"Тогда не буду тебя мучить ожиданием, и уверен, что ты хочешь знать, почему мы так печемся о тебе. Позволь мне кое о чем спросить тебя, Роланна. Ничего слишком личного, уверяю. Какие твои самые ранние воспоминания? Счастливые?"
"Я помню, как мы бежали, хоть и не ведаю, от чего именно. Мой приемный отец Горион вел меня за собою".
"Бежали, хмм? Наверняка от своего прошлого. Я помню Гориона… идеалист. Я был среди тех, кто полагал, что он совершает ошибку. Ахх… позже поясню. Будучи дитем Баала… посещают ли тебя… помыслы о насилии?"
"Сложный вопрос. Насилие — неотъемлемая часть нашего мира. В какой-то мере его не избежать", — с подозрением отвечала Роланна.
"Хммм… считаешь, что насилия не избежать. Конечно, этого и стоило ожидать от подобного тебе создания".
"Ты искажаешь ее слова, Гальварей", — возразила Джахейра. — "Она имела в виду совсем иное".
"Ложь — часть ее сущности, Джахейра. Ты можешь понять, как мыслит иллитид? Или бихолдер? Твоя Роланна сродни им".
"Лишь в твоем разуме. Какой фарс!"
"Тем не менее, вопросы продолжатся. И, надеюсь, подобных вспышек с твоей стороны больше не последует. Далее, Роланна, каков твой любимый цвет?"
"А это тут причем?!" — воскликнула Джахейра.
"Джахейра! Я начинаю ставить под сомнение твою приверженность нашему делу. Суть моих вопросов в конце концов станет понятна тебе. Роланна, каков твой любимый цвет?"
"Предпочитаю зеленый", — молвила Роланна.
Гальварей поразмыслил над ее слова. "Зеленый! Ревность или же снедаемая гангреной конечность!"
"А также трава и листья на деревьях!" — воскликнула Джахейра. — "Ты так стремишь увидеть лишь то, что хочешь, и ответы ее не имеют для тебя никакого значения!"
"Думаю, отчасти действительно не имеют значения. Очевидно, что эта личность нарушает равновесие там, где появляется. Вопросы мои должны лишь доказать этот факт".
"Но ты должен был увидеть Роланну таков, какова она на самом деле, а не такой, какой ты ее считаешь! Я должна была привести ее сюда, так что…" Джахейра перевела взгляд на иных Арфистов. Никому из них, похоже, тактика Гальварея не претила; Джахейра осознала, что она не пребывает среди друзей.
"Ты должна была привести их сюда для того, чтобы они оказались здесь", — произнес Гальварей, — "и не больше. То, что нужно сделать, было ясно всегда".
"Прости, но я все еще здесь. Что ты собираешься сделать?" — поинтересовалась Роланна.
"Действительно, Гальварей, к чему ты стремишься? Мы так не договаривались…" — начала Джахейра.
"Нет, но тебе нужно было знать лишь то, что нужно привести их сюда. Лишняя информация поставила бы под угрозу наше начинание. Будучи Арфистами, мы…"
"Будучи Арфистами, мы выказываем уважение к остальным!" — выпалила Джахейра.
"Наше величайшее начинание — поддерживать равновесие. Как можешь ты, будучи Арфисткой… будучи друидой, ратовать за свободу для этой личности? Что они содеют с равновесием?"
"А что, если они восстановят равновесие?" — молвила Джахейра. — "Что, если стремления ее исполнены добра?"
"Это не стоит такого риска. Нет, здесь нет иного выбора. Роланна, ты будешь… содержаться в заточении".
Роланна ощутила, как ярость разгорается в ней. Не так стремительная, ослепляющая ярость, после которой она обычно выслушивала саркастичные замечания Джахейры. Нет, то был глубокий гнев, взывающий к Роланне и приказывающий уничтожить противостоящих ей. Усилием воли она подавила его, в то время Джахейра отвечала Гальварею.
"Это означает смерть, и ты это знаешь, Гальварей!"
"Никакого подобного варварства. Заточение, дабы сдержать хаос, несомый ею, по своей воле или же несвоевольно. Это — гуманное решение".
"И где же я буду заточена? Надеюсь, из окна откроется хороший вид?" — с иронией вопросила Роланна, успокоившись достаточно, чтобы говорить ровно, не повышая голос.
"Нет, Роланна, я имел в виду заклинание "Заточение". Ты окажешься в небольшом сосуде в нескольких лигах под землей. Там довольно мирно".
"У тебя нет права сделать это. Я этого не допущу", — разъярившись, постановила Джахейра.
"В этом вопросе ты бессильна что-либо изменить. Конечно, вы можете сражаться, но навряд ли справитесь с шестью Арфистами. Шансов у вас, прямо скажем…"
"Нет, Гальварей, здесь лишь ты и четверо твоих прихвостней", — молвила Джахейра, встав рядом с Роланной. — "Я не стану в этом участвовать! Роланна, ты — мой товарищ по оружию. Я знаю, в сердце твоем — добро и праведность. Я буду сражаться с тобой против этой угрозы!"
"Ты совершила ошибку, Джахейра", — прорычал Гальварей, оставив наконец напускную елейность. — "Заточив ее, я могу надеяться занять должность Герольда! Но теперь ты сражаешься с Арфистами, выступая на стороне этого монстра!"
"Арфисты могут вмешиваться в дела мирские лишь для торжества добра! А не так! Я не понимаю тебя!" — выкрикнула Джахейра.
Лицо Гальварея исказилось от гнева, и он приказал своим подельникам атаковать. Он ошибся в стороне, которую выберет Джахейра, а так же недооценил боевые умения Роланны и ее спутников. Посему, и Гальварей, и все подручные ему Арфисты оказались убиты. Джахейра отказалась обсуждать с Роланной случившееся.
Когда отряд возвращался в гостиницу, Роланна размышляла над тем, что это еще не конец. Наверняка Арфисты нападут на нее вновь, а Джахейру станут считать отступницей. Роланна, глубоко уважавшая Арфистов ранее, теперь была весьма разочарована в них. Конечно, ни одна организация не может быть совершенной.
Остальных случившееся потрясло не так глубоко, или же они просто делали вид, что все в порядке. По пути Маззи завела разговор с Эйри.
"Эйри, дорогая, вижу, ты начинаешь чувствовать себя уверенно в этом мире… который наверняка кажется тебе странным. Ты начинаешь понимать, как в нем жить и жить хорошо".
"Да, но цивилизация… все еще немного пугает меня".
"Иногда меня тоже страшит то, что я вижу. Так что ты права. Скверна повсюду. Ты должна прилагать огромные усилия, чтобы отвергать ее".
"Прилагать усилия?"
"Ты добра по своей природе, Эйри, хоть и несколько наивна. Недобрые люди могут попытаться воспользоваться этим, особенно в продажных городах, подобных Аткатле".
"Как же ты определяешь, кому можно доверять, Маззи?"
"Держись тех, кто ценит честь. Наблюдай перед тем, как принять, особенно в неспокойные времена. Смотри, как ведут себя спутники в час конфликтов, и ты поймешь, что они в действительности из себя представляют".
"Я… сделаю, что смогу, Маззи… Я знаю, что всегда могу доверять тебе".
"Спасибо, Эйри. Твоя душа воистину прекрасна".
Разговор их вызвал у Роланны улыбку. К тому же, пребывая рядом с Аноменом, она не могла подолгу грустить. Лишь сейчас осознала она глубину своих чувств к нему, и надеялась пережить с ним еще много приключений.
