Лесли вцепилась в ковер, чтобы не потянуться к нему. Испачкала руки кровью.
— Для чего здесь были эти люди? Что с ними?..
Айриэл понял, что она намерена добиться своего и уйти от ответа не удастся. Он перебил ее:
— Когда я сыт, я способен накормить весь двор и ты имеешь возможность отдохнуть. Короткие голодовки моим подданным не вредят и… Лучше бы ты осталась в номере и ничего не видела.
— Так мы их мучили, чтобы…
— Нет. Ты никого не мучила. — В него заструился ужас Лесли, вызванный этим пониманием. — Успокойся.
Лесли засмеялась. Веселья в ее смехе было не больше, чем в страдальческом вопле. Он сел на пол рядом с ней.
— Бывают способы и похуже, — сказал.
Но о том, что эти способы неизбежно придется пустить в ход, говорить не стал. Оргии со смертными — лишь первый шаг на пути, если мир между волшебными дворами будет крепнуть.
Лесли несколько мгновений смотрела на него, потом все же придвинулась, прижалась головой к его груди.
— А ты можешь выбирать для этого… преступников, например?
Ее готовность смириться с гибелью смертных вызвала у него печаль, так успела искалечить его природу ее смертная сущность. Но Айриэл быстро взял себя в руки.
— Постараюсь. То, для чего ты мне нужна, я изменить не в силах. Но я могу уберечь тебя от подробностей.
Она напряглась.
— А если я не выдержу? Что будет? Я сойду с ума или?..
Тогда он сдался. Все-таки признал свою слабость.
— О том, что будет, я не думал, Лесли. Мне требовалось твое тело, чтобы выжить. Предыдущие магические обмены… заканчивались не слишком хорошо. Но с тобой я этого не допущу. И если это означает, что нужно убить или свести с ума несколько других смертных, пока ты в бессознательном состоянии…
— Ты это сделаешь, — шепотом договорила она.
Ниалл зашел в лофт, чтобы собрать оставшиеся там немногочисленные пожитки. Через некоторое время на пороге появилась Айслинн.
— Я не хочу обсуждать это снова, — начал он.
Но она отступила в сторону.
И за ее спиной он увидел Лесли. Бледную до голубизны — ее вены просвечивали сквозь кожу. С темными кругами под глазами.
— Она хочет поговорить с тобой, — сказала Айслинн. — Не со мной.
И бывшая королева Ниалла вышла, оставив их наедине.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Айриэл посылает тебе поклон, — произнесла Лесли странным, не своим голосом.
И такой же странной, неестественной походкой направилась к окну. Выглянула на улицу. Вокруг нее вились тени — бесформенные фигуры, пляшущие над черной бездной, которые Ниалл не раз видел в глазах Айриэла. Теперь они стали свитой Лесли, эти служители ночных кошмаров.
Не зная, что и думать, он ждал продолжения.
— Мы можем уйти отсюда? — Лесли оглянулась через плечо. — Здесь я не хочу.
— Чего не хочешь?
Она повернулась, окинула его спокойным — так казалось — взглядом:
— Делать то, о чем мы говорили раньше.
И он понял, что произошло нечто воистину ужасное, раз она решилась покинуть Айриэла.
— Ты ведь поможешь мне, Ниалл? — спросила Лесли. — Я должна освободиться.
На миг он усомнился, что это на самом деле ее просьба, а не Айриэла, — так неестественно звучал голос Лесли, так не похожа она была на себя прежнюю. Но это не имело значения. Вокруг девушки плясали тени, и Ниалл ответил то, что сказал бы в любом случае — и ей, и ему:
— Да.
Лесли и сейчас ощущала незримое присутствие Айриэла, отзывавшееся легким трепетом в глубине существа. Оно поддерживало ее, хотя она надеялась навсегда покончить с их связью. Для нее были неприемлемы ни его дары, ни плата за них. Лесли стало бы легче, если бы она могла назвать Айриэла злом, но это было бы слишком просто. Нравственной оценке все, что случилось, не подлежало. Айриэл делал то, что считал спасением для своего двора, что шло на благо его подданным, с ее помощью в том числе. Но для нее и для людей, отданных на потеху темным фэйри, благом это не было. Как и для тысяч будущих жертв — неизбежных, если Лесли перестанет удовлетворять Айриэла и положение его двора станет бедственным.
Она улыбнулась Ниаллу. Тот стоял вместе с ней в ее старой спаленке, где Лесли не бывала с тех пор, как ушла с Айриэлом.
Ни брата, ни отца дома не оказалось. Похоже, здесь никто не появлялся неделями. Об отце она бы забеспокоилась, если бы могла. Но, как обычно, лишь отметила про себя, что надо бы встревожиться.
Впрочем, это ей предстояло позже.
Ниалл притянул ее к себе, обнял так крепко, словно пытался удержать от падения в пропасть. Заглянул в глаза.
— Ты будешь думать обо мне хуже, если я признаюсь: лучше бы это делал с тобой не я?
— Нет, — ответила Лесли, подозревая, что потом, когда она освободится от влияния Айриэла, такое будет возможно. — Давай.
Она взяла его за руку, подвела к кровати.
К собственной кровати, в собственном доме. Теперь этот дом был безопасным — благодаря Айриэлу.
Ниалл замер в нерешительности. Лесли села на розовое выцветшее покрывало и неожиданно ощутила проблески собственных чувств. Не всех, но самых сильных. Благодарность Айриэлу за то, что он для нее сделал. Благодарность людям, попавшим в руки его подданных. Отвращение к фэйри — за их обращение с мертвецами. Ужас — оттого, что люди погибли из-за нее.
Следом накатило сильнейшее желание забыть обо всем, вернуться к прежнему отсутствию чувств. Лесли поежилась. Этого она уже добилась, и бесчувствие не стоило цены, которую пришлось за него заплатить.
Она потянула Ниалла к себе.
Он посмотрел на нее печальными глазами, зная, что ей предстоит вынести. И у Лесли свело желудок от страха, как от голода.
«Это голод Айриэла».
В следующий миг страх исчез, выпитый Темным королем, сидевшим сейчас в одном из своих клубов в окружении таких же голодных подданных.
Оставалось надеяться, что Айриэл выпьет и боль, которая ее ожидает.
Стараясь не думать о предстоящем, Лесли сняла блузку. Легла на живот, закрыла глаза, сказала:
— Пожалуйста.
И руки Ниалла коснулись ее тела, ее татуировки — печати Айриэла. Прикосновение прожгло ее насквозь огнем самого солнца, толику которого дала Ниаллу Айслинн.
По ее просьбе.
Затем огонь сменился льдом, даром другой королевы — властительницы зимней стужи. В спину Лесли словно вонзились сосульки. Она закусила губу, стараясь удержаться от крика, но все же закричала. Как кричала до этого только раз в жизни.
«Ниалл не виноват. Это мой выбор. Мой».
— Прости меня, — взмолился тот, вжимая в ее тело солнце и стужу, вымораживая слезы Айриэла, выжигая его кровь, подмешанные в чернила, убивая корни черной лозы, выросшей из этих чернил.
