Аня уже тоже проснулась. Блин, а я так старался сильно не грюкать! Увидев мою смущенную физиономию, девушка выдавила осторожную улыбку:
– Все в порядке?
– Конечно! — Я постарался, чтобы мой голос звучал уверенно. — Проверил все, никакие вампиры нигде не пряч … — Уже договаривая последние слова, я понял, что про вампиров завел речь совершенно зря: лицо Анюты залила смертельная бледность. Прервав свою речь на полуслове, я попытался перевести разговор на другую тему. Ну или хотя бы как-то успокоить девушку. Нет, я понимаю, психолог-психиатр из меня никакой. Но предпринять-то что-то надо!
Самое обидное, Вовочки нет и все приходится делать самому! И вот так постоянно! Он куда-нибудь сбежит, а мне выкручиваться!
Я натянул на лицо самую что ни на есть добрую улыбку и осторожно начал:
– Ань, в самом деле, ничего страшного не происходит.
– Да-а? — всхлипнула она. — Ты в коридор выглядывал? Там такие пауки бродят, что ночью увидишь — заикой станешь.
Я попросту не нашел что ответить. Сообщить, что я уже имел счастье наблюдать за представителями данного класса членистоногих? Боюсь, ни к чему хорошему это не приведет. Хорошо, если новая истерика не начнется. Попытаться перевести разговор на другую тему? О да! Беседа о великолепной погоде на улице идеально впишется в контекст нашего общения. Так что я попросту вежливо промолчал.
Лучше бы что-нибудь ляпнул. Тишина повисла теплым одеялом, окутала комнату и … оборвалась диким грохотом на кухне. Блин …
Аня подскочила, ошарашенно уставившись на меня:
– Что это?!
То ли нехорошая квартира начинала пагубно сказываться на неокрепшем организме, то ли еще что, но мне дико хотелось огрызнуться: «Твоя кухня, ты и разбирайся», — но я только вздохнул:
– Пошли посмотрим.
Я ожидал чего угодно. Даже что вышеупомянутые пауки решили объявить реконкисту и отвоевать у Ани некогда очищенную от пыли и паутины кухню (я понимаю, что сейчас там даже плюнуть некуда, но не сомневаюсь, что случаи уничтожения паутины были). Увы, но всего-навсего несколько кружек, одиноко замерших на столе, решили, что стоять просто так скучно, и совершили массовое самоубийство, дружно спрыгнув на пол. Других версий у меня просто нет. Тем более что домашних животных у Ани не имеется, а мы были в комнате.
Веника не обнаружилось. Как, впрочем, и совка. Осколки пришлось собирать вручную. Надеюсь, никто не наступит на остатки фарфора, а то вынимать из пятки острые крошки — удовольствие ниже среднего.
К моему удивлению, Аня, вместо того чтобы помогать мне наводить хоть какое-то подобие порядка, замерла, озадаченно хлопая глазами.
— В чем дело? — наконец не выдержал я.
— Не знаю … Веник стоял под раковиной, а сейчас его нет … — растерянно протянула девушка.
— Убрала куда-то, — отмахнулся я.
— Да не трогала я его!
Я проглотил смешок. Будь здесь Вовочка, непременно поинтересовался бы, как давно Анюта «не трогала» этот самый веник. А я … Я лучше пока промолчу. И так засыпаю на ходу. Так еще и посуда эта летающая.
Осторожно обходя пятнышки плесени на линолеуме, я приблизился к холодильнику.
— Завтракать будешь?
— Что?! — Аня уставилась на меня как на идиота.
— Завтракать, говорю, будешь? Я понимаю, рано еще, но, может …
Девушка чуть слышно истерично хихикнула и плюхнулась на небольшой угловой диванчик:
— Я сейчас уже все что угодно буду … Знаешь, я так надеялась, что два года назад все закончилось, а теперь опять!
— Не повезло, — флегматично протянул я, открывая дверцу холодильника.
И совершенно зря, между прочим. Как известно, существует такой сыр … То ли бри, то ли еще как, не помню. Суть в том, что он покрыт плесенью и на вкус … ну, скажем так, слегка своеобразный.
Это я к тому рассказываю, что в холодильнике плесенью было покрыто все. Стенки поросли зеленоватым мхом, на дверце появились белесые побеги … Даже лоток куриных яиц теперь больше походил на какой-нибудь холмик.
— Есть нечего, — подытожил я, захлопывая дверцу. — Белый чай будешь?
— У меня только черный есть! — удивленно хлюпнула носом юная журналистка.
— Он тоже плесенью зарос, — хмыкнул я. — Так что будем классический белый. То бишь кипяточек без добавок. Потому как пить вредно.
— Шутишь? — догадалась Анюта.
— А есть варианты?
Варианты появились ближе часам к одиннадцати, когда в квартиру завалился Вовочка. Волосы дыбом, глаза на-выпучку, в общем, морда такая, словно он сейчас, бедный-несчастный, отбивался одновременно от всех вампиров, оборотней, ну и еще от каких-нибудь монстриков заодно. Судя по мятой-перемятой, только что не пожеванной рубашке, чудовища победили.
Первым делом профессиональный юрист плюхнулся на диван, не обращая внимания на вопиющую грязь, и, печально захлюпав носом, протянул:
– Я самый несчастный человек в мире!
У Ани мгновенно проснулся материнский инстинкт:
– Почему?
Я таких идиотских вопросов не задавал, прекрасно понимая, что тут какой-нибудь подвох.
— Ох, — вздохнул Вовочка. — Анют, может, помнишь, лет десять назад по телевизору крутили песню … Сюткин, кажется, исполнял: «Семь тысяч над землей».
— Ну?
— Так вот, Анечка, — печально провозгласил Вован. — Старость — это когда мелодию, которую ты слышал лет так в шестнадцать, начинают крутить по «Ретро-ФМ» …
Я замер, переваривая услышанное, а Вовочка меж тем времени зря не терял:
– Короче, мальчики и девочки, у меня появилась умная мысля, как нам из всего этого выбраться!
Я отмер:
– Ну?
Вовка оглянулся по сторонам, смерил взглядом увеличивающуюся на глазах паутину и предложил:
— Только давайте не здесь, а то вдруг вы прям сейчас будете правильность моих задумок проверять?
— И что? — не понял всей опасности я.
— А ничего, — огрызнулся Вовочка, — но лучше — не здесь!
Честно говоря, я подозревал, что песенкой с «Ретро-ФМ» дело не ограничивается. У Вовочки случилось что-то еще, но вот что? Спросить я не успел: Анюта задумчиво закусила губу:
– И куда пойдем?
Вовка лишь плечами пожал:
— Куда-нибудь, где немноголюдно, солнечно. — Он покосился на плавящийся от жары асфальт за окном (сквозь медленно мутнеющее окно пока еще было что-то видно) и продолжил: — И есть кондиционер. А то я, как уважающий себя вампир, просто растаю.
— Вампиры не тают! — педантично сообщила Аня. — Они в пепел превращаются.
— Ой, только не надо мне Энн Райе пересказывать! — обиделся Вовочка. — Я очень даже продвинутый! «Интервью с вампиром» до тридцатой страницы прочитал. А Стокера до пятой. Предисловия.
