Владимир Пекальчук - Живые и мертвые

– Вообще-то это лишь слуги Жнеца, а Жнец и правда только один. Они спят тысячелетним сном. Их ванны заполнены «Слезами вечности», и потому ни одно из этих существ не проснется, – пояснил вампир, – нам совершенно ничего не грозит. Тут абсолютно безопасно, хоть и жутко.

– Словно в склепе, – прошептала девушка.

– Скорее, это мертвый город. Город, жители которого ушли сквозь грань этого мира в соседний, но сам он при этом не хочет уходить в прошлое. Кое-что тут еще действует, как те шары. Кое-кто еще живет в ваннах с сонным снадобьем необъяснимой природы. И стены… камень будет мерцать еще тысячи лет после того, как все остальное здесь умрет.

Они миновали комнату-усыпальницу и начали спускаться вниз по наклонному тоннелю.

– Слушай, а что стало с тем Жнецом? Которого ты должен был убить для короля Витарна? Все убеждены, что ты его прикончил.

– Я кричал это, когда пытался отыскать принца Тэй-Тинга в толпе его телохранителей, – хмыкнул вампир, – и не думал, что на такой примитивный трюк клюнет весь мир.

Сразу за поворотом посреди тоннеля стоял темный силуэт, и Зерван приветственно взмахнул рукой.

– Как ты узнал, что я пришел, Тайан?

Силуэт шагнул ближе, оказавшись бледнолицым лунным эльфом.

– Учитель сказал. Он, правда, говорил, что это свои, но меня насторожило множественное число, притом что из «своих» отсутствовал лишь ты один. Вот вышел проверить – и убедился, что прав.

Каттэйла молча подняла ладонь в приветствии, эльф подозрительно покосился на нее, явно не одобряя появления нового лица.

– Не о чем волноваться, – успокоил его вампир, – она не знает пути сюда. Потом увидишь, что и как, мы с дороги слегка устали, а время поджимает, как назло. Светлейшая, значит, здесь?

Охранник кивнул и отошел на полшага, молчаливо разрешая проход.

– Так это владения кого-то из эльфийских магов? – спросила Каттэйла.

– Нет. Мы все тут только гости. Сейчас я познакомлю тебя с хозяином.

Зерван провел свою спутницу парой коридоров, чуть поменьше и пониже, чем на первом ярусе. Вот и знакомая каменная плита, бесшумно отошедшая в сторону. Он шагнул в небольшую комнату с маленькой ванной посреди, которая стала последним убежищем последнего из Древних.

– Приветствую тебя, Учитель.

Тихий шелест в ответ, ниоткуда и отовсюду. Каттэйла вздрогнула, и вампир хорошо понимал почему: он и сам с трудом привык к голосу, звучащему прямо в голове.

«Здравствуй, ученик. И ты, гостья. Добро пожаловать».

Существо в ванне, заполненной вязкой прозрачной массой, погруженное почти по самую шею и до того сохранявшее неподвижность, едва заметно шевельнуло усиком, и это движение привлекло внимание девушки. Как только она разглядела сквозь полумрак, царивший в комнате, обитателя ванны, то испуганно пискнула и спряталась за спиной Зервана. И за это вампир ее ничуть не винил.

Если бы Древний, застывший в питательном растворе, поднялся на своих тонких ногах, то походил бы на огромного богомола ростом с человека, только с передними конечностями, больше напоминающими руки, чем хватательные зазубренные лапы. Тут уж кто угодно испугался бы.

– Что это?! – тихо прошептала Каттэйла, наивно полагая, что Древний не услышит ее.

– Это хозяин катакомб, – пояснил Зерван, – последний из Серых Жнецов, которых обычно зовут Древними. Последний оставшийся в нашем мире. Мы зовем его Учителем… и он совершенно не опасен, поскольку не приемлет насилия вообще. – Он повернулся к Жнецу. – Я не предупредил Каттэйлу, полагая, что лучше один раз увидеть, чем долго слушать невероятные рассказы.

«По крайней мере, стоило хотя бы сказать, что я очень стар и даже не способен выбраться из своего ложа».

– Я не настолько предусмотрителен, как ты, – развел руками вампир, – а последние дни для меня превратились в водоворот перипетий, и весьма стремительный к тому же.

«Ты всегда оказываешься в гуще событий. Я бы очень удивился, будь это не так», – прошелестело в ответ, и вампиру в этом шелесте почудилась незримая улыбка.

– Зато я бы очень обрадовался, будь это не так, – криво улыбнулся в ответ Зерван и сел на стул у ближайшего стола, мимоходом подумав, что деревянная мебель в чертоге из волшебного камня кажется неуместной. Но тут уж ничего не поделать – ученикам надо на чем-то сидеть, на чем-то писать, спать, есть, хранить в чем-то свои вещи, книги и исписанные мудростью Древнего бумаги.

Каттэйла, осмелев, шагнула ближе, чтобы рассмотреть Древнего вблизи. Неслышный приказ – и в комнате стало светлее. Вампир никогда не мог понять, откуда льется этот свет, почти обычный дневной свет, но искренне ему радовался. Стоит чуть прикрыть глаза, и вот воображение рисует сад, цветочные клумбы, людей в нарядных одеждах… Но увы. Вампирам не дано радоваться, глядя на мир при виде солнца, даже тем из них, кого раскаленное дыхание дня не убивает на месте. Поэтому, если держать глаза закрытыми, можно представить себе настоящее солнце и что угодно еще вместо катакомб и света, так похожего на дневной, но не вызывающего аллергии.

Посидев так несколько минут, Зерван открыл глаза и посмотрел на Каттэйлу. Та, забыв о своем испуге, уже сидела перед ванной на корточках, глядя на Древнего с любопытством. Усики на голове Учителя едва заметно вздрагивали: между ним и девушкой шел неслышный для других диалог.

Вампир вздохнул: вечная молодость не панацея от старости, вот уж парадокс так парадокс. Он сам так и не сумел привыкнуть не произносить слова вслух при общении с Учителем. А Каттэйла все поняла почти на лету, и неудивительно: истинно молодые учатся куда как быстрее, нежели молодые телом старики вроде него.

В этот момент дверь-плита бесшумно скользнула в сторону, пропуская молодую черноволосую женщину в робе мага и изящную бледноликую эльфийку со знаками жрицы на одежде. Зерван встал, здороваясь:

– Здравствуй, Селина. Приветствую, Светлейшая.

Селина кивнула в ответ, жрица лукаво приподняла бровь:

– Осваиваешь этикет и обычаи своего нового народа?

– Так и есть, Вийастан, – ухмыльнулся вампир.

– Надолго?

– Увы, нет. Я вообще не приходил бы сюда, по следу моему идут псы, свора за сворой. Да только без совета мне не обойтись. – Заметив, что обе женщины смотрят на Каттэйлу, забывшую в безмолвном разговоре с Жнецом обо всем на свете, он легонько коснулся ее плеча и произнес: – Позвольте мне представить вас друг другу.

Зерван откусил от размоченного в молоке сухаря, следом отправил в рот кусок сыра, прожевал и поинтересовался:

– А как вы тут храните молоко свежим?