– Они в порядке. Но с момента появления на валу находятся под гипнозом. Им ни к чему знать про нашу конфронтацию: я решил не ронять твой авторитет в глазах соратников.
За сегодняшний день Лайла неоднократно ждала беды, и всякий раз на пике безысходности ей так или иначе благоволила удача. Начинало казаться, что поразительное везение не было случайностью: за ним стоял невидимый покровитель, а правильнее сказать – манипулятор. Тот, кто читал чужую душу, словно открытую книгу, сравнивая содержание страниц с иллюстрациями из колоды воспоминаний…
– Кажется, я начинаю понимать… – девушка вдруг пристально посмотрела на Леонардо, возле которого приземлилась виверна. – Все твои действия… это ещё один эксперимент, – она перевела взор на застывшую полубоком Аенгу, следившую за ней дымчатым оком с двумя тёмными вертикальными зрачками. – Но не над телом – над разумом… – смахнув слёзы, вампирша снова взглянула на некроманта. – Ты испытывал меня, старался узнать. Зачем? – невзирая на тон рассуждений, ровный как лезвие меча, вопрос прозвучал мягко.
Возникла небольшая пауза. Где-то на валу свистел ветер.
– Мнительность тебе не к лицу, но проницательность красит, – колдун повернулся к виверне, и та, покорно пригнувшись, подставила спину с острыми шипами, торчавшими от холки до кончика хвоста, где они уже были совсем мелкими.
– Это всё, что ты скажешь?
– Я сдержал своё слово, – взобравшись на Аенгу, Леонардо уселся между двумя самыми крупными шипами. – Здесь наши пути расходятся, – ему на плечо чёрной тенью спустился ворон. – Портал закроется на рассвете. Не медли, кринтэрх.
Обдав Лайлу ветром, виверна поднялась в воздух и нырнула в колонну полупрозрачного света, где пропала вместе с наездником в перламутровых искрах. С одной стороны, вампирша была благодарна некроманту, с другой – такой самовлюблённой и расчётливой персоне хотелось выдать отнюдь не лестную тираду. Поэтому победу вновь одержало молчание.
– Не понял, – раздался озадаченный голос Рэксволда. – Это ещё что за?.. – перестав таращиться на широкий столп света, он заозирался, а как только заметил стоявшую рядом вампиршу, мигом спрыгнул с лошади и крепко обнял её, словно не видел полвека. – Лайла, тогда я наговорил тебе лишнего. Я…
– Забудь, – улыбнувшись, та ответила ему взаимностью. – Ты говорил это не мне, а бездумной марионетке. Я же есть я, – она положила подбородок на плечо ассасина. – Как вы нашли меня?
– Шутишь, что ли? – Рэксволд усмехнулся. – От того, что здесь происходило, весь Виверхэль плясал, как чёрт на свадьбе покойника, – поморщив лицо и отвесив себе мысленный подзатыльник, он с досадой добавил: – Да, не лучшее сравнение…
Эрминия, обнаружившая над головой подозрительно тёмное небо, с шорохом спешилась:
– Похоже, мы всё пропустили.
– Ничего, что мне хотелось бы вспоминать, – слегка похлопав ассасина по спине, вампирша отстранилась от него и посмотрела на подругу, наполовину озарённую ярким порталом. – Я и не надеялась вас здесь увидеть…
– Да мы, в принципе, тоже, – задорно махнул рукой Рэксволд. – После того, как одна сосна нас чуть в Бамбука не вбила, я думал, мы закончим лепёшкой под каким-нибудь кустом, – он поглядел на коня, и тот, будто подтверждая сказанное, устало фыркнул. – Как мы вообще тут очутились? Мы же на валу стояли…
– Это уже не важно. Говори, чем помочь можем, – Эрминия сопроводила слова требовательным кивком.
Лайла задумчиво пошелестела пальцами, пытаясь нащупать порезы, однако их уже давно исцелил гнев.
– Вы пришли поддержать меня словом и делом. Этого достаточно. Дальше я сама. Но если… – заметив строгий взгляд Эрминии, она быстро поправилась: – Когда я вернусь из Эрмориума, Джону может потребоваться помощь.
– Мы будем ждать вас тут, – незамедлительно ответил ассасин, – сколько потребуется.
– Долго не придётся: всё решится не позднее рассвета, – Лайла переводила проникновенный взор между друзьями. – Именно поэтому мне следует уже идти.
