Уилл открыл рот, его щеки слегка покраснели. Тесса спрятала улыбку. Прошли недели с момента, как Сесиль приехала в Институт, но ее присутствие все еще расстраивало и нервировало Уилла. Похоже, он не знал как себя вести при сестре, которая была уже не той малышкой, которую он помнил, и чье присутствие было нежеланным, как он настаивал. И все же, Тесса видела, как он следовал по комнате за Сеси с тем же взглядом, полным заботы и любви, которым иногда смотрел на Джема. Определенно, существование демонического сифилиса, и приобретение их знакомым этой болезни, было не тем, что он хотел бы объяснить сестре.
— Ни о чем, что тебе следовало бы знать, — буркнул он.
Взгляд Габриеля двинулся к Сесиль и его губы приоткрылись в изумлении. Тесса видела, как он осматривал девушку. Должно быть, оба родителя Уилла были очень красивы, поскольку Сесиль была такой же привлекательной, как и брат, со своими блестящими черными волосами и изумительными темно—синими глазами. Сесиль ответила ему смелым взглядом, лицо выражало любопытство; наверное, она спрашивала себя, кто же этот парень, который так не любит ее брата.
— Отец мертв? — потребовал ответа Гидеон, повысив голос. — Демонический сифилис убил его?
— Не убил.— сказал Габриэль. — Изменил. Он изменил его. Пару недель назад он переехал в наш дом в Чизике, но не сказал почему. Затем, несколько дней назад, он заперся в своем кабинете, и не выходил оттуда, даже чтобы поесть. Утром я зашел в его кабинет, чтобы попробовать разбудить его. Дверь была сорвана с петель. Там был… след от какой—то слизи, ведущий в зал. Я спустился по лестнице в сад
Он осмотрел своих молчаливых зрителей.
— Он стал червяком. Вот, что я пытаюсь тебе сказать.
— Не думаю, что это возможно, — нарушил тишину Генри, — ну, просто, эм, раздавить его?
Габриель с отвращением посмотрел на него.
— Я обыскал весь сад. Нашел прислугу. И когда я говорю «нашел-, то имею в виду в буквальном смысле. Их разорвали на… на кусочки.
Он сглотнул и посмотрел на свою окровавленную одежду.
— Я услышал звук… пронзительный вой. Я повернулся и увидел, как оно ползет ко мне. Огромный, слепой червь, как дракон из легенд. Его рот был широко открыт, внутри острые как кинжал зубы. Я повернулся и побежал к конюшне. Он пополз за мной, но я запрыгнул на экипаж и проехал через ворота. Существо – отец – не последовало за мной. Кажется, оно боится быть увиденным остальным населением города.
— Ах, — сказал Генри. — Значит, слишком большой, чтобы раздавить.
— Мне не следовало убегать, — сказал Габриель, посмотрев на брата. — Я должен был остаться и победить эту тварь. Возможно, с ним можно объясниться. Может, где—то там наш отец.
— И, возможно, оно бы разделило тебя на части одним укусом, — сказал Уилл. — То, что ты описываешь – превращение в демона, последняя стадия сифилиса.
— Уилл! — Шарлотта всплеснула руками. — Почему ты ничего не говорил нам?
— Знаете, книги о демоническом сифилисе можно найти в библиотеке, — сказал Уилл обиженным тоном. — Я никому не мешал читать их.
— Да, но ты мог хотя бы упомянуть, что Бенедикт превратиться в огромную змею, — сказала Шарлотта. — Так, к общему сведению.
— Во—первых, — начал Уилл. — Я не знал, что он превратится в огромного червяка. Последняя стадия сифилиса – это превращение в демона. Любого. Во—вторых, на превращение уходят недели. Я думал, что даже такой дипломированный идиот как Габриель заметит это и расскажет кому—нибудь.
— Кому? — не без оснований спросил Джем.
По мере продолжения разговора он придвинулся ближе к Тесс. Стоя бок о бок, их ладони то и дело задевали друг друга.
— Конклаву. Почтальону. Нам. Кому—нибудь. — Уилл раздраженно посмотрел на Габриеля, к которому начал возвращаться цвет и озлобленный вид.
— Я не дипломированный идиот…
— Отсутствие диплома не доказывает присутствие интеллекта. — Пробормотал Уилл.
— Как я и сказал, отец неделями был заперт в кабинете...
— И ты не подумал, что это немного странно?
— Вы не знаете моего отца, — сказал Гидеон ровным тоном, который периодически использовал, когда речь заходила о его семье.
Он повернулся к брату и положил руки на плечи Габриеля, говоря быстро и тихо, чтобы больше никто не услышал.
Джем переплелся мизинцами с Тесс. Это был привычный ласковый жест, к которому Тесса уже привыкла за последние пару месяцев, настолько, что она даже бездумно доставала руку, когда он стоял рядом.
— Это твое свадебное платье? — выдохнул он.
От ответа девушку спасло появление Бриджет, которая несла костюм, и неожиданное обращение Гидеона к остальным:
— Чизвик. Мы должны поехать. Габриель и я, если больше никто не захочет.
— Одни? — спросила Теса, достаточно пораженная, чтобы ждать своей очереди.
— Но почему не позвать остальных, чтобы пошли с вами?
— Конклав, — остро посмотрел своими синими глазами Уилл.
— Он не хочет, чтобы Конклав узнал об их отце.
— А ты бы хотел? — распылялся Габриель. — Если бы это была твоя семья?
Его губы изогнулись.
— Не обращай внимания. Не то чтобы ты знал значение верности…
— Габриель. — Строго сказал Гидеон. — Не смей так разговаривать с Уиллом.
Габриэль выглядел удивленным, и Тесса не могла его винить. Гидеон знал о проклятье Уилла, о вере, которая привела к его враждебности и резкости, как и все в Институте, но это было личное, никто из посторонних не был в курсе.
— Мы пойдем с вами. Конечно, мы пойдем с вами, — сказал Джем, освобождая руку Тесы и делая шаг вперед.
— Гидеон оказал нам большую услугу. Мы не забыли об этом, не так ли, Шарлотта?
— Конечно, нет, — сказала Шарлотта и повернулась, — Бриджет, одежда.
— Я уже в подходящей одежде, — сказал Уилл, в то время, как Генри сбросил с себя пальто и обменял его на куртку и пояс для оружия; Джем сделал то же самое, и, неожиданно, на лестничной площадке началось движение — Шарлотта что—то быстро говорила Генри, в то время, как ее руки покоились на ее животе.
Тесса отвернулась от них, посчитав это слишком личным, и увидела склоненные друг к другу черноволосую и белокурую головы. Джем стоял рядом с Уиллом, и чертил руну на его шее.
Сесилия хмуро смотрела на своего брата.
— Я тоже уже в подходящей одежде, — заявила она.
Уилл резко поднял голову, в результате чего Джем издал раздражительный протест.
— Сесилия, ни в коем случае.
— Ты не имеешь никакого права говорить мне, могу я пойти или нет, — ее глаза вспыхнули. — Я иду.
Уилл резко повернул голову в сторону Генри. Тот виновато пожал плечами:
