— Бе-е-елый ма-а-аг, — произнесла я с придыханием, — и главное — сам пришел, даже искать и в столицу летать не пришлось.
Стражники разом отшатнулись, лежащий солдатик отполз.
— Шикарное начало дня, просто шикарное, — и, напевая, я отправилась искать себе извозчика.
К слову, он меня ждал. Вчерашний. На сиденье двуколки обнаружились пирожок, букетик цветов и бутылочка с чаем.
— Забывательное зелье? — усаживаясь, поинтересовалась у мужика.
Извозчика передернуло всего, но кивнул. Ясно, у Люсинды брал, а та с него оплату натурой потребовала. Нет, сама Люсинда очень даже ничего и в пятьдесят пять, но от ее темперамента уже двенадцатый муж сбежал, вот и отрывается на несчастных клиентах.
— Ладно, ко мне поехали, дам восстанавливающее зелье.
Мужик обернулся, взглянул поначалу с недоверием, после уже оценивающе.
— Я тебе не Люсинда, — предупредила сразу.
Почему-то тяжело вздохнул, отвернулся, приказал лошади «Трогай», и мы поехали.
* * *
А перед моей лавкой меня ждали! И кто ждал! Целая толпа ждала! И мэр тоже ждал! Но это все мелочи — там был маг! Настоящий белый маг! Весь в белом, и плащ тоже белый, и волосы золотые до плеч, не то, что у некоторых, опять коротко стриженные. И у белого мага была стать, разворот плеч… ну, в этом он тем самым некоторым немного уступал, но золотые эполеты, белый мундир и золотая кираса делали свое дело, представляя мага в наиболее внушительном виде.
— Ой, госпожа ведьма, а может, вы сегодня где-нибудь спрячетесь? — встревожился за меня почему-то извозчик.
— Да вы что, там же такой мужчина! — воскликнула вся довольная я.
Маг-то был молодой, едва ли сорок стукнуло, суровый, роскошный такой, просто ух!
— Так, госпожа ведьма, они же вас убивать будут, — понизив голос, попытался донести до меня извозчик.
Хмыкнув, я покачала головой и коварно протянула:
— Это они так думают, наивные.
К слову, пока подъехали, толпа увеличилась. И не могу сказать, чтобы все жаждали моей крови, напротив — единственная помидора, которая вылетела из толпы, попала, и видимо совершенно случайно, так как я еще не доехала даже, в белого мага. Тот картинно вскинул руку, щелкнул пальцами, и его окружило сияние защитного поля. В толпе раздался разочарованный вздох, новое начальство оглянулось на толпу и рыкнуло:
— Разошлись!
И толпа отошла. Ага. Шагов на семь.
В этот момент подъехали мы с извозчиком. Мужик, видимо опытный, поставил двуколку между лавкой и толпой, видимо думая, что я сбегать буду. Но я не успела.
Только двуколка остановилась, как морда, причем уже безволосая и даже с ногтями нормальными, хмуро вопросила:
— Госпожа ведьма, а где это вы шляетесь по ночам?! — И тон такой негодующе-обвинительный.
Нет, определенно хамеем.
Придерживая пальчиками капюшон, чтобы не дай Тьма не свалился перед целым белым магом, являя меня не в образе, я снизошла до ответа:
— По ночам, господин мэр, когда вы не вламываетесь ко мне в стремлении поесть задарма, я сплю. А вот утром уже промышляю убиением девственниц, распитием крови младенцев и собственно оргиями, да-да.
И вокруг так тихо стало. Тихо-претихо… даже слышно, как в порту орут грузчики и чайки.
— Госпожа ведьма! — прорычали взбешенно.
— Никуда не уходите, сейчас вернусь, — крикнула я, убегая в лавку.
На пороге остановилась, вспомнив, что чего-то собиралась сделать. Обернулась. В поле зрения попал извозчик. Точно!
Вернулась, схватила мужика за рукав, умчалась в лавку вместе с ним, и едва дверь за нами закрылась, начала с вопросов:
— Сколько обычно спите в сутки?
При этом лично я улепетывала в спальню, оставив собственно мужика внизу у лестницы.
— Э-э… ну дык по молодости всю ноченьку, а сейчас, почитай, пять часов, если выпадет, так уже слава небесам.
Ботинки полетели по ступеням вниз, рубашка, штаны остались на полу в спальне, я в полотенце ринулась в душ, крикнув оттуда:
— Что вы обычно едите?
Судя по голосу, мужик подошел ближе к лестнице и теперь говорил, запрокинув голову:
— Так похлебку, кашу, супы…
— Мясо вам нужно, — крикнула я, — овощи, зелень. И с пивом не усердствовать.
В этот момент полилась холодная вода, вместо теплой, я взвизгнула и занялась собой.
Выскочила из душа через три минуты мокрая, взбодренная больше некуда и уже собиралась задать следующий вопрос, как услышала внизу голос мэра:
— А что это вы тут делаете?
— Так это, — извозчик, судя по раздавшемуся тихому скрипу на пару ступенек, поднялся, а теперь спускался быстренько, — так госпожа ведьма меня лечить изволит.
— В своей спальне? — Кто-то, судя по голосу, взбесился.
— Ну дык… че-е-ерная ма-а-агия, — подобострастно протянул мужик.
— Пошел вон! — рявкнул морда.
— Э, господин мэр! — возмутилась я. — Нечего в моей лавке распоряжаться! Господин извозчик, одну минуточку, я сейчас спущусь.
Но минутой тут дело точно не ограничится, это я поняла, как только открыла сундук. Тьма, да где же оно?! В белье, чулках и туфлях на самом высоком каблуке — я отчаянно рылась в этой зловредной магической штуковине, которая вечно прятала то, что мне нужно. Я ругалась, вышвыривала гримуары и фолианты, обнаружила змею, секунды три смотрела на нее потрясенно, прежде чем понять, что это муляж, вышвырнула, неудачно попав в стакан с водой, который грохнулся и разбился.
Почти сразу вслед за звоном прозвучал вопрос:
— Госпожа ведьма, а чем вы там занимаетесь?
— Платье ищу, — буркнула я, заныривая в недра сундука.
И ведь ржет сейчас, гад, точно знаю, что ржет. Штука это старинная, мне от бабки досталась, так вот она рассказывала, что сундук однажды ее жениха спрятал. И все бы ничего, отдал потом, да дело было в день свадьбы.
— Сожгу, скотина! — окончательно взбесилась я.
Сундук подумал, скрипнул отодвигаемой панелькой, и на ворох вещей вывалилось оно — мое лучшее платье!
Радостно взвизгнув, я стукнула сундук напоследок, вскочила, прижимая черную бархатную ткань к груди, и… Не, ну морда совсем охамел!
Он, собственной персоной, стоял в дверях моей спальни и пялился на ведьминское белье!
— Господин мэр, — у меня от неожиданности даже слова нашлись, — вам жить надоело?
Морда отрицательно покачал головой, медленно поднимая взгляд от моих туфель на высоком тонком каблуке до собственно края черных кружевных чулок, где и завис.
— Тогда позвольте узнать, — я когда злая, дико вежливая становлюсь, — что вы тут, мать вашу, делаете?!
И дабы не терять время на некоторых, продолжающих зависать на уровне края чулок и начала подвязок, торопливо платье напялила. Черный бархат до бедер обтянул мое тело как перчатка, дальше ткань ниспадала, прикрыв даже туфельки. Повернувшись к зеркалу, я поправила декольте, которое заканчивалось почти на середине живота, и грудь в нем смотрелась ну очень аппетитно.
