— И тем нарушил предписание Хозяина.
— Я же не виноват, что этот упрямец остался в Гиблых болотах по собственной воле! Что мне его нужно было силой от бенши утаскивать?! Это вряд ли было бы возможно!
— О чем он говорит, Ю-Ю? — не поняла Бет и, цепко ухватив черта за рукав и пристально уставившись ему в глаза, строго спросила:-Гавр потерялся в болоте?
— Не совсем так, — сказал за него Флакк и сквозь расступившуюся толпу подошел ближе к Беатриче. — Наместник Дремучего Мира добровольно остался в плену бенши. Чтоб познать пресловутые тайны бытия, он забыл о своем наместничестве, о своих обязанностях, о тебе и даже о распоряжении Лютого Князя. Это он нарушил приказ Хозяина, а не я.
— Этого быть не может! Только не Гавр! И вообще, каким образом он попал туда?
Обескураженной Беатриче пришлось выслушать долгий рассказ сатурниона с изредка вставляемыми фразами Ю-Ю, который пытался несколько смягчить общий фон жесткого повествования. Она узнала обо всем, что произошло с того момента, как Гавр появился в мраморном дворце Саргона: о приказе Хозяина низвергнуть Хамсина, о покушении на Гавра и Бейшехире, о визите в Медные горы и блуждании в болотах. Флакк не преминул также упомянуть об Айшгур.
— А как же я? — растерянно спросила Бет, выслушав все это. — Как же Дремучие? Как же наш мир?
— У меня нет на это ответа.
— Что с нами будет?
— Если Гавр не вернется, Саргон найдет ему замену.
— Он может не вернуться?
— Кто знает, что сделают с ним бенши?
— Он не вернется…
Бет закрыла ладонями лицо, и все подумали, что она станет плакать. На самом деле, она принимала непростое решение. Она пыталась взять на себя ответственность за Гавра, за Дремучий Мир, за всех, кто его населял и за самое себя. Казалось, она пребывала в отрешенном состоянии, но всего лишь две минуты. Потом она вдруг встрепенулась, прямо взглянула на сатурниона и твердо заявила:
— Я сейчас же отправляюсь искать его!
Флакк почему-то усмехнулся, а Ю-Ю сразу попытался ей возразить:
— Ты не знаешь, что это такое, Гиблые болота! Ты не представляешь, кто такие бенши!
— Если Гавр сам там остался, значит не так уж они и ужасны.
— Они ему просто мозги задурманили.
— Я в это не поверю никогда. Только не Гавру.
— Ты пропадешь в болотах, Бет, — все еще пытался урезонить ее Ю-Ю.
— Вы же не пропали.
Ю-Ю обернулся на Флакка, вздохнул и, неуверенно пожав плечами, сказал:
— И мы бы пропали, если б не Троя. Это она вывела нас.
Девушка, наконец-то, обратила на свою собаку внимание, которое та настойчиво искала все это время.
— Троя! Ты со мной?
— Ты разве сомневаешься в этом, хозяйка?
— Мы не пропадем?
— Думаю, что нет.
— Тогда вперед, то есть… А куда нам идти? Троя, ты знаешь направление?
— Я не была в лагере бенши.
— Ю-Ю?
— Трудно сказать, — ответил тот и почесал в затылке. — С направлениями там вообще сплошная путаница. Мы упрямо шли на север, надеясь, в конце концов, выйти к границе Дремучего Мира, а оказалось, что идем совершенно в другую сторону. Бенши здорово умеют пудрить мозги.
— И чем же это?
— Гипноз. Самый сильный из тех, что существуют. Даже титану не под силу тягаться с ними.
— Мне все равно. Я найду Гавра!
— Не стоит быть такой самоуверенной, — с неудовольствием заметил Флакк. — Человеческое сознание для бенши во много раз доступней, чем мое или титана. Они в миг одурманят тебя. Ты и Гавра не отыщешь и сама пропадешь.
— Зачем вы говорите мне все это? Зачем, вместо того чтоб поддержать, лишь запугиваете?! Вы что, не понимаете, что иного выхода у меня нет!
Она была полна решимости отправиться на спасение Гавра, не смотря на все то, что услышала о нем от Флакка. Теперь ее уже не мучил вопрос, сердиться ли еще суровый титан на нее или нет за е глупейшую выходку. Но она уже точно знала, что в его жизни не занимает больше главного места. Но ведь он был нужен не только ей. Дремучий Мир нуждался в своем правителе.
В эти взволнованные и решительные минуты Беатриче и думать забыла о Хамсине и, вдруг наткнувшись глазами на его стоящую в стороне одинокую фигуру, осеклась и затихла. Какой-то жесткий осколок больно шевельнулся в ее сердце. Наклонив голову и как будто решаясь на что-то, она потом снова подняла на него глаза, но сперва обратилась к сатурниону:
— Флакк, ты позволишь мне проститься с ним?
Тот нахмурился, вспоминая, видимо, какой-нибудь циркуляр на сей счет, но, видимо, ничего подобного не нашел и, согласившись, кивнул. Беатриче не совсем решительно, медленно и бесшумно подошла к наместнику и остановилась у него за спиной. Подождав, когда все вокруг отвлекутся от них, она тихо произнесла:
— Мне жаль…
— Не надо! — резко прервал ее Хамсин. — Не смей меня жалеть!
— Почему? Это глупо…
Бет осторожно положила свою ладонь на его плечо.
— Я не нуждаюсь ни в чьей жалости! — дернулся титан, скинув руку.
— Разве мы уже не союзники?
— Мы вообще больше никто.
— Неправда. Что бы ни случилось со мной и с тобой, я тебя буду всегда помнить, но, к сожалению, уже ничем не смогу помочь. За что на тебя разозлился Саргон?
— Есть за что. Я виноват и отвечу.
— Что с тобой будет?
— Тебе этого лучше не знать.
— Почему?
Хамсин не ответил, видимо, не считая нужным. Он перевел разговор на другое:
— Тебе нужно идти за Гавром.
— Да, я иду сейчас же.
— Ты любишь его?
— Да. Я очень люблю его, не смотря ни на что.
— Ты станешь разыскивать его в болотах бенши?
— Я должна.
— Так иди.
— Иду.
Бет попятилась, не спуская глаз с наместника, пребывавшего, казалось, в каком-то трансе, и уже приготовилась повернуться к нему спиной, как вдруг услышала:
— Постой!
Девушка снова обернулась на него и подошла еще ближе.
— Я хочу подарить тебе на память свою саблю, — неожиданно произнес Хамсин. — Мне она больше не пригодиться, а тебе, возможно, еще послужит.
Он попытался отстегнуть ремень, но у него это не слишком хорошо получалось. Руки были крепко связаны путами, которые ему не составило бы труда разорвать в одно мгновенье, но от которых все же его не могла освободить никакая сила. Наконец, он решил порвать крепкую кожу ремня и подал Беатриче тускло засверкавшие древним серебром ножны. Молча приняв подарок и не зная, что сказать в ответ, она просто повернулась и поспешила подальше.
К ней подошла Иверлин.
— Бет. Ты что уходишь? Я как же мы? Нам-то куда?
— Черт! — воскликнула Беатриче и стукнула себя ладонью по лбу. — Как же я забыла! Ив, прости. Конечно, я должна позаботиться о вас. И что же делать в такой неразберихе? Гавра нет, Хамсин арестован. Флакк, у тебя нет никакого предписания на сей счет?
