Коварной усмешке морды могли бы позавидовать даже акулы. Но мэр этим не ограничился.
— Всегда полагал, что черные ведьмы совершенно независимы, а у вас и одежда по регламенту, и зачатие по кодексу. Какая-то вы ненастоящая ведьма, госпожа Герминштейн.
Рядом со мной сверкнула молния. Довел! Убью!
Но мэр отвернулся и потопал в мэрию! Не оглядываясь больше!
Из толпы донеслось детское робкое:
— Госпожа ведьма, будете мстить?
— Да, — прошипела взбешенная я.
— Чего нести? — уже взрослый заинтересованный голос.
— Дрова, котел, ведро воды… — Глаз все равно дергался. — А я сбегаю, переоденусь.
Когда вернулась в уже закрытом платье, ботинках и шляпке вовсе не парадной, народ уже все приготовил. То есть мужики забежали в мою лавку и выволокли огромный котел, который лично для меня был неподъемным, мне его Грехен к открытию лавки подарила, и дров натаскали, и ведро воды терпеливо дожидалось, и держатель для котла, который подарила Мадина… Эх, завтра обязательно к ней зайду.
Стоило мне показаться на пороге, как мужики сноровисто котел на держатель установили, дети под котелок дров напихали, женщины просто стояли в ожидании чуда.
— Может, немного дождь пойдет, — предупредила я.
Народ уже знал и молча продемонстрировал заготовленные зонтики. Вот, сразу видно, что уважают черную магию и ко всему готовы, не то, что этот… Зло глянула на мэрию.
В небе прогремел гром, небосвод начал стремительно темнеть.
— И это чтобы рыба пошла, — попросил господин Ронум, капитан одного из рыболовецких баркасов.
— Ладно, — устало согласилась я.
Местные уже знали, что после большого колдовства остаточная энергия высвобождается и ее куда-то девать нужно. В прошлый раз про посевы просили, сейчас вот, видать, между собой договорились и про рыбу решили попросить. Мне несложно и им приятно.
Начали.
Я глубоко вдохнула и вскинула вверх левую руку, правой призывая метлу. Она у меня древняя, еще от прабабки досталась, потому и пользуюсь редко. Небо отозвалось воронкой из черных туч, в которой засверкали молнии, метла медленно подлетела и позволила сжать свой черенок.
И волшебство началось!
От удара молнии вспыхнули дрова под котелком, и почти сразу забулькала, вскипев, вода, но это было только началом.
— Этаргана, хэаргера, самштарра! — провозгласила я.
И пританцовывая под ритм вспыхивающих в чернеющем небе молний, из лавки потянулись зелья, декокты, сборы, шесть крылышек летучих мышей, десять лягушачьих лапок, порошок из змеиной кожи. Да-да, немного по-детски, но не убивать же мне его.
— Ассара эт маршенг! — раздалось заклинание.
И все ингредиенты, сделав круг над кипящим котелком, устремились в варево. Огонь вспыхнул сильнее!
Я тебе покажу «ненастоящая ведьма», ты у меня еще запакуешь свои чемоданы, морда наглая!
И когда кипение достигло апогея, я вскинула вверх метлу и молча, без единого звука направила зелье в заревевшую от напряжения воронку! Грянул гром! Завыл ветер! Полился дождь! Пригнулись деревья! Вспыхнули огнем тучи!
И все было кончено.
Ветер рассеял остатки облаков, и в небе вновь засияло яркое утреннее солнышко, тепло так стало, и присутствующие сложили уже не нужные зонты.
— Все? — спросил капитан Ронум.
— Ага, — отозвалась устало. — Идите, рыба до заката косяками ловиться будет.
Половину присутствующих как ветром сдуло.
— А это, мэр выживет? — полюбопытствовала матушка Торникай.
— А зачем он вам, все равно скоро целый гарнизон с офицерами прибудет, — напомнила о неизбежном.
— И то верно! — обрадовались в толпе.
— Так богат, молод, красив, — заныл кто-то знакомым голосом.
Присмотрелась — одна из сестер Блошич… А я что, я ее в прошлом году от такой болячки лечила, которая периодически потом выскакивает, так что…
— За усовершенствованными приворотными зельями приходи завтра, — сказала выдохшаяся черная ведьма, — а я спать, вымоталась. И обидно мне.
Обидно было до слез. А меня бесит, когда мне обидно! И вообще теперь нужно спать, я выложилась.
Развернулась и ушла наверх. Народ Бриджуотера к вечеру затащил остывший котелок в лавку, и на этом все.
Потом приходила госпожа Дурвен, из хлебной лавки, что расположена по соседству. Принесла булочек с яблочным джемом, посидела, подождала, пока я, разбуженная запахом, спущусь.
Спустилась. Пока сонно растирала глаза, женщина торопливо сообщила:
— Господин мэр стражников отправил к Люсинде, приволокли мага белого… потрепанного…
Даже не удивлена, Люсинда своего не упустит.
— Тьма! — выругалась я, пнув лестницу.
— Не отчаивайтесь, госпожа ведьма, вы девушка молодая, еще найдете своего мага.
— Найду, — подтвердила я, — вот только теперь за ним придется в столицу летать.
— Может, этот оклемается? — предположила госпожа Дурвен.
Шмыгнув носом, устало сказала:
— Может, и оклемается.
— Чаю?
— Давайте.
Потом мы с госпожой Дурвен пили чай. Ужин мне готовить все равно не хотелось, так что очень кстати пришлись принесенные гостьей булочки. И хотя точно знаю, что выпечка в соседней лавке чудесная, вкуса первой булочки вообще не почувствовала, а вторую едва не выплюнула…
Потому что совершенно без предупреждения дверь распахнулась, и на пороге возник новый градоначальник! А на голове у него сидела жаба. Здоровенная такая. И злая, прямо как он.
Плюнув с досады, сказала:
— Знаете, господин мэр, приличные джентльмены, входя в помещение, головной убор обыкновенно снимают.
Морда издал глухой разъяренный рык.
Игнорируя заинтересованный взгляд госпожи Дурвен, меланхолично спросила:
— Змеи уже были?
Господин мэр молча достал из кармана черного гремучника, вышвырнул на улицу, и тот шустренько пополз прочь.
— А мыши? — продолжила я.
Прищурился.
— Ага, значит мышки еще впереди. — Я широко улыбнулась, сверкнув зубами.
Мэр тихо выругался, снял жабу с головы, вышвырнул на улицу, стремительно вошел в лавку и закрыл дверь. Жаба, видимо горевшая желанием вернуться на теплое место, попыталась было запрыгнуть обратно и попала в стекло, распластавшись всеми лапами.
— Вот Тьма, весь аппетит испортили! — выругалась я, отставляя уже надкушенную булочку. — И вообще, господин мэр, шли бы вы к себе в мэрию огребать по полной программе за мою испорченную личную жизнь!
В этот момент в окно застучали слетевшиеся к жертве летучие мыши.
— Сваливайте, — я указала на выход, — вас там уже ждут.
Мэр достал платок, вытер руки и зло спросил:
