- Доброго пути, мил человек, - заговорил я, - до города далеко?
- За пару часов дойдете! - ответил мужик, собираясь тронуться дальше.
- Погоди, спросить хочу.
- Ну? - так же хмуро ответил мужик. Женщины с интересом и совершенно бесстыдно рассматривали меня. Одна была ровесница мужику, а вторая - молодуха, лет тридцати.
- Купить платье бабское хочу у вас, - у мужика округлились глаза.
- Хорош шутковать, чай не на торге.
- Да, подожди ты! - остановил я его, - баба у меня - полуорка, да еще в штанах. Боюсь, не пустят в город.
- Пустют, там всех пущают, главное заплати. А, чо она в штаны-то вырядилась?
- Так получилось - отозвался я.
- Нетути у меня платья - мужик ударил вожжами лошадь, та тронулась.
- А ну стоять! - гаркнул я. Наложил на лошадь руну безразличия. Лошадь остановилась понурив голову - Быстро нашли сарафан. А то сейчас с твоих баб сниму!
При этих словах зажег шарик освещения, поддав в него максимум энергии. Над ладошкой засветилось маленькое солнце. Мужик изменился в лице:
- Да, ваше магичесвто, вы уж простите, не узнал. Не губите...
Мужик повернулся к бабам и прикрикнул:
- Ну, что замерли, коровы. Быстро платье давай.
- Так я ж себе купила! - начала было та, что помоложе.
- Поговори мне, - и повернувшись ко мне - вы уж не сердитесь, баба она и есть баба....
Молодуха поковырялась в сене и достала узел, вытащила оттуда платье и пестрый платок. Передала все это мужику. Мужик уже слез с телеги и кланяясь подал мне ворох одежды:
- Вот, ваше магичество. Не обессудь. Себе брали.
Я втянул светляка в руку и взял вещи:
- Давно бы так, а то заладили нету, да нету.
- Не признал, простите - мужик все время кланялся. Пацанёнок прятался за матерью, молодуха рассматривала меня. Что-то в ней страху нету. Наложил на неё слабую руну страха:
- Что уставилась? Трогай давай! - девица изменилась в лице, побледнела и схватив кнут, стеганула лошадь. Лошадь вздрогнула и медленно поплелась по дороге.
- Держи - я протянул мужику серебряную монету - за беспокойство.
- Благодарствуйте, - мужик принял монетку, кланяясь как болванчик. Потом развернулся и бегом побежал за отъехавшей телегой.
Я направился к Зуле:
- Что ты с ними церемонился? Сразу бы взял одежду. Ты же маг, а они крестьяне!
- Зулочка, солнышко, я прежде всего человек. И они мне ничего плохого не сделали. Почему я должен говорить с ними непочтительно. Мужик вон в два раза старше меня.
- Ты меня иногда очень сильно удивляешь, - проговорила Зула, пытаясь на ходу рассмотреть платье - Пообещал бы тогда еще одну монету, мужик тебе и бабу вместе с платьем отдал .
- Да, ладно тебе. Нормально же все прошло.
- Саша, в деревне за серебрушку тебе нецелованную девку отдадут. Крестьянин за сезон столько зарабатывает.
- А молодуха ничего была, может догнать? - попытался пошутить я.
- Догоняй! - равнодушно ответила Зула и, подумав, добавила, - если справишься с двоими.
- А что, есть претензии?
- Претензия одна, недостаток времени, - хмыкнула Зула, уходя в лес. Но ягодицами она не забыла поигрывать. Эх, действительно, устроить бы медовый месяц! Я догнал Зулу и шлепнул ее по ягодице:
- Переодевайся, Саймон с Лизой уже заждались!
Странно было смотреть на Зулу в деревенском платье. Одежда была чуть великовата. Но, в общем-то, подошла, да и не могла не подойти, так как покрой был очень простой. Мешок с дырками для головы и рук. Когда пришли к Саймону с Лизой, девочка захлопала в ладошки:
- Ой, Зула, как тебе идет.
- Правда? - с надеждой в голосе спросила та.
- Правда-правда! - проговорила Лиза.
- Вот только прическа не вписывается в общий портрет, - заметил я.
- Платок одену, - ответила Зула. Осмотрев все критическим взглядом, понял, что все это - фигня. Не похожа Зула на деревенскую девушку. Движения не те и глаза слишком внимательные и умные. Однако менять уже было поздно.
- Выходим! - дал я команду. - Саймон - вперед. Идешь к постоялому двору. Знаешь, где он?
- Знаю.
- Зула с Лизой идете за Саймоном на удалении. Я, чуть дальше от вас, иду последним. Перед городом влезу в седло. Все, тронулись.
Саймон встал и отправился на тракт, через минуту пошли девчата. Следом я.
'Первый, в город до темноты не входить. Стемнеет, спрячетесь недалеко от входных ворот, я вас сам найду'.
'Хорошо, Алекс' - донёсся ответ.
Выйдя на дорогу, увидел и Саймона, и девчонок. Последовал за ними. Шли долго, я уже стал беспокоиться, что Лиза не выдержит и будет вертеть головой по сторонам. Но нет, идет, не оборачивается.
Дорога была пыльная и наезженная телегами, верней, разбитая этими самыми телегами. Мощение дорог камнем тут, видимо, еще не в почете. Постоянно приходилось обходить кучки конского навоза и лепешки, оставленные коровами. Да, уж! Тракт! Лучше по забытой дороге идти - чище. Как и в моем мире, там, где есть человекообразные - там свалка дерьма и мусора! Я с грустью представлял, что собой представляет их город. Наверняка, помойка. Солнце светило немилосердно, меня разморило. Качнул немного энергии из небольшого, естественного канала над головой, стало легче.
После очередного поворота показался город. Верней сказать, городище. На пригорке виднелось два ряда каменных стен. Перед ними лачуги. Не впечатлило меня. Да, я особенно и не задумывался о том, какой он должен быть. Ну, такой, значит - такой. Видимо до первой стены - это нижний город, выше - средний, и, соответственно, верхний - на самой макушке холма. Ближе к городу движение стало интенсивней. Я сел на лошадь. Встречные прохожие меня сторонились. С лошади хорошо было видно и Саймона, и девчонок. К счастью, мои попутчики не выделялись на фоне других путников. Даже наоборот, я все время старался не потерять их из виду.
Подъехав ближе к городищу, рассмотрел нижний город. Премерзкое зрелище. Лачуги, слепленные из какого-то хлама, лепящиеся одна к одной. Ни одной прямой улочки. Вонь, грязь и нечистоты. Миновав нижний город, подъехал к городским воротам. Здесь все, как в фильмах. Одна створка открыта, стоит очередь из пары телег и нескольких пеших человек. На воротах стражники. Причём, парочка весьма колоритная. Мелкий, коренастый, и высокий, бочкообразный. Но морды у обоих - бандитские. Им бы в лесу промышлять, а не стражниками быть. Саймон прошел черз ворота без приключений.
К девчонкам попытался пристать один из стражников, но Зула им что-то сказала, я не прислушивался, и их сразу же пропустили.
Когда подошла моя очередь, тот, что повыше, окинув меня взглядом, небрежно сказал:
- За лошадь - пять медяков! - и протянул руку. Я, бросив ему серебрушку, с вежливо спросил:
