя, Гарри думал о невыразимо «прекрасном» семестре, который его ожидал, и все же на душе у него царил странный покой, решимость, предвещавшая новую борьбу со смертью, но, как минимум, на равных.
Снег таял прямо‑таки молниеносно, такой ранней весны Британия не знала со времен короля Эдуарда. По утрам земля была покрыта густым серым туманом, а вечерами выпадало столько росы, что ею вполне можно было умываться. Уровень воды в болотах вокруг Горы заметно повысился, и стоянка министерских чиновников и их ближайшего окружения была вынуждена переехать в более сухое место.
— Тут можно просто спятить! — ворчали командиры отдельных групп, вечно промокшие и замерзшие. — Эта авантюра нам слишком дорого обходится.
Впрочем, их бормотание не имело никаких последствий, так как глава экспедиции никак на это не реагировал. Вампиры, в свою очередь, были чрезвычайно заняты: возводили новые укрепления, исследовали почву, охотились на отдельных животных особей, которые еще умудрялись находить себе пропитание в мертвых восточных лесах. Волшебники пребывали в тягостном ожидании. Ферреус Хольдер, казалось, совершенно о них забыл, более того, он все реже общался со своей командой, погруженный в некую мрачную задумчивость. Те из авроров, кому доводилось видеть его в последнее время, в один голос утверждали, что он выглядел больным и совсем не похожим на себя. Наиболее проницательные из них шептали про себя нечто вроде: «Поделом ему. Всю жизнь ненавидел черную магию, а теперь сам черпает силы от…, — в этом месте они бросали суеверный взгляд на Гору, — от этого!»
Гора на всех действовала удручающе, но одно обстоятельство осложняло все еще больше, а именно: было уже совершенно очевидно, что разрозненные отряды, подчинявшиеся непосредственно Министру, постепенно окружали неподвижную армию Хольдера. Авроры роптали на него, но не двигались с места: эти отряды не могли, конечно, выстоять против таких профессионалов своего дела, как они.
Хольдер, тем временем, успел заметить, что целиком и полностью себе уже не принадлежит, и это не могло не обеспокоить его, но как вырваться из этой тьмы, он не знал. Казалось, она была повсюду: снаружи, внутри, в тех, кто его окружал. Он изо всех сил пытался сохранить собственный разум и думать только о том, что посулил ему Слизерин Великий (в чьем существовании он уже нисколько не сомневался). Равноденствие приближалось, а он все еще не мог идти дальше, откуда вытекали лишь два вывода: либо ему изменило мужество, либо он просто чувствовал, что еще не время.
«Неужели же мне придется ждать, пока противник возьмет нас в кольцо, и затем дать бой? — раздраженно думал он. — В этом случае продвижение вперед усложнится в сотни раз!»
Двадцать первого марта он проснулся рано, сердце его бешено колотилось. Взгляд на календарь — это произойдет сегодня. Сегодня? Этого просто не могло быть! Так просто? Хольдер впал в нервозное состояние. Он несколько раз пересек комнату, на всякий случай взглянул в зеркало и застыл: высокий, стройный, закутанный в плащ чародей снова был там, все так же похожий на скелет, но теперь от него исходила сила, еще более мощная, чем прежде, а с губ его не сходила косая улыбка. Он разомкнул эти жесткие тонкие губы и произнес: «Пора!»
Для Хольдера это означало только одно: он должен был произнести заклинание. Но прежде чем он успел открыть рот, комнату заволокло тьмой, вязкой, с зеленоватым оттенком. Затем взору Хольдера предстала каменная чаша, наполненная, очевидно, кровью и водой, воды оставалось совсем немного. Рядом с Чашей выросла громадная тень, и тут прозвучал глубокий, властный голос, который лился, казалось, отовсюду, но не создавал эха в пещере, где внезапно очутился начальник отдела по обеспечению магического правопорядка.
— Ты уже сделал свой выбор, не так ли? И этой ночью ты получишь свою награду, Чаша переполнится, мои слуги выполнят свое поручение… Тебе же предстоит выполнить нечто особенное для меня. Когда все закончится, ты произнесешь… это.
На Чаше появились огненные знаки. Хольдер был уверен, что не сможет их прочесть, так как его познания в рунах были не слишком глубоки, но в голове его, странным образом, присутствовал абсолютная ясность, и он понял эти слова и запомнил их. И как только они запечатлелись в его памяти, Чаша вспыхнула пурпурным пламенем, колонна огня ударила в потолок пещеры и вырвалась из каменного плена. Хольдер сразу подумал, что многие, должно быть, увидят это, и тотчас получил ответ.
— Хорошо, что увидят. Тогда они поймут, что им следует поторопиться.
Хольдер не понял, но в нем возникла странная уверенность, что речь идет и о его интересах тоже.
— О, да, тебе это понравится, — голос спустился до более низких нот. — Мне очень повезло с моими информаторами, и теперь все мои противники как на ладони.
— Как и Ваши намерения, не так ли? — Хольдер поклонился неизвестно кому.
— Разумеется. Собственно говоря, нам двоим нечего опасаться в этом деле. Слово «противники» в данном случае слишком громко звучит.
Хольдер поклонился еще раз, открыл глаза и обнаружил, что перед ним снова лежит Карта, но теперь на ней был обозначен точный путь. Путь к Чаше — это Хольдер сообразил мгновенно. Неведомая радость, граничащая с восторгом, охватила его, он развернул карту на столе и усмехнулся: сегодня он сделает то, о чем он раньше и мечтать не смел, то есть сыграет особую роль в истории, возможно, всего человечества. А потом… посмотрим, сможет ли пробудившийся Слизерин разгрызть такой кусок.
— Нет! Только не это! Ну, что я говорил?
— Ты говорил, что «Удовлетворительно» — это круто! Я совершенно точно помню!
— Да это было месяц назад, Гермиона! А с тех пор я готовился к этому, как тысяча домашних эльфов!
— Не пытайся запудрить мне мозги, Рональд Уизли! Хорошенькая была подготовка: в воздухе на метле, у стойки бара с кружками в обеих руках, не говоря уже о сауне! Я бы так точно не смогла!
