Юноша колебался.
– Я останусь с ней, – сказал Рагх. – Я там точно не пройду.
Полуэльфийка криво ухмыльнулась:
– Вот и прекрасно. Я посижу с этим зверем – и со мной ничего плохого не случится.
Сивак расположился на берегу, болтая лапами над водой. Молодой человек оглянулся на жену, но та махнула ему рукой, поторапливая. Минуту спустя все трое исчезли в расщелине.
– Да, твои широченные плечи просто не поместились бы в этом проходе, – сказала девушка дракониду.
– Я вообще не хотел идти.
Коридор постоянно загибался, потолок нависал так низко, что приходилось передвигаться почти ползком. Вейрек был вынужден оставить свою палицу, Мэлдреду только с большим трудом удавалось протаскивать за собой меч.
В одном месте Дамону показалось, что туннель кончился. Но то, что Грозный Волк принял за стену, оказалось густым сплетением корней. Деревья давно погибли, а корневища за долгие столетия опустились глубоко сквозь скальную породу. Друзья пробились сквозь преграду и продолжили путь.
– Теперь я тоже что-то слышу, – сказал силач. – Но, по-моему, это не музыка.
Туннель неожиданно оборвался, и глазам путников предстал каньон, глубину которого даже острое зрение Грозного Волка не могло определить. Каменный мост, перекинутый через впадину, вел к входу в очередной проход. Из стен торчали переливающиеся в свете факелов куски хрусталя, а с потолка свисало множество сталактитов.
– А вот и твоя музыка, – указал наверх Мэлдред.
– Мы ушли слишком далеко, чтобы возвращаться, – решительно заявил Дамон, ступая на мост.
Силач передвигался медленнее, постоянно оглядываясь по сторонам и поражаясь величию сталактитов. Вейрек дождался, пока они благополучно перейдут, и только тогда поплелся следом.
Следующий коридор был не таким длинным и узким. Дойдя до конца, Дамон высунул голову в разлом и обнаружил пещеру, почти такую же, как и первая. Потолок рассекали трещины, пропускавшие довольно ощутимые потоки воздуха, которые несли водяную морось.
– Опять корабли, – удивился Грозный Волк. – Каравеллы и коги.
– Это один из древних пиратских портов! Ха! Тут мы точно найдем настоящее богатство! – воскликнул Мэлдред и поднял фонарь повыше.
Свет разбился о тысячи хрустальных осколков, испещрявших скалы. Кристаллы весело засверкали, радужные блики выхватили из мрака очертания обвалившихся строений, разбросанных по холму позади пристани.
Здешние немногочисленные суда сохранились значительно лучше, несмотря на тучи насекомых, разъедавших дерево, резьбу и рисунки. Повсюду валялись бревна и доски – искореженные обломки причалов, куда швартовали корабли в прошлые века.
Даже Вейрек не выдержал и бросился к единственной каравелле с неповрежденными мачтами. В трюмах нашлись экзотические шелка, вина, превратившиеся в уксус столетия назад, ларцы с драгоценными камнями, маленькие шкатулки, полные жемчужин, элегантные коробочки с бриллиантовыми колье, рубиновые булавки, собрание инкрустированных медью протезов и многое другое. Одна драгоценность особо привлекла внимание Дамона: ожерелье, украшенное редкими черными жемчужинами и отшлифованными до зеркального блеска бусинами из вулканического стекла. Бездонная темнота камней словно бы поглощала свет. Грозный Волк передал ожерелье Мэлдреду, который согласился, что это одна из наиболее ценных вещей.
– Можем подарить его Рики, – предложил силач.
Дамон в ответ только хмыкнул и пожал плечами.
Вейрек нашел несколько совершенно очаровательных предметов: маленький стеклянный шар, светящийся попеременно то зеленым, то оранжевым светом, кинжал, испускающий слабое голубое сияние, который тут же подвесил к поясу, а также оникс размером с ладонь в форме головы волка – стоило потереть камень, как звучала древняя мелодия. Был там еще серебряный кубок с неиссякаемой свежей водой.
