Запустение замерзшей слякоти, ни ветки, ни листа, ни соломинки — ничего, напоминающего о том, что когда-то росло на этих полях. Несколько чахлых стеблей чертополоха, пробившихся сквозь обрушенную насыпь дороги, — вот, казалось, и все, что было живого на протяжении полулиги бывшего города. Обуглившиеся развалины башен отчетливо выделялись на фоне тяжелых облаков. Голые белые стены вздымались среди пустоши, словно выскобленные временем кости какого-то древнего животного. Все мертво. Все разрушено. И чтобы никто не понадеялся, что хоть кому-то удалось уйти живым от их гнева, разрушители установили по обе стороны от надвратных башен высокие колья, на каждый из которых было насажено не меньше сотни голов — теперь от них остались только голые черепа.
— Пламя бесовское… — выдохнул Паоло. Кейрон остановился перед стенами, там, где еле заметная тропинка ответвлялась от главной дороги. Взгляд его не отрывался от слепых стражей.
— Наша цель — маленькая долина в предгорьях за городом, — тихо произнес он, — я уверен. Но чтобы воспользоваться тем, что мы там найдем, я должен сначала попасть в город. Держитесь этой обходной тропы и дождитесь меня там, где она вновь соединяется с главной дорогой. Я присоединюсь к вам так скоро, как только смогу.
— Позвольте нам ехать с вами, — попросила я, — вам не стоит быть там одному.
Барейль заговорил одновременно со мной:
— Мне кажется, я должен быть рядом, государь. Горькая улыбка скользнула по лицу Кейрона.
— Это мой дом. Я не увижу ничего, что не представлял бы тысячекратно. Сила ждет меня в его созерцании, как раз в том, на что я хотел бы взглянуть. Наш дар прихотлив.
Он стронул было с места коня, но тут же остановился, повернувшись к Келли:
— Пойдем, если хочешь. Это был и твой дом тоже. Келли оторвала взгляд от ужасных привратников на шестах.
— Моим домом был Юриван, где мы жили с бабушкой. Ужас не властен надо мной, — ответила она, но щеки ее пылали, и она не решалась встретиться с Кейроном взглядом.
— Не вини себя за то, что ты еще не готова, — сказал он, — и, может быть, не будешь никогда. Прошло немало времени, прежде чем я вернулся.
Он пришпорил коня и направился к черному провалу в стене, некогда бывшему деревянными воротами.
Порыв холодного ветра долетел с голых полей, едва мы начали огибать скорбные развалины. Я сожалела о своих язвительных словах, увеличивших разрыв между мной и Кейроном. Давным-давно я обещала ему, что поеду с ним в Авонар, когда он будет к этому готов, но обещание затерялось в глубинах прошлого, которое он все еще не обрел.
Свинцово-серый вечер уже превратился в ночь, мы обогнули город с востока и снова выбрались на дорогу близ границы запустения. Как только Келли проверила путь, мы спешились, чтобы слегка размять ноги. Терпение Барейля скоро лопнуло, и он, не находя себе места от беспокойства, сообщил, что возвращается.
— Он не должен оставаться здесь один, — пояснил дульсе. — Не в столь уязвимом состоянии.
Я коснулась его руки прежде, чем он успел сесть в седло.
— Пусть поступает, как хочет, Барейль. Он сказал, что справится. В этом… я думаю, важно — поверить ему.
Прошло еще немного времени, и я уже готова была отказаться от собственных слов.
Но слабый свет восходящей луны, блеснувшей позади Кари лиса в просвете между летящими облаками, очертил темный силуэт верхового, галопом направляющегося к нам от восточных ворот мертвого города. Его фигура словно вытянулась в целеустремленном порыве. Я велела всем сесть в седла и приготовиться. Вскоре Кейрон влетел на поляну, где мы ждали его, и прокричал:
— Вперед! Мы должны обогнать луну! Полулигой дальше он свернул на север на узкую тропу.
Пока мы ехали по дороге, луна плясала, то выглядывая из-за облаков, то прячась за ними. Ее свет вырывал из тьмы гладкие склоны, рощицы молодых деревьев и большие гранитные валуны, обрушившиеся или взгроможденные один на другой. Когда мы свернули на еле заметную тропу, вероломная луна утонула в гуще облаков. Вскоре падающий снег стал жалить щеки. В неверном освещении нам пришлось сбавить шаг, но тут всплеск магической силы накрыл нас, и лошади устремились вперед, вновь ступая уверенно, словно дорога для них была освещена. Примерно через полчаса Кейрон внезапно осадил коня, и остальные лошади в тот же миг замерли как вкопанные. Я даже не успела натянуть поводья.
— Быстро! — шепнул Кейрон, спешившись и собирая нас вокруг себя.
В его ладони зажегся бледный огонек, осветивший его лицо, красное от холода и ветра, и блестящие глаза.
— Они прямо впереди. Заклинание требует, чтобы луна находилась под надлежащим углом, так что у нас есть возможность вызволить мальчика. Но вы должны быть готовы отправиться следом. Бросайте всё. Паоло, расседлай лошадей и попроси их ждать нас в этой долине. Им найдется, где пастись здесь, даже зимой.
Паоло кивнул и поспешил заняться делом, Барейль стал ему помогать. Кейрон взглянул на Келли и кивком указал направо.
— Ты чувствуешь то же, что и я?
— Да. На вершине холма.
— Тогда за мной. Быстрее и тише.
Паоло спрятал в кустах седла, плотно привязав к ним наши одеяла, и шлепнул по крупу последнюю лошадь. Мы направились вверх по пологому склону вдоль полузамерзшего, но бойко журчащего ручья. Кейрон погасил свой огонек. Вскоре впереди нас показался желтый свет в треугольном проеме, образованном двумя исполинскими гранитными плитами и склоном горы. Справа от проема стояла лошадь без всадника, с другой стороны высилось нагромождение валунов. Что-то, имевшее отношение к этому месту, засело занозой в моей памяти. Кейрон однажды упоминал о случае со своим отцом…
Сейчас же он снова собрал нас вместе, шепотом отдавая приказы.
— Мы должны выманить их оттуда. Внутри слишком тесно, чтобы атаковать, — это риск для мальчика. Считайте до десяти, сударыня, затем зовите похитителя сюда. Будьте убедительны. Я зайду слева. А ты, — обратился он к Келли, — готовься схватить ребенка. Барейль и Паоло, вы помогаете там, где больше понадобится.
Не дожидаясь ответа, он растворился в темноте. Выждав бесконечную паузу, я вышла из-под укрывших нас деревьев и остановилась перед освещенным входом.
— Дарзид! — окликнула я. — Приведи его сюда. Я знаю, кто он. Ты не можешь его прятать. — Моя просьба звучала глупо и жалко, даже для моих собственных ушей. — Пожалуйста, просто выйди и поговори со мной.
— Время наших разговоров вышло много лет назад, сударыня.
Его смех плеснул из проема, в тот же миг луна выглянула из-за облаков, и ее лучи осветили проход между камнями. Тусклый желтый свет в нише вспыхнул слепящей белизной, и все прочие звуки потонули в низком рокоте, подобном подземному водопаду. Земля и небо, Ворота на Мост!
