— Как бы я хотела туда попасть… У нас в Валанте совсем мало магов. Берри говорит, что до магистра Рональда было больше, но многие уехали. В Суарде почти никого не осталось.
— У Вашего Высочества всё ещё впереди. Тем более, в Академию принимают не раньше пятнадцати лет. И вы же не оставите брата?
— Нет, конечно. Но, может быть, возможно пригласить в Суард ещё кого-нибудь? Из светлых? Кто бы смог защитить Кейранна и приструнить Рональда?
— К сожалению… в Метрополии неспокойная ситуация, и Конвент не решится нарушить равновесие, отправив сильного светлого в Валанту. А от слабого здесь будет больше вреда, чем пользы.
— Но я боюсь. Сегодня утром Рональд чуть не… я даже не знаю, что могло получиться!
— Вы о Закатной башне? Вам очень повезло — мало кто находит свой Источник. Но там присутствовала ещё одна сила, не вы и не Рональд. Что это было?
— Моя мать… никогда не думала, что она захочет заступиться за меня… Ей всегда было все равно. Она меня не замечала. Только Кейранна.
— Я вижу, связь между вами и Источником уже образовалась, но нестабильна…
— Не представляю, что делать, маркиз. Я в башне пьянею и ничего не соображаю.
— Неудивительно, что Рональд жаждет заполучить Ваше Высочество вместе с приданым. Такой источник энергии любого мага заставит потерять голову и пуститься во все тяжкие.
— Даже вас, маркиз?
— Я не до такой степени маг. К тому же, служба Императору…
— Ну что ж, хоть вас мне не придется опасаться.
— Если вы подчините себе башню, то и Рональд не сможет с вами справиться. Вы станете, по крайней мере, равны.
— Звучит обнадеживающе. Я так понимаю, что если у меня не выйдет, то он прихлопнет меня, как муху, и ему за это ничего не будет? За недоказанностью?
— Ваше Высочество удивительно правильно всё понимает. Сейчас вы очень уязвимы, и я, к сожалению, мало чем могу помочь. Единственно, советом.
— Я буду очень признательна Вашей Светлости.
— Не отказывайте Рональду сразу. Тяните, увиливайте до последнего. Прикидывайтесь восторженной дурочкой и ни в коем случае ничего не обещайте. Стройте глазки, падайте в обморок, изображайте неженку и трусиху — и будьте бдительны. Устраивайте сцены, скандальте и попадайте в глупые ситуации, чтобы Ваше Высочество пока не принимали всерьёз. Я уверен, вам понадобится не более десяти дней, чтобы приручить Закатную башню. Продержитесь. Вы сможете, Ваше Высочество.
— Благодарю вас, маркиз…
Шуалейда совсем погрустнела, и будто даже потускнела на мгновенье. Но тут же природное упрямство взяло верх, и в сиреневых глазах зажглись злые огоньки.
— Ваше Высочество, вы можете называть меня по имени, — вырвалось у Дайма, и он тут же прикусил язык.
«Шуалейда всего лишь фигура в игре. Мне всё равно. Всё равно! С ней или без неё я обязан выиграть эту партию…»
Но как же хотелось прижать её к себе, приласкать, словно маленькую зверушку, гладить по волосам и обещать, что всё будет хорошо… Дайм чувствовал, что нужен ей. Как опора и поддержка, как друг, как…
Глаза принцессы осветилась таким доверием и надеждой, что он вздрогнул.
— Хорошо, Дайм. Но и вы тоже… зовите меня Шу. Ведь мы теперь друзья?
— Спасибо, Шу. Мы теперь друзья.
Простые слова прозвучали заклинанием, и ночной ветер закружил и унес их, словно лист подписанного договора, куда-то ввысь. Наверное, к богам.
* * *
Его Высочество принц Кейранн устал до невозможности.
В глазах уже рябило от обилия незнакомых лиц — молодых и старых, красивых и уродливых — улыбающихся, улыбающихся… и за каждой улыбкой хищник. Настороженный, оценивающий, просчитывающий варианты и угадывающий слабые места инстинктом царедворца. Слава Светлой, герцог по большей части принимал удар на себя, в критический момент переводя разговор на другую тему или словно невзначай подсказывая нужную фразу. Среди всех этих блестящих вельмож и лощеных дипломатов Кейранн чувствовал себя в большей опасности, чем нос к носу с голодным медведем.
Голоса вопрошающие, голоса обещающие, голоса льстивые и лживые сливались в один неразличимый гул, но Кейранн не мог позволить себе ни уйти, ни отвернуться, ни перестать улыбаться и изображать из себя мудрого не по годам, выдержанного и всезнающего будущего монарха. Каждый герцог, граф, барон, каждый генерал и каждый высокопоставленный чиновник считали своим долгом подойти и засвидетельствовать почтение наследнику, а заодно как можно быстрее составить мнение о его перспективах на власть. Словно он не принц, а аш-тунский жеребец, выставленный на торги. Если бы он позволил, мило улыбающиеся вельможи и в зубы заглянули, и бабки прощупали. А некоторые, судя по холоду в глазах, и придушили бы тут же, не сходя с места. Как этот, например. Зифельд. Крем и патока в голосе, а сам — змея змеей.
— … так счастливы, Ваше Высочество! Смею надеяться, поставленные ко двору вина баронства придутся вам по вкусу.
Вызывающе роскошно одетый молодой вельможа поклонился чрезвычайно изящно и вроде как почтительно, но, на взгляд Кея, несколько издевательски.
— Конечно, барон. Фаллийские вина всегда были великолепны. Помнится, вы поднимали не так давно вопрос о снижении налогового бремени на области производства тонких вин… я считаю, он заслуживает самого пристального внимания, — милостиво кивнул Кей. — Как и отчет о расходах магистрата Фалльденберга за прошлый год.
Холод презрения в глазах барона сменился льдом опасливой настороженности — герцог Дарниш с утра не зря старался. Теперь при упоминании имен более-менее значимых персон Кей вспоминал не только те почти общедоступные сведения, что впитывал на уроках тириса Берри — угодья, торговые интересы, родственные связи и тому подобное — но и многое из того, что сами персоны почитали скрытым от посторонних глаз и ушей.
Что ж, барон Зифельд в любом случае не стал бы играть на стороне законного наследника. Слишком многое его связывает с Её Высочеством Ристаной. И таких, как он, много, очень много…
Вместе с усталостью принцем овладевала злость. Одно дело выслушивать от Бертрана и Берри постоянные напоминания о подстерегающей опасности и долге правителя — вкупе с любимой присказкой обоих: «Учитесь сейчас, Ваше Высочество! Потом поздно будет» — и совсем другое, столкнуться нос к носу с прелестями дворцовой жизни. Сейчас Кейранн, как никогда раньше, осознавал полную справедливость слов учителей. Здесь, в отчем доме, ему пригодится все, начиная от знания особенностей овцеводства в долине Флатты, до совершенно неблагородных способов достать противника и остаться в живых. То, что демонстрировал герцог Дарниш, благороднейший из вельмож, опора трона и доверенное лицо монарха, на удивление походило именно на те самые неподобающие дворянину умения, которыми лейтенант Ахшеддин так щедро делился с наследником — а заодно с принцессой и младшим Фломом — на уединенной полянке неподалеку от крепости. Подальше от глаз даже трижды проверенных солдат — так, на всякий случай.