– Это отдадим целительнице, если книги ей будет недостаточно, – определил Мэлдред.
Дамон добавил к подношениям бронзовый браслет – если надеть его на запястье, в голове начинали раздаваться голоса.
Высившиеся в стороне от порта руины домов неровной линией уходили в глубь пещеры – видимо, когда-то здания стояли вдоль берега реки. В развалинах, как и на кораблях, лежали скелеты в истлевших обрывках одежды. Вейрек натянул старый парус поверх трех маленьких скелетов, являвшихся, судя по широким ступням, останками кендеров.
– Дамон, после того как мы закончим все это разграбление…
– Мы найдем целительницу, Мэл.
– Да, – согласился силач. – Но после того как мы справимся со всеми нашими делами, нужно будет рассказать кому-нибудь о том, что мы видели. Мудрецам, например. Дадим им карту, пусть придут сюда.
– Но только не нашу волшебную карту.
– Нет, конечно.
– И только после того, как заберем все, что захотим, – подал голос юноша.
Мэлдред кивнул:
– Это история. Сохранившиеся остатки мира, существовавшего до Катаклизма. Нужно, чтобы она стала известна и записана. Мы должны рассказать об этом моему отцу. Ему будет приятно узнать, что карта привела нас к настоящим сокровищам.
– Ты пойдешь к Доннагу один, – усмехнулся Грозный Волк, толкая каменную дверь наиболее уцелевшего дома. Куски холста, холодные и неприятные на ощупь, скрывали окна. – Больше ты никогда не затащишь меня в Блотен, друг мой.
– Отчего же? Не такой уж плохой город, даже красивый. Найдем местечко, где можно вкусно поесть, навестим Угрюмого Кедара. Конечно, долго задерживаться там не стоит – в мире всего столько интересного. Может, купим корабль и отправимся в страны, о которых мы только слышали.
– Только после посещения целительницы, – настойчиво произнес Дамон.
– А может, возьмем еще одну карту у моего отца и поищем сокровища?
Вейрек откашлялся:
– Мы с Рики не пойдем с вами ни за какими сокровищами. Заберем сейчас нашу долю, а дальше я не собираюсь связываться с вами.
Сообщая это, молодой человек помогал Грозному Волку справиться с отсыревшей холстиной.
– Купишь новый красивый дом? – В глазах напустившего на себя серьезность Мэлдреда прыгали озорные огоньки. – Поселишься на одном месте и забудешь жизнь, полную приключений? Создашь крепкую семью и глубоко пустишь корни? Да-а, Рики это должно понравиться. – Последняя фраза прозвучала откровенно насмешливо, но Вейрек ничего не заметил, потому что был занят.
Дамон отступил назад, делая вид, что изучает здание, а на самом деле размышляя о судьбе Рикали. Он вдруг живо представил, как полуэльфийка начнет тихую, неприметную жизнь с парнем, о котором Грозный Волк не слишком высокого мнения. Больше всего его раздражала молодость и порывистость Вейрека, а еще бесило, что каждую ночь Вейрек спит рядом с женой, бережно обняв ее. Дамон старался думать, что все это не имеет значения – ведь никакой любви у него с полуэльфийкой и не было; он просто дружил с симпатичной девушкой, с которой интересно и приятно проводить время. «Неужели я такой ревнивый, – удивлялся Грозный Волк. – Но я же и раньше не любил Рики и сейчас не люблю. Но любит ли она этого мальчишку? Рики не задыхается от страсти и не вешается Вейреку на шею. Правда, ведет себя совсем по-другому, не как со мной; не красит лицо и не надевает яркие обтягивающие одежды, даже ругаться стала меньше и часто выглядит более женственной, чем раньше. Мне лучше жить без любви. Я не хочу этого, да и ни к чему. Одному проще».
