– А сегодня очередная попытка увенчалась успехом, – пробормотал Дарий. – Судья показал мне список людей, вторых я якобы называю в качестве заказчиков преступления.
– Да, понимаю, – кивнул Мартин. – Одним ударом они захотели покончить и с конкурентом, и с теми, кто его поддерживал или просто стоял им поперек горла. Интересно получается: они сами заказали это убийство, я внешне все обставлено так, будто бы они ревнители правды. Народ ликует: справедливость восстановлена. И нынешний градоправитель, его, кстати, зовут Деввик, остается на своем месте.
– Не говори мне о справедливости, – со злостью прошептал Дарий. – Они играют во всемогущих повелителей мира, делят этот город по своему желанию, а я, будучи совершенно ни при чем, оказался пешкой в их игре. До обеда осталось слишком мало времени…
– Как только выйду отсюда, я сразу же отправлюсь на поиски Рихтера. И хочу сказать, что ты не должен рассчитывать на то, что он сумеет оживить тебя после казни, как тогда… – Мартин не решался смотреть гному в глаза.
– Почему? Чего я еще не знаю?
– В этом городе принято сжигать тело повешенного сразу же после казни. Зеваки не расходятся в ожидании зрелища. А если учитывать, сколь широкую огласку приняло твое дело, народу на площади будет очень много.
– Да, – согласился Дарий, – Рихтер не всемогущ. – Он стукнул кулаком по стене. – Я должен вырваться отсюда!
– Это можно будет сделать, когда тебя повезут на площадь. Для этих целей они используют специальную повозку. – Мартин задумался. – Но опять против нас то, что Бата был известным человеком, любимцем толпы. Наверняка весть о его убийстве дошла до каждого жителя этого проклятого города. Повозку будут сопровождать от ворот тюрьмы до самой виселицы. Паршивое дело получается. Извини…
– Ничего. Нужно реально оценивать ситуацию.
– Ну что, пообщались по душам? – Незаметно подошедший охранник язвительно улыбался, стоя за решеткой.
Лицо Мартина тотчас обрело смиренное выражение.
– Я всегда рад помочь своим собратьям по вере.
– Хватит помогать. Хорошего должного быть в меру. – Охранник зазвенел ключами. – Тем более что скоро ему ничего уже не будет нужно.
– Лишь тело смертно, а душа нетленна. И у каждого из нас собственный путь, ведущий к Свету.
– Мне проповедовать не нужно. Я собираюсь жить долго. Вино и женщины здесь и сейчас – получше твоего Света.
– Мне пора. – Мартин пожал Дарию руку.
Гном кивнул и встал с пола. Захлопнулась решетка, снова отгородив его от остального мира. Дарий проводил взглядом Мартина, стараясь сохранять спокойствие. Он чувствовал, что ему отказывает привычное хладнокровие. Вполне вероятно, что при виде виселицы он окончательно сорвется. Хотя, может, смерть все-таки не такая уж и плохая штука? Нужно только преодолеть физическую боль, а дальше…
Дарий смутно помнил, что было дальше. Какие-то тени образов, присутствие которых он скорее угадывал, чем знал о них наверняка. Но ведь Рихтер, столько знающий о смерти, не зря же ищет ее? Гном подозревал, что его друг самый лучший специалист в этом вопросе. Он сражался с самим Смертью, он видел его лицо, его глаза… Говорят, что живое существо умирает, если Смерть посмотрит ему в глаза. Правда ли это? А видел ли он, Дарий, какие у Смерти глаза? Гном поежился. Ему было холодно. Он плотнее запахнул куртку и обхватил себя руками. Что ни говори, но есть разница между внезапной смертью от стрелы, пущенной в сердце, и смертью на виселице. Как тяжело ждать этого…
Да, он давно не ребенок, он знал, что мир несправедлив, но не верил, что настолько. Его, невиновного, собираются повесить, а ведь он не пробыл в этом городе и суток.
– Проклятье! – Дарий причесал пятерней взъерошенные волосы.
Эквит, в который были вшиты железные пластины, у него сразу отобрали, опасаясь, как бы узник не перерезал себе горло. Известно, что гномы скорее предпочтут выбрать свою смерть сами, чем предоставят шанс другим сделать это за них. Наверное, судья не хотел, чтобы такое исключительное зрелище, как публичная казнь, было испорчено отсутствием главного действующего лица.
Его смерть послужит развлечением для народа. Дарий закрыл глаза. Что он, Главный Хранитель, здесь делает? В голове не укладывается… Видно, только к лучшему, что он столько лет прожил в родном городе, никуда не выезжая. Первое же путешествие стало для него роковым. Одна надежда на Рихтера. Но что может один, даже очень могущественный, некромант против всего города?
Рихтер проводил взглядом повозку, запряженную четверкой лошадей. По обеим сторонам от нее ехали шесть пар с ног до головы закованных в латы всадников.
– Его повезли на главную площадь, – сказал Мартин, не отрывая глаз от маленького зарешеченного окошка.
Рихтер промолчал.
– Ну же, что нам делать? – Мартин в нетерпении переминался с ноги на ногу.
– Пойдем на площадь. Там видно будет, – глухо ответил Рихтер и, не дожидаясь монаха, свернул в ближайший переулок.
Рихтер хорошо изучил дорогу, поэтому они должен были прийти на площадь раньше, чем туда прибудет повозка. Некромант провел несколько мучительных часов, кружа вокруг здания тюрьмы, словно дикий зверь. Он держал уши и глаза открытыми и к тому времени, когда его нашел Мартин, уже обладал нужной информацией об этом городе и его делах. К своему стыду Рихтер не ведал, как спасти Дария. Вероятность того, что он может потерять друга вторично – и на этот раз навсегда, лишала его всякой уверенности в себе. Оставалось только уповать на счастливый случай.
– Молись, – сказал он монаху, когда они пришли.
Тот поднял на него удивленный взгляд.
– Я делаю это с тех пор, как узнал о случившемся. Но про себя.
– Видимо, про себя не помогает. Молись вслух.
В центре площади стояла виселица. Плотники всего полчаса назад закончили свою работу. К вони сточных канав и ароматам готовящейся еды добавился запах свежераспиленных досок. Площадь была заполнена народом, но Рихтер сумел протиснуться ближе к месту казни. Люди оживленно переговаривались, смакуя подробности убийства Бата. Некромант старался не обращать внимания на ту чушь, которую они несли.
– А вот и Дарий, – сказал Мартин, поднимаясь на цыпочки.
Показались двое верховых охранников. Покрикивая на толпу, лошадьми они оттесняли людей в стороны, чтобы повозка могла проехать.
– Сейчас начнется, – прошептал Мартин.
– Иди за мной. Мы должны подойти еще ближе.
Рихтер упорно двигался вперед сквозь человеческое море. То, что он был некромантом, несомненно, сыграло свою роль. Каждый, кто сталкивался с ним взглядом, инстинктивно старался отодвинуться подальше. Мартин неотступно следовал за Рихтером, опасаясь замешкаться и завязнуть в толпе.
