Тем временем лже-Какаши ринулся на врагов, выхватив два куная из подсумка. На полпути к двум АНБУ он остановился, и на том месте, где он стоял, образовалось другое белое облако дыма. И тогда два бойца, переглянувшись между собой, сами двинулись вперед.
Внезапно из облака выпрыгнула быстрая тень в плаще Акацуки и, сделав кульбит в воздухе, приземлилась прямо к противникам за спины. Шисуи вонзил кунай одному врагу в затылок, другому же молниеносным движением перерезал горло.
В Учиху полетело облако сюрикенов от еще одного шиноби. Он не стал уклоняться, и когда все звездочки воткнулись в него, тело Шисуи распалось на черные перья. АНБУ, метнувший оружие, снял маску и стал сосредоточенно озираться, поняв, что его обманули.
Наконец, он догадался обернуться. Прямо из под земли выросла фигура Шисуи, и АНБУ по неосторожности посмотрел тому в глаза. Это были последние секунды жизни ниндзя из Конохи, ибо в следующий миг он рухнул наземь из-за того, что остановилось сердце.
Шисуи подскочил к Хаяте, который увильнул от серии атак Кисаме, и на его месте уже сражался боец из клана Хьюга. Непродолжительный бой закончился тем, что Хаяте лишился возможности передвигаться из-за засевших в ноге двух кунаев. Его маска, осколками осыпавшаяся вниз, была втоптана в грязь. Он держался из последних сил.
АНБУ, дравшийся с Кисаме, был ранен не так сильно, и у него были какие-то шансы на спасение.
— Такуба! Беги отсюда и найди Какаши. Предупреди их, — крикнул Гекко.
Хьюга повернулся к Хаяте, бросив на него последний взгляд, кивнул и бросился прочь, метнув Кисаме в лицо две дымовые бомбы. Кисаме вынырнул из облака со слезящимися глазами и собирался было догнать АНБУ, но Шисуи остановил его.
— Пусть идет, Кисаме. Он в моей иллюзии.
Хаяте упал на колени и зашелся в кашле, увидев приближающихся к нему Акацуки.
— Да, а ты не так плох, как раньше. Вот я вспоминаю наш экзамен на чунина и понимаю, что передо мной теперь уже другой человек, — улыбнулся Шисуи.
Гекко поддался на эту уловку и поднял взгляд.
— Мне не нужны твои похвалы!
Он случайно встретился глазами с глазами Шисуи и в следующий миг замер, потом побледнел и упал замертво.
Кисаме ухмыльнуся.
— Всегда они так, Шисуи-сама, — пробормотал он, показывая ряды маленьких зубов, — Падают и умирают. Что они видят перед смертью?
— Все по-разному, — ответил Шисуи, — о чем думал этот слабак, догадаться несложно.
— Как быть с Хьюгой?
Шисуи вздохнул.
— Вечно ты придумываешь всякую ерунду. Забываешь, кто твой компаньон, Кисаме. Когда он найдет их, его сердце остановится, и он перестанет быть проблемой.
Кисаме злорадно улыбнулся. В его голове вертелся лишь один вопрос: "Когда вы успели, Шисуи-сама?"
Бросив последний взгляд на поверженного врага, Акацуки ушли в том направлении, куда побежал Хьюга. А тело Гекко продолжило лежать неподвижно, вытянув руку к мертвой Югао, лежащей недалеко. Будто Хаяте тянулся к ней, умирая.
========== Глава 15 ==========
Спокойствие леса, где бушевал лишь свистящий меж деревьев ветерок, внезапно нарушил взрыв где-то вдали, в нескольких километрах от группы шиноби, возвращающейся домой. Киба остановился, как и его верный пес. Оба начали принюхиваться, с беспокойством примкнув спина к спине. Пес и его хозяин, обладающие исключительным обонянием, были способны заметить опасность до того, как она появится в пределах видимости.
Саске встал в боевую стойку и положил ладонь на рукоять меча Кусанаги. В его иссиня-черных глазах загорелся шаринган, окрасивший радужку в багряный цвет. Вокруг зрачка появились три запятые — томоэ, направленные хвостиками во внешнюю сторону. Какаши и Итачи, услышавшие взрыв еще до своих сокомандников, уже были готовы к бою, заняв позиции рядом со своими молодыми спутниками так, чтобы в поле зрения группы оказались все четыре направления.
Киба, сосредоточенно всматривающийся в ту сторону, откуда, судя по эху, раздался взрыв, подумал: "Как жаль, что с нами сейчас нет Хинаты. Она бы сразу все разузнала с помощью бьякугана".
Инузука сморщился, так как в ноздри ему ударил запах гари. Не простой гари, а столь знакомого испепеленного человеческого мяса.
Он хотел повернуться к Итачи и Какаши, спеша сообщить о своем открытии, но те и так обо всем догадались. Ветви зашелестели, и все пятеро устремили взгляд на шевелящиеся кусты. Акамару припал к земле и угрожающе зарычал. Но в следующую секунду из кустов вывалился человек.
Это был никто иной, как один из шиноби АНБУ Конохи, которые обычно патрулировали границу. Какаши первым бросился к валяющемуся на земле человеку, преодолев до него расстояние в один прыжок. Хатаке обнажил кунай на случай, если это ловушка, но потом, увидев тяжелые раны и лицо АНБУ, покрытое смесью пота и крови, убрал его.
— Акацуки... — прохрипел шиноби, приоткрывая глаза. В глазницах уже терял цвет бьякуган — признак благородных кровей Хьюга. Киба понял, что произошло, еще до того, как Хьюга договорил. Еще со дня нападения этой группировки на деревню Инузука запомнил запахи преступников, и сейчас как раз двое из них были уже совсем близко, — Они убили Югао, Хаяте и остальных... Очень сильны... Бегите.
Какаши с ужасом смотрел на шиноби, затем схватил его за плечи и сильно тряхнул. Киба даже с расстояния в несколько шагов слышал биение его сердца и видел ярость в его глазах. Инузука понял, что его сердце тоже бешено колотится при воспоминании о шиноби, которых он едва ли знал. Но все равно... Они были его соотечественниками, его товарищами.
- Кто?
АНБУ внезапно дернулся, будто у него что-то взорвалось внутри, а затем неподвижно растянулся на земле, навсегда закрыв глаза.
Итачи и Саске разом испустили тяжелый вздох. Киба ухмыльнулся, глядя, как сын Белого Клыка Конохи поднимается на ноги.
— Какаши-сенсей, я почувствовал их. Это человек-акула с зубастым мечом и отступник из клана Учиха с большим носом.
Краем глаза Инузука заметил, как лицо стоявшего рядом Итачи напряглось, морщины, идущие под глазами от переносицы, стали еще более глубокими. Саске тоже преобразился — в его глазах зажглось непонятное Кибе пламя ненависти и злобы. Он даже слышал, как скрипят его зубы друг о друга.
— Стало быть, Кисаме и Шисуи... — промолвил Учиха-старший, устремляя тяжелый взгляд на погибшего АНБУ, словно раздумывая, через сколько времени взорвется его тело.
