Джал Халгаев - Оскольки

Монстр резко выскочил вверх. В его черепушку вонзился железный нож. В мертвых глазах еще долго стояло ничего не понимающее выражение.

Я испуганно выдохнул. Признаться, только несколько вещей в жизни шокировали меня с такой степенью, и эта явно была из них. Холхост тебя побери, что только что произошло, мать вашу?

— Отлично.

Она подошла к еще горячей туше земляного кота и вытащила из сапога нож. Едва перевернув его на бок, Марианна вонзила клинок ему в брюхо, а затем медленно провела им сверху-вниз, из-за чего наружу вывалились окровавленные кишки.

Но на этом еще ничего не закончилась.

Я с удивлением смотрел, как она просовывает руку внутрь и что-то там долго ищет, а потом вытаскивает ее, держа в окровавленных пальцах сердце. Затем настала очередь печени.

— Зачем это? Я думал, мы его всего есть собираемся.

Конечно, брякнул я как всегда глупость. Этой туши хватит на раз разве только бизону, хотя я даже понятия не имею, что это за заморское чудо. Мало ли, может, угадал.

— Нет. Он сильный. Значит, можно начать с сердца и печени. В сердце — все его знания, весь накопленный опыт, а в печени — сила. Съешь ее сырым, и будешь таким, как он.

— Нет уж, спасибо. Я таким сам себе нравлюсь и ничего менять не намерен, а тем более жрать сырым сердце какой-то твари.

— Но так надо! — удивилась она.

— Кто сказал? Покажи мне этого человека, и я сам затыкаю его пальцами до смерти!

Отрезав кусок твердой потной шкуры, она сложила в него отнятые органы и уверенно пошла ко мне. А я что? Я попятился. Не каждый день мне доводилось встречаться с психопатами. Ну, конечно, не говоря о том, что я был одним из них.

— Ешь!

— Иди ты.

— Ладно, давай хотя бы половину, — упрашивала она меня.

— Дай хотя бы на огне поджарить! Мало ли, чем эта зверина переболела?

— Она здоровая.

— Угу. Это ты так говоришь, а вдруг у меня потом будет, скажем, бруцеллез.

— Что это?

— Не знаю!

В конце концов, дошло до того, что она схватила меня за шкирку как кого-то щенка и до боли впилась когтями в кожу, из-за чего я даже пошевелиться не мог, не то что ответить. Вообще, что за обращение?!

— Хорошо, хорошо, — прохрипел я, когда на глазах проступили слезы. — Половину, думаю, как-нибудь осилю…

В тот день я впервые съел чье-то сердце. И пусть оно было звериным, но все равно несло в себе всю суть живого существа, и его вкус просто захватывал. Даже воображение, казалось, не могло придумать ничего слаще и вкуснее, чем эти особые органы, которые просто завладели моим разумом.

Но никто не предупредил меня, что раз попробовав, уже не остановиться.

— С тобой точно все в порядке? — лишний раз переспросила я, когда мы застыли у самой двери.

Йен, скорчив гримасу, постучал челюстями друг о друга, пару раз попрыгал на обеих ногах, а потом поднял руки и глянул на меня.

— Все со мной в порядке, девчонка. Убедилась? Теперь пошли?

Я сглотнула. Мне было страшно, но одновременно с этим поразительно легко. Почему? Потому что, черт возьми, сейчас я действительно не могла с этим ничего поделать. Все проводники проходят через нечто подобное, и я или убью, или умру сама, причем при моем провале лишить меня жизни должен именно Йен, иначе он точно угодит на Черный Трон, а по рассказам Мориса это место не из лучших.

Интересно только, кого убил Йен?

— Так, девчонка, заходим как договаривались. Культурно, тихо. Выбираем одного из них, ты его мочишь, и мы быстренько сваливаем, пока с нас не сняли скальп на закуску домовым.

— Поняла я, поняла! — нервно отозвалась я, сжимая в потной ладони нож. — Зачем тебе тогда пистолет?

— Да так, прикрытие, — он воровато огляделся по сторонам, а когда убедился, что на мостовой теперь точно пусто, обвил пальцами ручку двери. — Готова?

— Да!

Йен открыл дверь. Он шагнул внутрь. Почти сразу же прогремел выстрел пистолета. Тело одного из разбойников завалилось набок и грохнулось со стула.

— Йен!

— Что?! Я просто перенервничал!

— Черт! Черт! Черт!

Проводник ухмыльнулся, вытаскивая серп.

— Позови лукавого, он и появится. А пока его заменяю я, — он медленно двинулся в сторону толпящихся вооруженных людей, которые, как будто, только и ждали нашего появления, так как ничуть не удивились. Может, так и было. — Выбери одного и кокни. Старайся не попадаться под горячую руку. Я сегодня злой.

Поняла я, о чем он говорит, только когда Йен с криком ринулся прямо в гущу бандитской шайки, оккупировавшей корчму, и одним серпом с ходу прикончил сразу троих, получив только пару царапин на лице.

Я прошмыгнула в дверной проем. Внимательно наблюдая за гущей схватки, я осторожно поднялась по лестнице вверх и остановилась у пролета, тщательно выискивая свою жертву.

— Окружаем! — рыкнул кто-то из них, и народ тут же схлынул, а затем выстроился в почти идеальный круг из сплошных клинков и медленно двинулся в сторону ухмыляющегося Йена. И снова на лице проводника, несмотря на поднятые вверх уголки его губ, я видела лишь пустоту — и иногда наслаждение отнятия еще одной жизни.

Я передернулась. Клянусь, я никогда не стану такой же!

Их было намного больше, чем говорил Морис. Человек десять, не меньше, и четверо уже были мертвы, а двое — на подходе. Я хотела поначалу дождаться, пока не останется совсем никого, кроме одного лишь человека, но потом заметила, как Йен заметно стал сдавать.

Пропустив пару ударов по затылку и в который раз пропоров бок, он теперь хромал, а весь правый глаз заливала кровь.

На весь постоялый двор стоял ор, крики. Лязг стали сотрясал жаркий воздух, пропитанный потом и запахом еды, а столы и стулья ходили ходуном, пританцовывая дьявольскую джигу и задавая бою ритм.

Наверное, кто-то скажет, что не каждый воин может победить целую дюжину, и я раньше так думала, но после встречи с Йеном все изменилось. В нем было то, что давало ему преимущество, силу, контроль. И этим он был воистину страшен.

Заметив-таки щуплого двадцатилетнего юнца со старым ятаганом, который все время старался держаться поодаль и бить исподтишка, чтобы не попасться под горячую руку буйствующего Йена, я двинулась к нему.

Тем временем серп пронзил голову еще одного врага, выглядывая своим окровавленным острием, запятнанным ошметками мозга, у него из затылка.