— Зачем? — удивился Грэм.
— Да никак я не привыкну к этим платьям, — почти искренно ответила Илис.
Ей нужно было не только переодеться, но и взять пару вещей, приготовленных заранее, в ожидании приезда Ива. Уже две недели как она составила план по спасению медейского принца; друзья и родственники принца очень удивились бы, узнай они, в какие хитросплетения дворцовых интриг пришлось ей влезть для завершения этого нелегкого дела. Даже Рувато, отчасти бывший в курсе ее дерзких махинаций, выразил ей в письме свое искреннее восхищение. Правда, он не знал, кого она собирается втянуть в это темное дело, иначе заговорил бы по-другому…
По дороге в гостиницу, где обосновался Ив со товарищи, у Илис с Грэмом вышел сумбурный и скомканный, но зато весьма эмоциональный разговор. Грэму хотелось знать, что происходило в наинском поместье, куда он привез Илис в прошлом году, после его неожиданного отъезда.
— А что происходило? Ничего особенного, — невинно сказала Илис. — Гата была цела и здорова, поместье процветало. Арендаторы были довольны, поскольку урожай ожидался отменный… Что ты кривишься?
— Арендаторы меня мало интересуют. Что Гата?
— Ах, Гата… — тут Илис не пожалела красок, описывая злость и обиду сестры Грэма, вызванные его выходкой. Грэм изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид, но пылающие щеки выдавали его. Совесть изрядно его погрызла, несмотря на все его уверения, что винить ему себя не в чем. Наблюдая за ним, Илис получала огромное удовольствие: такую редкостно противоречивую личность нужно было еще поискать. В Грэме как будто уживались два совершенно разных человека, и сложно было предугадать, который из них возьмет верх в следующую минуту. В этой раздвоенности, как полагала Илис, и заключалась причина его неуживчивости: попробуй-ка жить в мире с людьми, когда не можешь примириться даже с самим собой! Иногда Грэм бывал просто невыносим, и даже Илис с трудом терпела его выходки.
Всю жизнь он убеждал себя, что никто ему не нужен, что ему хорошо живется в одиночестве, и с поразительным упорством отталкивал от себя любого, кто пытался приблизиться к нему, а после удивлялся, отчего ему так плохо. Понять его было нелегко. Вот и с сестрой он обошелся так, что Илис только диву давалась. Уехал тайком, не предупредив и не попрощавшись! «Я не хотел долгих прощаний», — так объяснил свой поступок Грэм. Но, по большому счету, фраза эта ничего не объясняла.
— А Роджер почему уехал? — попытался уйти от неприятной темы Грэм. — Он же не хотел оставлять тебя одну.
— Да как тебе сказать… — вздохнула Илис. Грэму не хотелось пускаться в объяснения о причинах своих неожиданных и невежливых поступков, а ей, в свою очередь, не хотелось рассказывать о произошедшей между ней и Роджером тяжелой сцене. На ее счастье, в этот момент Ив остановился перед входом в респектабельную гостиницу. — Договорим вечером, хорошо?..
В комнату, где дожидались медейцы, Илис вошла под руку с Грэмом. Вообще-то, она не имела обыкновения цепляться за локти оказавшихся поблизости мужчин, но сейчас ей захотелось поступить так в пику Иву, галантно предложившего ей руку перед подъемом по лестнице. Но, едва переступив порог, Илис натолкнулась на яростный и злой взгляд молоденькой рыжеволосой девушки. Этим взглядом ее едва не вынесло обратно на лестницу. Озадаченная Илис тут же отцепилась от руки Грэма, не осознав еще до конца, что толкнуло ее на этот поступок, и что означала эта ярость.
— Знакомьтесь, — проговорил Ив тоном настолько светским, что у Илис свело зубы. — Илис Маккин, о которой я говорил вам.
Любопытствующие взоры присутствующих в комнате так и приклеились к Илис.
— Илис, это Ванда, сестра Дэмьена…
Медейской принцессой Вандой оказалась та самая кудрявая рыжая девчонка. Ничего царственного в ней не было, кроме крайней избалованности, которая сквозила в каждом слове и жесте. Илис она совсем не понравилась. Ванда была из тех девушек, которые, чуть что не по ним, начинают топать ногами и закатывают истерики. Тем более странным показалось Илис выражение, мелькающее в глазах Грэма каждый раз, когда он смотрел на принцессу: что-то вроде острой тревоги или боли. Примерно так же смотрел на нее и Ив, но с ним-то все было давно уже ясно…
— Корделия…
Тихая белокурая девушка, подруга Ванды, походила на принцессу так же, как вода походит на огонь. Она мало говорила и почти не улыбалась. Казалось, изнутри ее подтачивает тайная скорбь или же смертельная болезнь.
— Оге…
Он единственный из всей компании произвел на Илис благоприятное впечатление. Его приятное конопатое лицо непрестанно освещалось улыбкой, а карие глаза, как ни старался он принять серьезный вид, искрились смехом. Едва обменявшись короткими взглядами, они с Илис признали друг в друге «своего», и Илис с негодованием отвергла данное Ивом определение Оге как «пустоголового балабола». Голова у этого парня, хоть и такая же рыжая, как у маленькой задаваки-принцессы, без сомнений, соображала отменно, хотя и в своеобразном ключе.
— Очень приятно, — церемонно сказала Илис и повернулась к Ванде. — Не беспокойтесь, Ванда, ваш брат в полной безопасности…
Напрасно она сказала это. В утешениях принцесса явно не нуждалась. Задрав и без того вздернутый, усыпанный веснушками, носик к самому потолку, Ванда глянула было на Илис свысока, но справилась с собой, заставила себя улыбнуться и ответила довольно непринужденно:
— Давай будем на «ты», терпеть не могу этого «выканья».
— Я тоже, — согласилась Илис и устремилась к примеченному ей столу с большой столешницей, примостившемуся у стены. — Давайте приступим к делу, зачем время терять. Есть перо и чернила?
С этими словами она расстелила на столе карту Касот. Это произведение топографического искусства она позаимствовала из тайника Бардена, понадеясь, что император хватится пропажи нескоро. Этой картой он явно не пользовался — в отличие от множества других, хранящихся в его кабинете, на этой не было сделано ни единой пометки.
Медейцы обступили ее.
— С ума сойти… — с благоговейной дрожью в голосе проговорил Оге, пожирая карту глазами. — Откуда у тебя это сокровище?
— Места надо знать… Вот смотрите, здесь — Акирна, — Илис окунула перо в чернила и жирно обвела указанную точку. Медейцы дружно вздохнули. С их точки зрения, портить такую прекрасно изготовленную карту было преступлением. Илис и самой было жаль карты, но что поделать? — А вот здесь — Северная крепость, — еще один круг, на сей раз — очерченный вокруг пустого места. Форт на карте обозначен не был. — Здесь держат вашего Дэмьена…
