– Боги, как же мне плохо!
– Кстати, Рихтер передал мне книгу. – Здоровой рукой Мартин похлопал по сумке. – Когда все немного утрясется, я передам ее тебе. А сейчас мы сядем на лошадей и поскачем в одно тихое, спокойное место. Тебе нужен отдых.
– Где ты договорился встретиться с ним?
Мартин пожал плечами:
– Он не назвал конкретного места. Думаю, Рихтер сам найдет нас.
– Тогда мы не должны удаляться далеко от города! – заволновался Дарий. – Ты представляешь, в каком он будет состоянии?
– Догадываюсь. Но мы и не поедем далеко. К востоку есть поля, сейчас они пустуют, поэтому какая-нибудь хибара сторожа нам вполне подойдет.
– Хорошо, – согласился гном. – Делай, как знаешь.
– Мир несправедлив, Дарий, – грустно сказал монах. – Но ни ты, ни я не повинны в этом. Именно поэтому я стал тем, кем ты меня знаешь. Чтобы сделать наш мир хоть немножко лучше.
– А как же история о болоте и твоем чудесном спасении? – спросил гном.
– Одно другому не мешает. – Мартин покачал головой. – Я не знаю, что связывает тебя с Рихтером, но хотел бы я иметь такого друга, как он.
Они дошли до дома госпожи Миллари. Оставив Дария дожидаться его возле конюшни, Мартин быстро собрал вещи, дал все необходимые распоряжения, и они, держа лошадей под уздцы, двинулись в направлении городских ворот. Тремс же, остался дожидаться своего хозяина.
На краю одного из полей, что начинались сразу за городом, стояла хибарка, которая действительно пустовала. Это было маленькое ветхое сооружение с дырявой крышей, но их оно вполне устраивало.
Дарий в изнеможении лег на соломенный тюфяк, который оставил здесь сторож. Гнома сильно тошнило.
– Это из-за того, что ты ударился головой, – сказал Мартин.
Он достал из сумки флягу с водой и дал гному сделать глоток. Дарий с жадностью принялся пить и тотчас закашлялся, поперхнувшись.
– Скорее всего, у тебя сотрясение мозга.
– Откуда ты знаешь? – спросил Дарий, отдышавшись.
– Очень похожие симптомы, – ответил Мартин. – Кто это тебя так приложил?
– Это я сам, в повозке. Ударился об какую-то железку, когда меня впихивали внутрь.
– Ты терял сознание?
– Не помню, – признался гном. – Я был как в тумане. Действительность постоянно от меня куда-то исчезала. У меня даже галлюцинации были, – добавил он тихо.
– Типичное сотрясение. К тому же ты перенервничал. Тебе нужен покой. – Мартин огляделся. – А что, неплохой домик. Здесь даже можно жить.
Дарий с тоской вспомнил каменные своды своей библиотеки. Тихий шепот ее коридоров. Какими далекими и нереальными они теперь ему казались!
– Когда же придет Рихтер? – Гном смочил платок водой и приложил его к покрытому испариной лбу. Ему казалось, что еще чуть-чуть – и его голова взорвется.
– Пожалуй, будет лучше, если я постою снаружи. Выйду на дорогу, и ему будет легче нас заметить, – сказал Мартин. – Но, в конце концов, он черный маг, а я слышал, что такие вещи, как поиск людей, удаются им как нельзя лучше.
– Да, конечно, иди, – кивнул Дарий. – Но без Рихтера не возвращайся.
– Тебе станет лучше, если ты поспишь, – посоветовал Мартин.
Гном болезненно скривился. Спокойно спать, не зная, что происходит с Рихтером, казалось ему кощунством.
– Да, знаю, я хочу невозможного. – Мартин вздохнул и, скрипнув дверью, оставил гнома одного.
Дарий лег поудобнее и попытался расслабиться. Нужно подумать о чем-то приятном и отвлеченном. Нужно подумать… Но его мысли постоянно возвращались к некроманту. Где сейчас его друг? Что он делает? Скорее всего, проклиная все на свете, снова возвращается в этот мир боли. А если его до сих пор жгут?
Гном сглотнул слюну, пытаясь удержать на месте желудок. Он уже видел Рихтера, превращенного в живой факел, но тот огонь был колдовским, а этот – самый обыкновенный. Стены хибары снова поплыли перед ним. Он устало закрыл глаза.
– Наверное, я трус, – сказал самому себе Дарий. – Иначе ни за что не позволил бы Рихтеру это сделать.
В углу послышалось шуршание. Мыши надеялись поживиться зерном, оставшимся от прошлого урожая. Им было невдомек, что все давным-давно съедено еще осенью их товарками.
– Я не хочу тебе надоедать, но мне интересно знать, что с тобой происходит?
Гном попытался открыть глаза и оглядеться, но не смог. Каждая клеточка его тела словно налилась свинцом.
– Кто здесь? – спросил Дарий. Он снова стоял в кромешной тьме.
– Я. Тот, которому нравится его имя, – сказал голос. – Но само имя я остерегаюсь называть. В этом месте полно чудовищ, которые желают похитить его, чтобы обрести душу и выбраться отсюда. Но ведь ты узнал меня?
– Да, узнал, – ответил гном. – Но где ты? Я тебя не вижу.
– Потому что здесь нет света. Ты не хочешь, чтобы здесь был свет. Ты очень опечален.
– Выходит, я снова уснул? – с горечью поинтересовался Дарий.
– Это с большой натяжкой можно назвать сновидением. Скорее это больше похоже на обморок, – сказал Матайяс.
– Как получается, что ты разговариваешь со мной, когда тебе вздумается?
– Ты против? Я тебе мешаю? – спросил голос взволнованно. – Но ведь мы разговариваем редко и только тогда, когда ты мне это позволяешь.
– Означает ли это, что если я захочу, то больше никогда тебя не услышу?
– Да. Но ты же не станешь этого делать? – В голосе Матайяса послышались умоляющие нотки. – Я только хотел спросить, что случилось.
– Я жив, разве этого не достаточно?
– Это здорово! Я очень рад. Но чем же ты так расстроен?
– Вместо меня умер другой человек, – ответил Дарий.
– Вот оно что… – Матайяс вздохнул. – Умирать тяжело. Теперь ты винишь себя в его гибели? Он был твоим другом?
– Надеюсь, что он и сейчас мой друг, – сказал гном. – Он, видишь ли, бессмертный.
– Так не бывает, – недоверчиво сказал Матайяс. – Каждый рожденный должен умереть. Даже боги, – прошептал он, – имеют свой срок… И они знают, что их конец, несмотря на всех их всемогущество, все равно наступит.
– Ты слишком много знаешь для простой мыши, – заметил Дарий.
– Ну я не так уж прост. – Гному показалось, что Матайяс улыбается. – Разве все мыши с тобой разговаривают во сне?
– Ты будешь удивлен: со мной мыши даже наяву не разговаривают. Ни мыши, ни крысы, ни собаки, ни воробьи. Потому что они не умеют говорить. Это подводит меня к мысли о том, что ты демон в человеческом обличье.
– Что ты! Нет! Разве я просил тебя о чем-нибудь Мне ничего не нужно, кроме одного: стать человеком Я не хочу быть бессловесным куском плоти, дожидаясь своей участи. Знаешь, кто мой хозяин? Он торговец, продает змей, а теплокровных животных разводит на пищу своим тварям. До сих пор мне удавалось избегать его цепких пальцев, но мой век короток, скоро я не смогу так резво бегать. И тогда меня ждет пасть какой-нибудь кобры. Жить в постоянном страхе – что может быть хуже этого?
