«Все будет хорошо».
«Угу. Все будет просто отлично. Всего-то, что заставят уголь ломать, или камень. Ты уголь добывать умеешь? Нет? Я тоже… Одно только радует – еда и обучение работе будут за казенный счет».
«Не ной. Или спой им Мурку»[269] – недобро хмыкнул Старый Хомяк. Да, что ни говори, а мои возможности по издевательствам и гнусным шуточкам просто меркнут перед этим старым негодяем. Однако он был странно прав – я не ощущала никакой враждебности по отношению к себе. Нисколько не волновалась, и даже пытаясь напугать себя видениями древних следственных изоляторов, никак не могла заставить себя хотя бы вздрогнуть – увы, либо я окончательно сошла с ума, доверяя собственным ощущениям, просто кричавшим о том, что я в абсолютной безопасности в Сталлионграде, либо…
Либо нам тут действительно, ничто не угрожало.
«А что, если это очередной «хитрый план» Их Божественных Высочеств? Может, им вновь потребовалась моя «импровизация», и вуаля – я тут, в Сталлионграде, по своей собственной воле? А что, вполне возможно. Думаю, стоит их об этом спросить, да ведь опять не признаются…» – выдвинула я предположение, вновь принимаясь крутить головой по сторонам, благо, посмотреть там было на что. Коридоры, рекреации и залы сменяли друг друга, и теперь, вокруг нас раскинулось царство мрамора и гранита – высокие колонны и балконы, крытые коврами лестницы и полы, а так же огромные, иногда во всю стену, фрески и картины, на которых были изображены сугубо мирные пони. Мимо нас проносились эпизоды борьбы за урожай, овладение силой пара, научные изыскания и постройка домов – ничего мрачного или боевого, особенно – тех странных, шипастых доспехов, которые я видела на статуях в парках и скверах, расположенных дальше, чем обычно, от шумных проспектов и площадей. Прохаживающиеся и пробегающие мимо пони, казалось, были более заинтригованы и удивлены нашим появлением, чем их собратья, оккупировавшие нижние этажи этого огромного комплекса, и теперь уже я, в смущении, отворачивалась от недоуменно переглядывавшихся жеребцов и кобыл, с интересом разглядывавших мою пузатую тушку, болтающуюся между боков двух резвых, облаченных в какую-то форму дуболомов. То, что это не обычный дом, я догадалась через несколько минут нашего пути – уж слишком велики были помещения и слишком много времени занял наш путь – быть может, это была та самая Цитадель, которой, как я подозревала, сталлионградцы называли огромный массив из плотно составленных зданий, перетекавших одно в другое, и заканчивающийся Зданием Партии и Правительства, возле которого я в первый и последний раз увидела скромный памятник почившему вождю. Что ж, изнутри он казался еще больше, чем снаружи.
«Никаких батальных сцен или боевых подвигов... Несколько однобоко, не так ли?».
– «Все, прибыли» – лихо вскарабкавшись по высокой, мраморной лестнице, ведущей нас все выше и выше, вокруг громадной люстры, словно сталагмит, свисавшей с потолка многометровым каскадом света, дробившегося в бесчисленных снежинках светящихся кристаллов, мои провожатые расступились, опуская меня перед большими двустворчатыми дверями – «Веди себя тихо и вежливо, Раг!».
– «Я – сама вежли… Ого!» – поперхнувшись, я тихо просипела что-то невнятно-удивленное, увидев прикрученную к двери табличку, украшенную позолоченными символами молота и шестерни – «Генеральный секретарь! Это же…».
– «Да, тебя хочет видеть соратник Рандом «Глыба» Корс, Раг» – торжественно произнес Джус, движением плеч поправляя на себе броню. Выглядел он и впрямь довольно представительно, но меня смутило странное беспокойство в его голосе и глазах, беспокойство, которое он старательно пытался от меня скрыть – «Если ты забыла, то я напоминаю – вести себя тихо, никаких шуточек или казарменного юморка. Отвечать быстро и по существу. Ясно?».
– «Думаю, да» – проникнувшись, я затрясла головой – «В конце концов, я кое-как осилила часть придворного этикета, поэтому думаю, тут будет не сложнее. Уммм… Правда?».
Ответа не последовало. Вздохнув, комиссар распахнул передо мной дверь, ведущую в небольшую прихожую, и после короткого доклада сидевшему за столом пони, подтолкнул меня в распахнувшиеся двери.
– «Соратник генеральный секретарь! Скраппи «Крылышки» Раг доставлена!».
Войдя в комнату, я замерла на пороге от ярких лучей солнца, бьющего прямо в глаза. Огромная зала с большими, во всю стену, окнами, располагавшимися на противоположной от входа стене, купалась в лучах закатного солнца, окрашивающего розовым светом благородное дерево стеновых панелей, изогнутые формы тяжелых шкафов, проходясь по неподвижно висевшим штандартам цвета кумача[270], дробясь и играясь на золоте нитей украшавших их молотов и шестерней.
Во всем этом закатном великолепии совершенно терялись ворсистая ковровая дорожка и длинный стол для заседаний, за которым, поджидая нас, сидело трое пони, внимательно разглядывавших застывших на пороге посетителей.
– «Проходите. Садитесь» – голос позвавшего меня звучал резко, что, впрочем, несколько сглаживалось его природной мягкостью, словно его обладатель некогда был отличным певцом – «Не стойте столбом у дверей! Или вы решили что выполните свою задачу лишь войдя в мой кабинет?».
Повинуясь незаслуженному окрику, я прошмыгала к столу, усевшись на самом дальнем его углу и, демонстративно положив стянутые кандалами ноги на столешницу, преувеличенно преданно уставилась на смотревших в мою сторону пони. Одного из них я знала – Тодстул Вуд лишь скривился, недружелюбно посверкав на меня глазами из-за очков, в то время как двух других я видела впервые. Во главе стола восседал рыхловатый, бежевый земнопони с коричневой гривой – ему, как и Деду, было где-то за шестьдесят, но в отличие от последнего, генсек явно раздался вширь и теперь в его морде с дряблыми, обвисшими щеками виднелось что-то бульдожье. Второго я разглядеть не могла – темная фигура на фоне заходящего солнца хранила неподвижность, и лишь золото запонок да белая рубашка с галстуком разбавляли густую черноту его делового костюма. И признаться, фигура эта нервировала меня гораздо больше, нежели угрюмо бычившийся в мою сторону, генеральный секретарь, презрительно кривившийся Вышка, или дышавший мне в затылок Старх Джус. Разучившись доверять своим ощущениям, я не вскочила, и не вылетела вон через гостеприимно поблескивающее окно, чего настойчиво требовал от меня симбионт, отчего-то, не на шутку встревоженный видом этих пони, и храня молчание, посылавший мне все более и более тревожные предупреждения, но увы…
