— Уж получше, Джеми, — рассеянно поправил ее Ник. — По-моему, мартышку и ту научить проще.
— Я бы хотел иметь повара-мартышку, — мечтательно отозвался Джеми. — Платил бы ему бананами. Даже знаю, как назвал бы: Альфонс.
— Точно, это было бы классно, — добавила Мэй. — Люди ходили бы к нам в гости посмотреть на повара-обезьяну.
— Ну и бред, — произнес Ник, размораживая курицу в микроволновке. Мэй была здорово удивлена тем, что он с первого взгляда разгадал тайну упомянутого устройства, — сама она обычно разогревала в нем готовые завтраки методом случайного тыка и краткой молитвы. — Джеми-то ладно, я уже привык к его странностям общения, но от тебя, Мэвис, я ждал лучшего.
— Так, живо прекращай эти шуточки насчет Мэвис, — грозно отозвалась Мэй.
— Интересно, а хорошее жалованье в бананах — это сколько? — полюбопытствовал Джеми. — Не хочу обсчитывать Альфонса.
Следующие полчаса он, как всегда, болтал без умолку, а Мэй отбивалась от предложений по поводу обезьяньего повара. Ник то и дело вворачивал уничижительное замечание, которое Джеми совсем не уничижало, его мать, опершись на руку подбородком, неожиданно вдумчиво наблюдала за Ником и потом удивила всех тем, что предложила ему остаться на ночь, «раз уж мальчикам надо делать уроки».
Атмосфера непринужденности рассеялась, чуть только пришла пора садиться за стол. Ник, как обычно, не изменился в лице, но его плечи воинственно напряглись. Немудрено, что он растерялся: после стареньких кухонь с шаткой мебелью попасть в огромную столовую, где приглушенный свет сиял на полированной поверхности деревянного стола, а тарелки словно плавали на нем, как на глади черного озера.
Мэй уже сожалела, что согласилась отнести туда посуду, поддавшись на слова матери «у нас все-таки гости», но все же сочла это добрым знаком.
И вот наконец они расселись за столом. Ник, казалось, с равным успехом мог надеть футболку с надписью «Не гожусь для приличного общества»: было ясно, что умением вести светские беседы он не отличается.
— Так значит, вы с Джеми учитесь в одном классе, — с напускной бодростью произнесла Аннабель. — У тебя есть любимые предметы? Джеми, если не ошибаюсь, любит химию.
— Нет, — ответил Ник.
— На химии разрешают что-нибудь взрывать, — мечтательно произнес Джеми. — Иногда.
Он был явно подавлен печальным положением дел. Мэй тоже хотелось бы найти выход из ситуации, но самым действенным из того, что приходило ей в голову, был дрейф по течению. У Ника и Аннабель в принципе не могло быть ничего общего.
— А чем ты увлекаешься в свободное время? Что тебе нравится? — вяло осведомилась она, словно гибрид заложницы и репортера.
Ник поразмышлял с минуту и ответил:
— Холодное оружие. Мечи и так далее.
Аннабель наклонилась над тарелкой и спросила, меняя тон:
— Фехтуешь на шпагах?
— Не совсем, — протянул Ник. — Как-то больше на мечах.
— Я в школе занималась фехтованием, — сказала Аннабель. Ее глаза засияли. — Даже выигрывала на соревнованиях. У меня, смею сказать, был неплохой уровень. Я и в колледже пару лет ходила в клуб, но Роджер обожал теннис, а обе секции мне было не потянуть. До сих пор жалею, что бросила.
— Я как-то знал одного мастера фехтования, — заметил Ник. — С кучей наград и так далее. Отец брал меня с собой на него посмотреть каждую… каждый месяц. Я был еще маленьким.
— Я думала, все призы у нас на полках — за турниры по теннису, — удивилась Мэй.
— Ну, — произнесла ее мать и улыбнулась одинаковой с Джеми улыбкой — кривоватой и не такой солидной, как ей хотелось бы, — твой отец уж точно так не фехтовал. Сказать правду, в этом спорте он был безнадежен.
Тут Ник откинулся на спинку стула, закинул руку за голову и задумчиво подергал себя за волосы. Он как будто забыл, что находился в чужой среде.
— У меня с собой пара мечей в багажнике, — произнес он между прочим, — может, чуть тяжелее рапир. Не желаете сразиться?
Он посмотрел на Мэй, и та вспомнила свой недавний урок: «Хочешь сделать человека счастливым — повеселись вместе с ним».
— Ну… — протянула миссис Кроуфорд явно в порядке прелюдии к отказу и бросила салфетку на пустую тарелку. — Почему бы и нет?
Вот так все они очутились в ночном саду, где фонари реагировали на малейшее движение и потому начинали мигать в самый ответственный момент.
Мэй устроилась рядом с Джеми на ступеньках — ночь выдалась холодной, а в отличие от Ника, который уже снял футболку и швырнул ее на траву, разогреться ей было нечем.
— Так нечестно! — завопил Джеми, откровенно радуясь тому, что не должен сражаться с Ником. — Ты нарочно отвлекаешь противника! А ну оденься!
— Может, тебя это и отвлекает, — пихнула его Мэй локтем в бок. — А маму — нет. Я надеюсь.
— Да ладно тебе, — фыркнул брат. — Все эти высокие красавцы-брюнеты не в моем вкусе. Меня ему не смутить, как он ни старайся.
Аннабель Кроуфорд немного опешила, глядя, как Ник стягивает футболку, но через секунду вернула лицу невозмутимое выражение и взвесила клинок на ладони.
Ник посмотрел на нее. Его голые плечи ярко белели в полумраке, меч в пальцах легкомысленно болтался.
— Ну хорошо, может, он и смутил меня разок-другой, — признал Джеми.
— Больше никого не смущаю? — спросил Ник его мать с удивлением в голосе. — Кстати, вам бы тоже не помешало снять эти дурацкие шпильки.
— В отличие от вас, молодой человек, я не собираюсь ничего снимать, — отозвалась Аннабель и сделала выпад.
Ник парировал — и поединок начался. Клинки звенели, как колокольчики на Рождество: без малейшего скрежета, почти музыкально. Мигающие фонари давали зеленоватый свет, а тени от них странно плавали по траве, так что вся сцена словно происходила под водой. Тщательно остриженные кусты то вспыхивали яркой зеленью, то снова темнели, складываясь за спинами соперников в причудливые силуэты. Мечи сияли яркими лентами.
— Бей его, мам! — со смехом подбадривал Джеми, заражая весельем сестру. Мать держалась совсем неплохо: зная Ника и наблюдая за его упражнениями изо дня в день, Мэй могла судить об этом наверняка. Он отвечал на удары, а не только их отражал, тем самым поддерживая игру.
Конечно, это было лишь игрой. Ник и не думал иначе, легко вскидывая меч и уворачиваясь от ударов. Он почти танцевал. Впрочем, они оба сражались отнюдь не на жизнь и на смерть — миссис Кроуфорд со смехом шла в наступление, а демон — кто бы заподозрил, что ему придется по душе такая забава? — ей отвечал.
— Ты совершенно не так стоишь, — бросила ему Аннабель и опять сделала выпад, на сей раз целя выше.
