— Ах! — взвизгнул Арио, тряся рукой. — Проклятье! Ты меня поцарапал!
Ганмарк взглянул на него в ответ. — Приношу извинения, ваше высочество. Убийство может быть делом болезненным.
Принц огляделся, чем бы вытереть окровавленные руки. Потянулся к роскошным оконным портьерам.
— Не ими! — рявкнул Орсо — Это кантийский шёлк, пятьдесят монет за кусок!
— Тогда чем?
— Найди что-нибудь другое, или оставь их красными! Порой я думаю — чего б твой матери было не сказать мне правду о твоём отцовстве, паренёк! — Арио вяло обтёр руки о перед своей рубашки, в то время как Монза смотрела на них и её лицо жгло от нехватки воздуха. Орсо смерил её взглядом, чёрный силуэт расплывался в её слезившихся глазах, волосы обвернулись вокруг лица. — Она ещё жива? О чём мечтаешь, Гобба?
— Она, нахуй, перехватила проволоку ладонью, — выдохнул телохранитель.
— Тогда изыщи другой способ покончить с ней, балда.
— Я это сделаю. — Верный потянул кинжал с её пояса, продолжая другой рукой впиваться ей в предплечье. — Мне вправду жаль.
— Да давай уже! — прорычал Гобба.
Лезвие двинулось назад, сталь сверкнула в луче света. Монза изо всех оставшихся сил наступила на ногу Гоббы. Телохранитель крякнул, проволока скользнула в его кулаке и Монза отвела её от шеи, хрипя и корчась, и в этот момент Карпи ударил её.
Кинжал попал весьма неточно, проскользнув под рёбрами. Холодный металл обжёг — огненная полоса от желудка и до спины. Лезвие прошло насквозь и воткнулось кончиком в брюхо Гоббы.
— Гах! — Он отпустил проволоку и Монза, хлебнув воздух, безумно завизжала, хлестнула его локтем, заставив пошатнуться. Захваченный врасплох Верный, неловко крутанул вытащенным из неё клинком и выронил его на пол. Она пнула его, промахнулась по яйцам и попала в бедро. Он согнулся. Она сдёрнула кинжал с его пояса, вытащила из ножен, но порезанная ладонь действовала неуклюже и он перехватил её запястье до того, как она смогла всадить в него лезвие. Они стали бороться за кинжал, обнажив зубы, брызжа слюной в лицо друг друга, шатаясь вперёд и назад. Ладони обоих стали липкими от её крови.
— Убейте её!
Был треск и её голова наполнилась светом. Пол врезался в череп, перевернул её. Она плюнула кровью. Безумные вопли угасли до затянутого хрипеня, пока она скребла ногтями гладкую плитку.
— Блядь ебаная! — Каблук громадного сапога Гоббы с хрустом опустился на её правую руку и пронзил болью предплечье, исторгнув из неё болезненный стон. Сапог снова сдавил кончики пальцев, затем сами пальцы, затем запястье. В то самое время нога Верного тупо ткнулась ей в рёбра, опять и опять, заставляя её кашлять и содрогаться. Изломанная рука вывернулась ладонью наружу. Каблук Гоббы врезался в неё и расплющил о холодный мрамор, дробя кости. Она перевалилась на спину, с трудом способная дышать. Комната перевернулась. Изображённые на картинах исторические победители насмехались.
— Ты заколол меня, тупорылая старая сволочь! Ты заколол меня!
— Ты даже не порезался, жирная башка! Надо было продолжать держать её!
— Надо было бы заколоть вас обоих, бездари, — прошипел голос Орсо. — Просто кончайте и всё.
Огроменная ладонь Гоббы опустилась, вздёргивая Монзу кверху за горло. она попыталась вцепиться в него левой рукой, но вся её сила вытекла через дыру в боку и порезы на шее. Руку отбросили и жёстко заломили за спину.
— Где золото Хермона? — раздался грубый голос Гоббы. — А, Муркатто? Что ты сделала с золотом?
Монза с трудом подняла голову. — Отлижи меня в жопу, хуесос. — Не очень умно, но зато от души.
— Там не было никакого золота, — рявкнул Верный — Я ж тебе говорил, свинья!
— Тут его и так много. — Один за одним Гобба скручивал смятые кольца с её свисающих пальцев, уже раздувшихся, побагровевших, изогнутых и бесформенных, как гнилые сосиски. — А это хороший камушек, — сказал он глядя на рубин. — Однако, сдаётся, мы разбрасываемся мясом. Почему бы не оставить меня с ней на секунду. Больше времени это у меня не займёт.
Принц Арио хихикнул: — Скорость не всегда то, чем можно гордиться.
— Умоляю, довольно! — голос Орсо — Мы не животные. С террасы, и всё на этом. Я опаздываю на завтрак.
Она почувствовала, что её тащят. Голова остекленела. Солнечный свет колол её. Её подняли, мягкие сапоги скреблись о камень. Голубое небо заваливалось. Выше, на край парапета. Дыхание царапало в носу и сотрясало грудь. Она корчилась, дёргала ногами. Точнее её тело, тщетно сражающееся за жизнь.
— Хочу удостовериться насчёт неё. — голос Ганмарка.
— Как же нам ещё надо удостовериться? — Расплываясь сквозь окровавленные волосы, перед её глазами возникло морщинистое лицо Орсо. — Надеюсь ты поняла. Мой прадед был наёмником. Низкорождённый боец, захвативший власть в Талинсе, соединив остроту своего ума с остротой меча. Я не могу позволить захватить власть в Талинсе другому наёмнику.
Она хотела плюнуть ему в лицо, но выдула только кровавый сгусток, вывалившийся на собственный подбородок. — Отъеб…
И тут она полетела.
Рваная рубашка развевалась и хлопала по её зудящей коже. Она перекувырнулась. И снова. И мир рвался вокруг неё. Голубое небо с лоскутами облаков, чёрные башни на вершине горы, серая скала бегущая перед ней, жёлто-зеленые деревья и искрящаяся река, голубое небо с лоскутами облаков, и снова, и снова, быстрей и быстрей.
Холодный ветер рвал волосы, ревел в ушах, свистел между зубов вместе с её боязливым дыханием. Вот она может разглядеть каждое дерево, каждую ветку, каждый лист. Они распростёрлись ей навстречу. Она открыла рот для крика — прутья хватали, трепали, хлестали. Сломанный сук остановил её вращение. Лес трещал и рвался вокруг, пока она опускалась всё ниже, ниже и врезалась в горный склон. Ноги сломались под тяжестью удара, плечо переломилось о твёрдую землю. Но вместо того, чтобы размозжить голову о камни, она всего лишь разбила челюсть об окровавленную грудь брата, чьё исковерканное тело застряло у подножия дерева.
Вот так Бенна Муркатто спас жизнь своей сестре.
Уже почти бесчувственную её отбросило от трупа, и увлекло дальше, вниз по склону горы. Крутило и мотало, как сломаную куклу. Валуны, корни и твёрдая земля дробили, глушили, крушили — будто плющили сотней молотов.
Она пронеслась через кучку кустов, шипы кололи и впивались. Она катилась и катилась, вниз по перекошенной земле, в облаке пыли и листьев. Наткнулась на древесный корень, затем налетела на мшистый камень. Потом, замедляясь, заскользила на спине. И остановилась.
— Хаааааааааххх…
