- Он мог просто взять в долг!
- Мог. Но никто бы не дал. Потому что те, у кого были деньги, хотели, чтобы он поскорее разорился. Так вот, он продал меня. А мне было двенадцать лет. Я была глупой, наивной девчонкой, которая ничего не понимала… И, главное, мне ведь никто не сказал, что он собирается сделать. И я пошла вслед за своим любимым папочкой…
- А сделка? У него все получилось?
- Да. Но…
- И на следующий день он выкупил тебя?
- Да. Но это уже ничего не могло изменить! Ни того, что случилось со мной за этот день, ни всего остального!
- Ты возненавидела отца.
- А как бы чувствовала себя ты на моем месте?
- Мне хорошо и на своем, - хмуро пробурчала караванщица. Ей не хотелось даже в мыслях допускать, что с ней могло бы произойти нечто подобное. А если собеседница надеялась вызвать в ее сердце хотя бы тень сочувствия, то тщетно.
Оно оставалось немо и безразлично, не вздрагивая, не замирая от боли.
И Инна поняла это. Светлые глаза девушки почернели.
- Знаешь что, - охрипшим вдруг голосом проговорила она, - когда я встретила тебя, мне казалось - ты просто любопытная караванщица, которой хочется увидеть что-то особенное. И я привела тебя сюда…
- Спасибо, - она огляделась вокруг, - мне здесь нравится. Славненькое место. Я никогда прежде не бывала в подобных ему. Хотя, наверное, такое есть в каждом городе, как у любого даже самого большого кувшина есть дно. А мне здесь нравится.
Действительно можно хорошо развлечься. Не то, что наверху, где все скучно и однообразно.
- Рада за тебя. Действительно, ты здесь своя: такая же, как большинство из приходящих сюда!
- А ты что, нет! - раздражительно бросила Мати. Ее начинал злить этот поучительный тон чужачки.
- Наверное. Но какой бы я ни была, мне удалось сохранить хотя бы частицу своего сердца, своей души! Я прихожу сюда… А, тебе-то какая разница? Здесь есть местечко, где тебе должно особенно понравится. Посреди пещеры.
- Да, мне уже советовали заглянуть туда. И что там происходит? - не ради ответа, который она его уже знала, а просто так спросила она.
- Бои.
- До смерти?
- Бывает и так, - проговорила Инна. Ее лицо стало совершенно холодным, отрешенным, скрыв от взгляда собеседницы все чувства, которые та не могла ни понять, ни, тем более, разделить. - Обычно до первой крови. Но если кто заплатит… За деньги можно все.
- Да, интересно… Пойдем?
- Иди одна. Не заблудишься, - и, повернувшись к караванщице спиной, она поспешно зашагала прочь.
- Куда это ты?
Не ответив, та юркнула в тень, скрываясь в ней.
- Ну и дух с тобой, - проворчала Мати, поворачиваясь в сторону, противоположную той, куда ушла Инна. - Очень ты мне нужна! - и она решительно зашагала к середине площади.
Людей вокруг становилось все больше и больше, все о чем-то переговаривались, не беспокоясь о том, что их кто-то услышит, в голос хохотали, пихались локтями и вообще, вели себя совершенно раскованно.
Мати пару раз прикусывала губу, когда ее слуха касались наиболее грубые ругательства, которые душа девушки почему-то была готова принять на свой счет, то вспыхивая, как заря, то бледнея, всякий раз с трудом сдерживая желание вызвать демонов, чтобы они расправились с теми, кто поминал их по поводу и без.
"Нет, - она поморщилась, брезгливо скривив губы, - сделаю это - и сразу придется уходить. Потому что все поймут, что я - Творец заклинаний. Хотя… Мне не приходится беспокоиться о том, что эта тайна покинет пределы пещеры. Те, кто не хочет, чтобы их секреты стали известны всему городу, сохранит и чужие. Одно подразумевает другое… - Мати повторяла это вновь и вновь, успокаивая себя, а потом вдруг остановившись, вспомнив: - Ну и дура же я! Это ведь будет не первый демон, явившийся в город! И все и так знают… Ну и пусть! - ей стало все равно.
- Заклинатель - это не одержимый. Это - нечто совершенно другое… Раз сам Губитель хочет, чтобы я встала на Его сторону, значит, и другим я тоже нужна…Пусть попросят. Хорошенько попросят. И тогда, может быть, я подумаю".
Ее вновь кто-то пихнул локтем в бок.
- Эй!-вскрикнула Мати не столько от боли, сколько от злости.-Нельзя ли осторожней!
- Сама смотри куда идешь! - швырнул ей горожанин. - Тоже мне, фифа!
Девушка стиснула губы в тонкие бледные нити.
"Ну погодите! Сейчас…"-однако в тот миг, когда она уже была готова произнести первые слова заклинания, она отвлеклась на охватившее толпу движение, суету… И забыла о том, что хотела сделать.
- Два свободных! Ваир и Лин! Делайте ваши ставки!
- Серебряник на Ваира! - тотчас оживились горожане. - Нет, два!
- Серебряник на Лина!
- Золотой - и пусть бой будет до первой крови!
- Два золотых! До смерти!
Все на мгновение умолкли, повернув головы в сторону назвавшего цену.
- Жизнь свободных воинов стоит больше! - в тишине, казавшейся после властвовавшего всем вокруг всего мгновение назад шуме, голос устроителя боя звучал угрожающе.
- Хорошо! - не унимался горожанин. - Удваиваю!
"Выбрасывать на ветер такие деньги! - глаза Мати были готовы округлиться от удивления. - Хотя, - она почесала нос, вспомнив, как только что ставила на какие-то маленькие камешки серебряник. В обычной жизни за такую монету можно купить… Да что душе угодно! Хоть отрез прекраснейшей ткани на платье, хоть… А продуктов хватило бы всему каравану не на один день! Здесь же, в пещере, все ценности менялись, все казалось таким простым и легким… Оставался один единственный вопрос: - Откуда у этих нищих и бродяг столько монет? - но, опять-таки, она только что сама видела, какие деньги здесь на кону. И ведь это не воздушные деньги - обещания заплатить, а реальные, полные драгоценного металла.
Мужчины рядом с Мати оживились, закивали головами. Их глаза загорелись в ожидании удивительного зрелища. Желая занять удачные места, откуда будет хорошо все видно, они заторопились к месту будущего боя - огороженному колоннами кругу, над которым, словно солнце на небесах висела большая лампа с огненной водой, излучая яркое, ровное свечение - не чета тому, что были способны дать факелы.
Поверх камней был насыпал песок - много светлее того, что покрывал берег городских озер.
Хотя, впрочем, немного поразмыслив, девушка решила, что это тот же самый песок, только сухой - вот и вся разница.
Продолжая разглядывать все вокруг, караванщица, стараясь не выбиваться из толпы, пошла вслед за всеми. Она не рвалась в первый ряд, решив для себя: чтобы туда попасть, придется не только хорошо поработать локтями, но и получить немало тумаков. Ведь вокруг мужчины, которые явно не собираются уступать место. Стоило ей подумать об этом, как губы, дрогнув, скривились, глаза сощурились и в их глубине блеснул кроваво-красный пламень:
