"Х-хватит… пожалуйста. Я… я польщена… но… но я не ожидала такого. Пожалуйста… оставь меня одну ненадолго…"
В нетерпении своем Хер'Далис выпалил: "Эйри… милая моя голубка… я дал тебе время поразмыслить о моих словах, но моя исполненная боли душа ждет ответа. Неужто ты не ощущаешь любви сего одинокого барда?"
"Хер'Далис… это все т-так… неожиданно…"
"Не неожиданно, любимая, скорее — стремительно… осознание чувств нахлынуло на меня как добрый недуг! Скажи, что ты чувствуешь то же самое, грустная моя голубка, и я буду твоим навеки, положу сердце свое к твоим нежным ногам. Или же скажи, что не любишь меня и я буду отвергнут… но скажи прямо!"
"Я… не отрицаю, что весьма высокого мнения о тебе, Хер'Далис. Ты был так добр. Просто… это все…"
"Но как могут существовать ограничения в любви, милая моя Эйри? Может, у тебя есть другой? Твое сердце поет для другого мужчины?"
"Я… я не знаю. Правда, не знаю…"
"Тогда молю, пойми, что у тебя на сердце, моя голубка. Я открылся тебе и незнание того, будешь ли ты моей, приносит мне страшную боль…"
Эйри пробормотала извинения и быстренько бежала прочь от Хер'Далиса, пребывая в полном смятении чувств. Она так давно убедила себя в том, что никто не считает ее привлекательной, что просто не знала, как реагировать на слова Хер'Далиса.
А в этом время Роланна и Аномен гуляли по улицам, притворяясь, что наслаждаются видами Аткатлы, но на самом деле погруженные в беседу друг с другом.
"Во время наших странствий я о многом думал", — молвил Аномен. — "Должен признать, что никогда не чувствовал себя более счастливым… а неделю назад не подумал бы даже, что такое возможно".
"Почему же ты так счастлив?"
"Я просто рад, миледи, что все сложилось так, а не иначе. Я — полноправный член Ордена, как я всегда и мечтал, и на сердце моем никогда не было подобного покоя. Также я размышлял о Сэрке… и я рад, что ты удержала меня от отмщения этому человеку. Ведь не было доказательств его вины, верно? Было бы нечестно прислушаться к домыслам моего отца. Мойра… не хотела бы, чтобы я свершил кровавое отмщение ради нее, особенно, если бы я убил невинного. А если… Сэрк действительно виновен… что ж. Он заплатит за содеянное. Однажды… надеюсь. Боги не допустят иного".
"Похоже, ты не очень-то убежден в этом", — молвила Роланна, которой нераскрытое убийство Мойры не давало покоя.
"Хм? Возможно, и так. Просто я думаю о своем отце; он остался в одиночестве в своем поместье, где пьет и с горечью вспоминает меня и сестру. Надеюсь, он сможет обрести силы для того, чтобы забыть о Сэрке о восстановить то, чего лишился. Быть может, он найдет новую жену… и отринет ненависть и обиды, как это сделал я. Ах, это просто моя надежда. Навряд ли она осуществится. Возможно, когда я в следующий раз вернусь к нему, отец поговорит со мной. Думаю… Мойра бы хотела этого".
Амонен покачал головой, обернулся к Роланне и крепко обнял ее. "Но подобные мысли печалят меня теперь, когда я хочу думать лишь о хорошем. О тебе. Пойдем, любимая… нам нужно идти".
Впереди они заметили Налию, которая помахала им рукой. Поспешив к девушке, они заметили идущих по направлению к ней людей, возглавлял который Исай Роеналь.
"Налия!" — выкрикнул Исай. — "Я прошу, чтобы ты немедленно оставила эти глупости и вспомнила о своем истинном долге! Исполни обещание, данное мне!"
"По-моему, я выразила свое мнение о тебе очень четко, Исай. И я не передумаю", — молвила Налия.
"Тогда у меня нет иного выбора, как насильно явить тебе твои же заблуждения. Налия де'Арнис, я арестовываю тебя по приказу амнийского командования".
"Что?!" — изумилась Налия.
"Ты представляешь опасность для себя и своих земель. С тех пор, как отец твой погиб, разум твой помутился. Это для твоего же блага!"
"Кто ты такой, чтобы решать это! По какому праву?!"
"У меня на это полное право. Я — офицер армии и принадлежу к дворянскому сословию. Моя задача — проследить за тем, что каждый надлежащим образом исполняет свой долг. Ты наглядно продемонстрировала, что пребываешь под недобрым влиянием, посему я должен действовать, чтобы защитить тебя".
"Это безумие!" — воскликнула Налия, указала на Роланну. — "Роланна остановит тебя!"
"Нет, не сможет. Я получил санкции на свои действия от армейского командования. Даже если бы вы напали на стражников, навряд ли выжили в этом противостоянии. Нет, я просто уйду прочь, а вы ничего не сможете поделать. Нападение будет означать вашу смерть, ибо я — офицер".
"Я найду способ остановить тебя! Теперь это личное!" — выкрикнула Роланна.
"Блей, сколько хочешь, но Налия арестована", — усмехнулся Исай. — "Я уведу ее, чтобы ты и тебе подобные больше не отравляли ей разум. Не принимай это близко к сердцу; просто я лучше, чем ты. О, и если хочешь оформить официальную жалобу — милости прошу. Ведь она попадет ко мне".
Роланна как можно скорее разыскала остальных героев и поведала им о случившемся.
"Мы должны успокоиться, Роланна", — молвила Джахейра, услышав рассказ. — "Отмщение лишь приведет к конфликту со стражей. Чтобы спасти Налию, мы должны доказать, что начинание наше праведно… нет иного способа".
К героям приблизился страж. "Леди, я хочу сказать вам кое-что, и никто не должен это услышать. Я видел, что произошло, и понимаю, что вы в отчаянии. Любые жалобы на офицера Роеналя сперва попадают на стол именно ему, так что можете представить, сколько из них доходит до вышестоящих".
"Ты можешь чем-нибудь помочь? Я сейчас не в настроении болтать", — молвила Роланна.
"Конечно, буду краток. Может, мои сведения улучшат твое настроение… Я знаю, как весомо задеть Исая. Он продажен и стремится к расширению своего влияния. За вами не наблюдают, в отличие от нас, посему вы можете сделать то, что не под силу мне и остальным стражам. Отыщите в доках человека по имени Барг. Проследите за ним, пронаблюдайте за его действиями и поймете, о чем я говорю. Возможно, вы захотите заглянуть в его личные записи. Там могут оказаться сведения о любви его к алмазам. Но я вам этого не говорил… и уж точно не упоминал о том, что записи находятся в его доме, что к северо-западу от главного правительственного здания в Правительственном районе".
Страж огляделся по сторонам — не подслушивает ли кто? "Если кто-нибудь спросит, это не я оставил незапертой дверь поместья Исая. Больше я сказать ничего не могу. Если нас увидят вместе, мне станут задавать вопросы. Помните — больше всего на свете Исай ценит свое имя. Очерните его, и его жизнь окажется в ваших руках. Я должен идти. Подумайте о том, что я сказал, и явите все собранные сведения Коргейгу Топорорукому в главном правительственном здании. Он — начальник Исая".
