Бледный конь в шестерной запряжке вдруг яростно заржал и рванулся, заставляя всю карету сильно качнуться, откатываясь в сторону. И тут же проповедник с силой ударил Мэри Джейн по протянутой руке:
– Куда тянешь грязные пальцы, наглая простолюдинка!
– Я-то руки мою, а вот тебе, Божий человек, под ногтями бы почистить не мешало! – прижимая ушибленную руку, отбрила неугомонная Мэри Джейн. – А то у тебя там, сдается, вся чума Лондона прячется!
– Поверь мне, девочка, чума прячется совсем не там! – опуская шторки на окошке кареты, негромко прошелестела дама в черном.
Мэри Джейн громко фыркнула и повернулась к жадно наблюдающей за развитием событий толпе:
– Вы до сих пор здесь? Сказано же было, расходитесь! Да прежде чем в дом войти, одежу над кострами прожарьте, серой на огонь посыпьте и окуритесь хорошенько! – и она коротко кивнула Лисбет.
Девочка ответила таким же привычным кивком – раздавать пакетики с серой всегда было ее заботой – и запустила руку в корзину. Вместо провощенной бумаги пальцы коснулись чего-то гладкого, шерстяного… Мелкие коготки пробежались по ладони… С истошным визгом Лисбет отшвырнула корзину прочь… На манжете девочки раскачивалась толстая черная крыса!
Корзина закачалась на мостовой – и через плетеный бортик под ноги вопящим лондонцам хлынул поток крыс.
– А права была добрая леди – вот где чума прячется! – перекрывая панические вопли, яростно заорал проповедник. – Ибо ведомо, что черная зараза от черного колдовства проистекает! По больным ходишь? – наступая на Мэри Джейн, точно давешняя крыса, выкрикивал он. – Не иначе как вещи из зачумленных домов здоровым подкидываешь, в угоду хозяину своему – Диаволу! Сама-то здоровая! Да она… Ведьма!
– Верно! – вдруг взвился над толпой истерический женский вопль. – Сколько народу на руках-то у нее перемерло, а мы и не догадывались, пока не обличил ведьму проклятую служитель Божий!
– Вы что, люди! – Мэри Джейн даже попятилась – Лисбет впервые видела, как растерялась ее обычно решительная сестра. – Забыли, скольких я выходила!
– А может, не выходила вовсе, может, увернулись они просто от твоих черных чар! – вдруг рявкнул здоровяк Том.
– Живыми-то при тебе единицы остались, а померли десятки!
– Так ведь чума! – пятясь еще больше, беспомощно крикнула Мэри Джейн, но ничего не слышащая толпа качнулась за ней – над головами взметнулись палки, орущие мальчишки уже выламывали камни из мостовой.
Нет, сестра у нее все-таки оглашенная, покрутила головой Лисбет. Нашла когда спорить!
– Сжечь ведьм… – заорала какая-то старуха и тут же захлебнулся воплем, забулькала, отплевываясь – подхватив опустевшую корзину, Лисбет нахлобучила ее крикунье на голову. Схватила сестру и, точно как давеча сама Мэри Джейн, поволокла за собой.
– Держи ведьм проклятых! – заорал проповедник. За спинами девушек тут же забухало, тяжело и гулко – топот подкованных сапог, стук деревянных башмаков в булыжники мостовой. Но Лисбет казалось, что за ними вновь бегут крысы. Девочка вильнула, уворачиваясь от пущенного вслед камня. Но тут камни полетели густо, булыжник угодил Мэри Джейн в спину. Глухо вскрикнув, сестра упала. Сзади раздался торжествующий вопль. Лисбет кинулась к запертым дверям пекарни и замолотила кулаками в твердый мореный дуб.
– Откройте! Ради Господа, откройте, помогите!
– Попалась, ведьма! – бегущий первым проповедник ухватил Мэри Джейн за волосы…
Внутри пекарни лязгнул засов… Коротко взвизгнув, Лисбет отскочила от распахнувшейся двери. Огромный, похожий на призрак старик с длинными нечесаными волосами и в грязной рубахе до пят вывалился из двери. Свет заходящего солнца упал на его лицо, освещая налитые темным гноем круглые чумные бубоны на голой шее. Истерически вопя от ужаса, толпа колыхнулась назад. Хрипло дыша и с трудом подволакивая ноги, старик проковылял к оцепеневшему проповеднику и вынул волосы Мэри Джейн из его пальцев. Шипя, как ошпаренный кот, и держа руку, к которой прикоснулся чумной, на весу, будто мечтая оторвать ее и выкинуть прочь, проповедник отскочил в сторону. Старик молча подхватил Мэри Джейн под мышки и толкнул в темный проем двери. Лисбет змейкой нырнула следом. На пороге старик оглянулся, обводя затихшую толпу грозным взглядом из-под кустистых бровей, и рыкнул:
– Ну? Кто сюда войти хочет?
Толпа шатнулась еще дальше… Помеченная красным чумным крестом дверь пекарни с грохотом захлопнулась. Старик-пекарь кинул в скобы толстый железный засов. В полутьме пекарни испуганно вздыхали и тихо шевелились – привыкнув к полумраку, Лисбет разглядела прячущееся под лестницей семейство старого пекаря.
Обессиленно всхлипывая, Мэри Джейн привалилась к двери и тут же отпрянула. По мореному дубу замолотили – пришедшая в себя толпа мстила за недавний страх, кидая в дверь камни. Потом в косяк ударили, как тараном.
– Отдай нам ведьм, пекарь! – прокричал с улицы проповедник. – Пока они не уморили чад твоих и домочадцев!
Под лестницей испуганно заплакали.
– А ну, цыц! – непонятно на кого – тех, кто на улице, или тех, кто в доме, – прикрикнул пекарь. – Вовсе одурели от страха люди! Заходите, девоньки, и ничего не бойтесь! Этой двери ни огонь, ни таран не страшен!
– Спасибо, господин пекарь! – всхлипнула Мэри Джейн.
– Отблагодаришь еще! – отмахнулся здоровенной, как его лопата для хлебов, ручищей старик. – Со мной, сама видишь, все кончено, разве помереть без боли, коли правда то, что люди про твои сонные отвары говорят, знахарка! Детей и внуков сбереги, их пока зараза не коснулась! – и он грозно поглядел на Мэри Джейн из-под кустистых бровей.
– Поглядим еще, кончено или нет, поборемся! – без страха подставляя плечо под тяжелую руку больного, сказала Мэри Джейн. – Вы еще мужчина хоть куда, рано себя хоронить вздумали!
– Надо же! – хрипло рассмеялся больной, вместе с Мэри Джейн тяжело взбираясь по лестнице. – Так может, замуж за меня пойдешь?
– А и пойду! – весело откликнулась сестра и совсем другим тоном коротко кинула Лисбет: – Чего встала – не знаешь, что делать?
Лисбет обиженно поглядела им вслед – опять раскомандовалась! Влезла на сундук и поглядела в окошко над дверью, узкое, как крепостная бойница. Толпа не расходилась. Проповедник стоял спиной к дому и что-то говорил, яростно размахивая обеими руками. Девочке были видны лица людей – красные, злые. Лисбет тихонько шмыгнула носом и спрыгнула с сундука.
– Чего встали? – зло накинулась она на семейство пекаря. – Доставайте из сундуков самую новую, самую чистую одежу, а старую всю – в огонь! И нечего тут жаться друг к дружке – марш по разным комнатам, быстро!
