— Как я мог оставаться главой Объединенных земель после того как оборвал наступление на полушаге? Они молчат сейчас, но позже все кто был там и знал о наступлении, вспомнят об Императоре, испугавшемся одинокого харенхешца в пустыне. Мое время ушло. Двадцать лет мне было глубоко наплевать на свою жизнь и чужую смерть. Теперь я не могу позволить себе подвергнуть дорогих мне людей опасности. Даже если из-за этого меня сочтут трусом.
— Нет. Ты правильно поступил. Правильно! Это наступление было ошибкой. Но кто сможет заменить тебя? Кто вообще может быть главой Объединенных земель кроме тебя?!
Отец засмеялся в голос.
— Обсуди это с подругами в зальцестерской резиденции. Ни со мной.
Вздохнув, я потянулась к бокалу вина. Перед глазами снова встала иллюзия Инфора.
— Кто это был? Кто этот Эрхарт Тиза?
— Потомок Кам Ин Зара. — Улыбнулся отец. — Он пришел ко мне в башню двадцать лет назад, когда я отчаялся разгадать шифр к последней странице книги Кам Ин Зара. Они пришли с твоей теткой. Подсказав шифр, он посмотрел иллюзию последней страницы и ушел на следующее утро. Захватив с собой эту самую страницу. С тех пор я его не видел.
— А что на ней было, на последней странице?
Притронувшись к подбородку, отец опустил взгляд.
— Женщина, разделившая с магом последние дни, рассказывала о том, каким знала его. О талантливом и, в общем-то, одиноком человеке, нашедшем свою последнюю любовь вдали от Родины и семьи, в песках Сиана. На странице было показано место, где она его похоронила. Но как оказалось позже, с этого места харенхешцы и начали раскапывать город.
— То есть последнюю страницу написал не Кам Ин Зар?
— Не всю. Заканчивала она.
— Как же она попала в книгу? Кто ее составлял?
Отец вскинул брови. Подумав немного, пожал плечами.
— Не знаю. В книге об этом не сказано.
Откинувшись на спинку, он прикрыл глаза. Я смотрела на вытянутое лицо и могла лишь предполагать, как устал он за все это время. Те минуты, что нам удавалось провести вместе за этот год — это и были все мои воспоминания о нем. Я так хотела, чтобы он нашел время для меня между всех своих дел. А теперь все, что я хотела сказать, казалось таким мелким и незначительным, что не стоило сотрясания воздуха. Кажется, он тоже понимал это. Нужно просто побыть рядом. Хоть молча, но вместе.
— Спасибо, что пришел. Мне одиноко здесь одной. И… — Я оборвала его взглядом. — Я не вернусь. Твой дом — это отдельный мир. Он не впускает меня в себя.
Улыбнувшись, отец потянулся к бокалу. Какой же он молодой. Иногда так сложно называть его отцом. Но и по имени, как раньше, я звать его не могла. Слишком важно, слишком дорого для меня было понимание, что этот человек — мой отец.
— Я, ведь, так и не поблагодарил тебя.
Я удивленно наблюдала, как он полез в карман, а потом кинул мне что-то. Подставила ладони, ловя. Это было колечко. Карта Инфора, на которую он нанес пометки с глобуса в древнем городе. Улыбнувшись, я подняла взгляд.
— Ты вернула мне Целесс. — Кивнул он. — Простой благодарности будет недостаточно, а кроме нее… все, что у меня есть и так твое.
Смутившись, я кивнула.
— Кто же ты теперь?
Пожав плечами, он подогнул ногу под себя, и мой взгляд зацепился на голой ступне. Улыбка расплылась сама собой.
— Я довольно неплохой маг. — Начал он загибать пальцы с легкой улыбкой. — Имею некоторый опыт административной работы…
— Перестань! — Засмеялась я.
— Ладно. — Кивнул отец с улыбкой. — Я продолжу заниматься тем, на чем остановился двадцать лет назад, и на что так и не хватало времени.
— Теоретическая магия?
— Именно.
— Ты устал.
— Что ты! О какой усталости может идти речь, когда жизнь только начинается. Через несколько месяцев у тебя появиться брат. Отец снова вспомнит все, что прочитал за свою жизнь, чтобы рассказать ему на ночь. В доме снова будет шумно. И я не хочу, чтобы ты отдалилась от нас.
— Я собираюсь перевестись в здешнюю резиденцию.
— Дайан. — Качнул он головой. — Я понимаю насколько тяжело тебе сейчас. Не нужно убегать от нас, не отдаляйся. Ты дорога мне и маме с отцом. Ты даже не представляешь себе насколько дорога.
Я опустила взгляд, думая о Целесс и их ребенке. Какое им будет дело до меня?
Поднявшись, отец обошел стол и присел на край рядом со мной. Подхватил ладонь, сжав в своих руках.
— Никогда и ни что не изменит того, что ты моя дочь. Ни моя вина, ни твои сомнения, ни наше прошлое и будущее. Я люблю тебя и полюбил намного раньше, чем узнал о нашем родстве. И если ты хочешь жить здесь, значит, этот замок будет нашим вторым домом. Но ты не спрячешься от родных, как не старайся. Я не позволю.
Я поперхнулась воздухом, проглотив фразу на полуслове. Потом все же решилась.
— Ты слишком рано стал Императором. Большую часть жизни ты руководишь администрацией Объединенных земель. Ты уже разучился допускать, что люди могут желать жить не так, как хочешь ты. Умел ли ты допускать чужую волю раньше? Этот браслет у Целесс… Ведь ты всегда считал, что прав и непререкаем, даже в пятнадцать. Даже к родным ты относишься так. Ты не поймешь. Не сумеешь понять.
Отец поднялся, отходя от стола.
— Не сумею понять?
Я выдохнула, усмехаясь. Из всего, что я сказала, он выловил лишь это.
— Я люблю и уважаю тебя. Но я не буду жить по твоим правилам.
Тряхнув головой, он сделал шаг ко мне.
— Каким правилам, Дайан?
Как же Ройс был прав. Но разве могу я сказать отцу, что он давит всех вокруг. Что даже Целесс боялась сказать о своем положении лишь потому, что могла нарушить его планы, зародить сомнение. Ты всегда прав. Ты не видишь, что людям вокруг плохо. У тебя уже новая цель: воспитать сына. Ты даже озвучил: воспитать не так как Ройса. А что же с теми, кто доверял тебе, кто шел за тобой, полагался на тебя? Ты решил — ты прав…
Я понимала, что слишком разозлилась, чтобы продолжить разговор. Отвернувшись, я сжала зубы.
— Дайан? — Настаивал он, словно скала нависая надо мной.
— Никто и никогда не скажет, что на Сиане ты поступил как трус. — Поднялась я, хмурясь. — Потому что для каждого, кто пошел за тобой, ты — идеал правителя. А идеалы — не ошибаются. Они принимают решения. И если ты… опасаешься лишь этого, то напрасно. Ты был, есть и останешься Императором Объединенных земель. Они попросят тебя вернуться.
Я сглотнула, отвернувшись. Если не завтра, то не позднее чем через месяц, но они попросят тебя вернуться. И ты согласишься, потому что твой уход — лишь шанс доказать себе свою незаменимость. Ты навестил меня, потому что чувствуешь свою вину. Это тоже одна из твоих обязанностей прошедшего года — забота обо мне. Но в мире существует лишь два человека, по-настоящему важных для тебя. И лишь опасность для одного из них может остановить войну и заставить тебя усомниться в правильности решения. Я — случайность. И как любая случайность, я сама решу, когда и как присутствовать в твоей жизни. Ты пришел выполнить данное год назад обещание поговорить со мной обо всем на свете. Но на свете нет ничего кроме тебя. Поэтому этот разговор можно считать состоявшимся. Я даже больно не могу тебе сделать, потому что ты давно превратился в камень. Потому, просто спокойной ночи, отец.
