Рульк приподнял крышку люка и посветил фонарем на металлическую лесенку.
— Спускайся!
Сам он последовал за Караной и, потушив фонарь, вызвал тень Базунеца. В темноте девушка не видела, как именно Рульк это сделал.
Вначале на стене появились лишь черно-белые очертания. Вскоре эти очертания приобрели форму человеческой фигуры, затем призрак начал отделяться от стены: появился ястребиный нос, шевельнулись тонкие губы и послышался скрипучий голос.
— Почему ты снова меня вызываешь? — осведомился он ворчливым тоном. — Оставь меня в покое.
— Ты не будешь знать покоя, пока твои грехи остаются безнаказанными! Вот твой потомок, между вами более двадцати поколений. Это Карана Элинора Мелузельда Ферн. — Рульк подтолкнул девушку вперед.
Карана сопротивлялась: ей было страшно. Тень Базунеца плюнула ей под ноги. Фосфоресцирующая слюна испарилась, растворившись в воздухе.
— Мерзкая девчонка, — прошипел призрак.
— Она хочет знать, что случилось с ее отцом, Галлиадом, он умер в Каркароне.
Базунец в волнении замахал руками.
— Никогда о нем не слышал, — пробормотал он, тщетно пытаясь просочиться обратно в камень и слиться со стеной.
— Лжец! — закричала Карана. — Он часто сюда приходил. И всегда рассказывал мне перед сном истории про духов Каркарона. — Истории о Базунеце пугали ее больше всего.
Вновь отделившись от стены, Базунец заколыхался перед Рульком и Караной в воздухе. Его худое бородатое лицо выражало ярость, ноздри раздулись. Нос с горбинкой, черные глаза — никакого сходства с Караной. Призрак орал прямо ей в лицо, махая своим плащом. Карана в ужасе подпрыгнула и попятилась, наткнувшись на лестницу.
— Прекрати! — закричал Рульк.
Когда Карана пришла в себя, Базунец уже снова слился со стеной, и видны были лишь его глаза и крючковатый нос.
— Интересно… — начал Рульк.
— Что?
— Ты говоришь, Галлиада забили насмерть из-за пригоршни монет. Какой вор стал бы сидеть здесь в засаде, здесь, где много лет никто не ходил? Интересно, не слишком ли Галлиад докучал духу Базунеца?
— Мой отец не боялся духов.
— Давай-ка начистоту, тень, — сказал Рульк и сделал что-то в темноте, отчего призрак засветился, как докрасна раскаленная кочерга. — Что ты сделал с ее отцом?
— Противный, дурацкий человечишка! — зарычал Базунец, снова вырвавшись из стены. — Всегда совал во все свой нос и пытался выведать мои секреты. Ха! Я сжег свои бумаги, превратив их в пепел, перед тем как умер. Никто не сможет воспользоваться плодами моих трудов, даже ты, Рульк! В любом случае я дам отпор! Но Галлиад выбрал легкий путь — он извлек мои кости из склепа и осмелился вызвать мой дух. И не думай, что я был первым! — с насмешкой бросил он Каране. — Он хорошо овладел грязным искусством некромагии. — Призрак снова слился со стеной, почти растаяв.
— Не уходи, — бархатным голосом произнес Рульк. — Почему он умер?
— Галлиад был не так хитер, как я! — Глаза Базунеца блеснули, как у крысы. — Я затеял с ним игривый танец, и мы весело вскарабкались на самую верхушку башни. Он продолжал мне докучать, и я, разозлившись, налетел на него. Он упал и разбился.
— Ты убил его! — воскликнула Карана. — Ты убил моего отца! — Она попыталась ударить своими кулачками призрак, но в результате лишь до крови изранила костяшки пальцев.
— Смерть за жизнь, — с мрачной иронией сказал дух Базунеца. — Он оживил мои мертвые кости, а это гораздо большее преступление, нежели отнять у живого жалкую жизнь.
— Убийца! — завопила Карана, неистово колотя воздух. Рульк удерживал ее за руки.
— Дарующий жизнь! — сплюнул Базунец. — Я умер шестьсот лет тому назад и все еще не могу спокойно лежать в своей могиле. Отошли меня обратно!
— Довольно! — заявил Рульк.
Его фонарь ярко вспыхнул, и Базунец растаял в воздухе, хотя все еще были слышны его крики: «Отошли меня обратно! Отошли меня обратно!» Тогда Карана поспешно поднялась по лестнице, и Рульк закрыл люк подвала.
Когда они вернулись в башню, он усадил Карану на скамью и поднес к ее губам чашку с водой. Девушку трясло. Она взяла чашку и, держа ее обеими руками, время от времени отпивала из нее, уставившись в пол. Так продолжалось долго. Наконец она сильно вздрогнула и взглянула на Рулька. Ее зеленые, как малахит, глаза мерцали при свете.
— Он вовсе не был убит, не так ли? Это всего лишь нелепый несчастный случай, который ничего не значит.
— Именно, предумышленный несчастный случай, не более, — сказал он. — Духи не могут убивать. Тебе теперь лучше, когда ты все знаешь?
— Что мой любимый отец занимался черной магией и некромагией? Нет! Только восьмилетний ребенок мог думать, что он совершенен. Я должна была знать правду.
Она продолжала нервно расхаживать взад и вперед по комнате, пребывая в таком же волнении, как и там, внизу. Рульк сделал какое-то движение руками за спиной у Караны, и вдруг у нее отяжелела голова.
— О, я так устала.
— Поспи, — прошептал он, водя пальцами по ее лицу. — Уже почти рассвет, а будущей ночью ни один из нас не сможет отдохнуть.
Глаза Караны закрылись, она опустилась на пол, и Рульк положил ее в спальный мешок.
— Итак, — произнес Рульк как раз перед восходом луны в тот вечер, — ты готова?
— Почти! — Она все еще размышляла о том, к какой цели стремился ее отец. — Однако перед тем, как мы начнем, я должна знать, что случилось с Лианом.
— Еще одно условие! Он там, со всеми остальными. — Рульк махнул рукой в сторону амбразуры, из которой открывался вид на восток, на образованный скалами амфитеатр.
— Я должна быть уверена, что он в безопасности. — Рульк сдержал свое нетерпение:
— Хорошо. Поднимайся!
— Что?
— Поднимайся, и я тебе покажу. Я в любом случае хотел продемонстрировать тебе свое изобретение в действии.
Она не без волнения подошла к машине. Один из гаршардов, с серыми бородавками по всему лицу, подбросил ее, а Рульк поймал и усадил рядом с собой.
— Держись покрепче за поручень, — посоветовал он, манипулируя рычагами, кнопками и колесиками, — чувствовалось, что он хорошо в этом напрактиковался.
Конструкция засветилась, вокруг них соткался сферический щит, очертания комнаты скрыл туман, и машина с грохотом взмыла вверх. Карана ощутила дурноту, ее затошнило. Потом машина начала набирать скорость, и вот они уже поднялись в небо через пролом в крыше башни. Щит, окружавший их, вспыхнул, напоминая с земли маленькое солнце. Машина плыла в воздухе. Рульк испустил ликующий вопль, глядя на врагов.