– Так, – возмутился Рэксволд. – Давай без прощаний и телячьих глаз. Пойди и приведи его. Всё. Точка. Другие варианты не принимаются, – он агрессивно рубанул ладонью воздух и усиленно нахмурился, выставив напоказ маску недовольства.
– Рэкси дело говорит, – сухо согласилась северянка. – Возвращайся с Джоном. Всё остальное дерьмо будем разгребать потом.
– Тогда… не прощаюсь, – вампирша развернулась, услышав, как за спиной тихо скрипнул сжатый кулак. Печаль, страх и отчаяние ожесточённо дербанили душу. До безумия хотелось оглянуться. Но Лайла, собравшись с силами, двинулась вперёд. Дошла до столпа света. Сделала шаг. И рассыпалась на перламутровые искры.
Глава 17
Лайла пребывала в плотной пустоте, что была подобна яркому солнцу и одновременно черна, словно каминная сажа. Ощущения смешивались палитрой безумного художника. В один и тот же миг вампирша брела, парила и тонула, будто её сущность стала многогранной, но при этом как и не существовала вовсе. Тело, которое не получалось даже увидеть, казалось то песчинкой посреди океана, то громоздким утёсом, помещённым в маленькую ракушку. Мысли же скользили вокруг золотыми рыбками живописного прудика, сверкавшими возле опущенной туда ладони.
– Что происходит?.. Где я?.. – безмолвные вопросы унеслись вдаль парой перелётных птиц и затерялись в лучезарной мгле.
Странная противоречивость окружения пробудила желание вернуться домой – свет и тьма плавно слились в цветное изображение. Всюду стали выситься роскошные деревья. Густые ветви, украшенные румяными яблоками, тянуло к земле. В кронах щебетали птицы, а ветер благоухал ароматами цветущего шиповника. Королевский сад. Стоя на ведущей к фонтану мощёной дорожке, Лайла недоверчиво огляделась: не помнила, как здесь очутилась. Скорее всего, задумалась. Дельвинус часто говорил, что она витает в облаках.
Медленно проследовав к журчащей воде, перетекавшей по трёхступенчатому конусу из мраморных чаш, девушка осторожно присела на плоский бортик, щедро нагретый полуденным солнцем. Странно, но в такую замечательную погоду душу не покидало необъяснимое чувство тревоги. Словно забыто какое-то важное дело. Присутствие на встрече с ардонэзийским послом? Нет, она состоится завтра. По просьбе отца лично перепроверить земельное соглашение для рорхской делегации? Документы подготовят только к вечеру. Королевский бал в честь Дня Благоденствия? Он вообще аж на следующей неделе. И, тем не менее, что-то выскользнуло из памяти, подобно шёлковой ленте из кружившихся в вальсе волос.
Лайла обратила внимание, что в саду было на редкость пустынно. Она слышала, как пели птицы, как у живой изгороди щёлкали ножницы, как неподалёку вели приглушённую беседу патрулирующие территорию стражники. Но никого не видела. Девушка встала, настороженно огляделась, а потом приблизилась к кустам шиповника, обрамлявшим круговую дорожку вокруг фонтана. Везде раздавалось жужжание, однако в поле зрения не попалось ни пушистого шмеля, ни стройной пчелы, которые обычно с первых отблесков зари и до закатного багрянца собирали нектар с розовых цветков. Принцесса испуганно попятилась, а потом со всех ног, насколько позволяло платье, бросилась к крохотному прудику, что затаился в конце сада между двух клумб с красными розами. Опасливо приблизившись к обложенному камнями водоёму, она уронила взор на игравшую солнечными бликами гладь: вместо привычного великолепия золотых рыбок в кристально чистой воде просматривалось лишь песчаное дно.
– Это всё ненастоящее… – протестующе замотала головой Лайла. – Я просто сплю… – она больно ущипнула себя за бедро, но гнетущее окружение никуда не делось. – Нет? Ладно… А если так?
Девушка присела, намереваясь отковырнуть камень размерами со шкатулку для драгоценностей и всполошить безжизненный прудик гейзером брызг – тот не поддался. Аналогично и другие: словно в землю вросли. Даже самый маленький, с полкулака, оказался неподъёмным. Замешательство. Осознание полного бессилия. Паника.
