Владимир Пекальчук - Живые и мертвые

– Да уж, колоритных учеников подобрал Учитель, – заметила Каттэйла.

Эльфийка покачала головой:

– Он не выбирал. Все мы пришли сюда сами, в поисках знаний, мудрости, разгадок, могущества… каждый за своим. Мы нашли Учителя, а не он нас.

– Так, оставьте в покое хлеб и оладьи, – сказала Селина, – обед вот-вот будет готов!

В королевском дворце ночью тихо, по крайней мере, в западном крыле. Даже стража обута в специальные ботинки с мягкими подошвами, и, когда в полночь происходит смена караула, редкий отголосок долетает до чуткого уха орка. Да еще иногда пищат мыши из-под пола.

Больше никто не смеет тревожить монарший сон. В других помещениях кипит работа, слуги наводят порядок и чистоту, на кухне готовят изысканные яства к королевскому завтраку. Но в западном крыле – тишина. Могильная тишина. Только через окно доносится странный и тоскливый крик неведомой ночной птицы, какие не водятся в степи.

Кто бы мог подумать, что ему еще придется стоять на страже? Кто угодно, кроме него самого: ведь у мертвого ничего нет. Нет семьи, нет жены, нет народа, дома и родины. Нечего сторожить мертвецу.

И вот изгой стоит в карауле на чужбине, охраняя покой и жизнь чужого, человеческого вождя. Интересно, что сказали бы по этому поводу друзья и родня? Должно быть, не поняли бы.

А расклад между тем вполне ясен, если, конечно, этот молокосос с дурацким именем Тааркэйд хорошо владеет телмарским и он сам верно все понял.

Горстка дворян, прибравшая к рукам власть в стране, воевать не собирается и верит, что сможет откупиться от короля Телмара без войны… Смех, да и только. Телмар никогда не понимал по-хорошему, не ценил доброй воли. Удар топором по голове – вот единственный веский довод, который держит врагов на расстоянии от родных степей. Прибегать к сему аргументу приходится снова и снова. И теперь глупые людишки думают, что король Телмара довольствуется небольшим куском земли и отстанет. Недоумки.

Орк поднялся со стула, оставив топор стоять у стены, и подошел к окну, в задумчивости потирая рукой руку. Если глядеть в корень, то судьба этих двух людишек, вознамерившихся дать отпор Телмару, имеет немалое значение для детей степи. Да, это бесконечно унизительно – быть на побегушках у человека, но дело на первом месте. Только бы получилось у Тааркэйда. Только бы произошла желанная битва с заклятым врагом! И дело тут даже не в покойнике, отчаянно пытающемся с честью уйти в мир мертвых, где ему и место. Чтобы напасть на Эренгард, Телмару придется собрать достаточно большую армию, хотя бы в полтора раза больше, чем будет у Тааркэйда. А для этого потребуется отвести немного войск из других мест. Если Телмар потеряет в битве достаточно много воинов, на их восполнение могут уйти не месяцы, а годы. А это значит, что разорители не так часто будут вторгаться в степи. Кто знает, скольких детей спасет от неволи тот, кого звали Арситаром, убивая врагов тут, на границе между Эренгардом и Телмаром? Десять? Двадцать? Сто? Неважно, даже если б всего одного ребенка. Тут, на чужбине, он будет сражаться за свой народ, отнятые здесь жизни врагов – это сбереженные жизни соплеменников там, дома. И когда воин обретет наконец покой, то без стыда постучит в железные врата города предков.

И для этого необходимо сейчас охранять двух людишек. Конечно, Тааркэйд говорил, что никто пока ничего не подозревает, но не существует чрезмерной бдительности.

В этот момент бесшумно открылась дверь, ведущая в небольшую комнатушку, и в зал вошел высокий, по человеческим меркам, конечно, воин в закрытом шлеме и с алебардой. Дроу проклятый, чтоб ему провалиться.

Тааркэйд глупец, если верит темному эльфу. Впрочем, этот – такой же изгой, которому не суждено вернуться домой. Но в отличие от орка, он не хочет умирать и потому в мире, где его ненавидят, вынужден цепляться за тех немногих, кто ему доверяет.

Дроу молча подошел к стулу и уселся на него, ничем не выдав, что вообще замечает орка и его огромный топор у стены. Все, смена караула.

Изгой на миг почувствовал некую симпатию к этому эльфу, лишенному речи и лица, даже пожалел его. Ведь он тоже день и ночь, год за годом стережет свою госпожу: случись что, новой у него не будет. И если орку осталось страдать не так уж и долго, то бессловесный дроу обречен на годы такой вот жизни. Хотя нет. Если Тааркэйд объединит страну и даст отпор Телмару, королеве не понадобится постоянная охрана от своих же придворных, и ее телохранитель сможет вздохнуть спокойней. Если молодые монархи проиграют… для дроу тоже все закончится.

Орк молча взял свой топор и двинулся к выходу. Там, сразу за порогом зала, боковая комната для прислуги, где он теперь обитает. Хороший выбор места: дверь тонкая, слышно хорошо, случись что, охранник явится немедленно.

Открыв дверь, взглянул хмуро на двух гвардейцев, вернувших ему такие же недовольные взгляды. Им тоже обидно стоять у двери в зал, в то время как охранять вход в свою опочивальню монархи позволяют орку и темному эльфу. А уж самим королю и королеве и вовсе несладко, раз только чужакам и могут доверять.

Он тихо притворил дверь, бросив последний взгляд на дроу в закрытом шлеме, сидящего на стуле в обнимку со своей алебардой.

Зерван расслабленно прикрыл глаза. До чего ж хорошо быть дома… или хотя бы думать, что ты дома. Мясо, сваренное со специями, оказалось выше всяких похвал, поэтому первая часть трапезы прошла в почти полном молчании. Насытившись, жители подземелья перешли к застольной беседе, в основном на темы, в которых вампир не смыслил ни уха ни рыла и даже слова понимал далеко не все. Чуть позже в трапезную заявился Герцог, в очередной раз ухитрившись открыть клетку.

– Вот неугомонное отродье, – вздохнула Тэйлиндра, – ладно, йоклол с тобой. Иди сюда.

Крысенок, если, конечно, можно назвать так зверушку в полпуда весом, не стал дожидаться повторного приглашения и проворно забрался на колени к хозяйке. Миг спустя над краем стола появились уши и хитрые глазки, примеривающиеся, что бы такое стянуть.

– Ты бы еще на стол пустила эту тварь, – возмутился Тайан, телохранитель лунной магессы.

– Ну и что? – пожала плечами дроу. – Он будет почище и чистоплотнее некоторых эльфов.

Каттэйла незаметно хихикнула, лунный заиграл желваками, и Зерван решил вмешаться:

– Тайан, дружище, не принимай близко к сердцу. А то однажды ты вот так позеленеешь от злости, да таким и останешься, зеленым, словно орк… – В этот момент у него в голове мелькнула нелепая мысль. – Постойте-ка, об орках. Ты раньше сказал, что тут все, а где тогда Моара и ее охранник?