– Они охраняют наш город самим присутствием здесь.
– Да, конечно. Вот только городские улицы патрулируем мы. По портовым складам шайки гоняем опять мы. За городом вольных людишек ищем снова мы. Куда ни посмотри – ополченцы работают, а денежки за отдых получают наемники. Ближайший наш враг – нежить. Несколько дней по пустыне топать, пока до первых солончаков доберешься. И что, нас от этих покрытых пылью скелетов защищают? Какой ужас!
– Зря ты так. – Коми допил свое пиво, ущипнул пробегающую мимо трактирную девку и жестом заказал еще. – Зря ты нежить недооцениваешь. Говорят, на севере они крепко собранную армию пощипали.
– Северяне мертвяков в жизни не видели, а мы на них натыкаемся на любом дальнем разъезде к Перешейку. Я не о том. Нарвел стоит далеко от границ, регулярная армия до него не доберется. Так зачем мы дармоедов кормим? Эти деньги легко можно было потратить на ополченцев. Оружие получше закупить, подъемные молодым выдать. А боевого опыта нам не занимать.
– С наемниками ни мне, ни тебе не сладить.
– С ними никто рубиться не собирается. Если хочется – могут в своем каменном мешке и дальше сидеть. Вот только за довольствием пусть в столицу катаются. Я про это толкую.
– Кто же сможет заставить корону оплачивать приграничные гарнизоны?
– Порты заставили, значит, и мы сможем. И на каждом совете люди видят, что я считаю правильным. И слышат. И думают над моими словами. Нам бы лишь зарекомендовать себя разок в настоящем, большом деле. И поверь – найдутся желающие мою идею донести до Солнцеликого. Его величество не дурак, он не позволит обижать основу Торговой гильдии. Он не обидит торговцев, на деньги которых поддерживается порядок в городе. И которые уже давно хотят свои деньги вкладывать в нас, реальных защитников. И торговцы на каждом совете видят, кто стоит горой за их интересы, а кто лишь кривится в их сторону.
Коми с благодарным кивком получил очередную кружку, отхлебнул половину в один глоток и с облегчением развалился на жалобно заскрипевшем деревянном кресле. Как уважаемый и постоянный посетитель он давно единолично занимал единственное широкое кресло с дубовой резной спинкой.
– Городские деньги – это хорошо. Только многие в совете не хотят видеть тебя главой ополченцев. Говорят – неуступчив больно. Себе на уме. И договариваться с тобой трудно.
– Попросят меня место освободить – новый начальник и тебя за дверь выставит. Поэтому верное дело, чтобы прогремело по всему городу, нужно не только мне. Нужно нам обоим. Так что смотри в оба. Любая кража, грабеж, любой неординарный случай должен быть использован нами на благо всему ополчению. А то, что меня толстолобым и недалеким считают, нам лишь на руку. С дурака спроса меньше.
Коми допил свое пиво и согласно крякнул. Кто же спорит. Зарекомендовать себя в серьезном деле, и можно торговцев отправлять с петицией к его величеству. Пусть деньжат сэкономят и своих верных стражей отблагодарят. В одном городе выросли как-никак.
Последнее время Фрайм Спайт старался поменьше смотреть людям в глаза. Слишком зло последние дни воспринимал наемник окружающий мир. Поймает ненароком собеседник такой взгляд и словом давится. Нехорошо. Потому что разговаривать и шутки отпускать Фрайму приходилось в каждой таверне, на каждом постоялом дворе, у каждого столба, где вечером на постой караваны встают. Потому что мчался Фрайм по горячему следу, преследуя добычу, и не мог ошибаться в выборе пути. Это у беглеца сто дорог, а у наемника только одна, и та – правильная.
Еще со времен становления Драконьего королевства богатые люди использовали наемников для решения щекотливых вопросов. Кто победнее – с их помощью отбирал землю у соседа, щипал караваны на ближних дорогах или выбивал наследство из прижимистых родителей. Кто побогаче – штурмовал города или вел полномасштабные войны с другими государствами. Более чем за две тысячи лет выработался определенный кодекс наемника, которого старались придерживаться лихие люди. Придерживаться, чтобы повысить свои шансы на выживание в череде битв и схваток, о которых не принято говорить вслух.
Королевство Зур после ряда тяжелых поражений от северных соседей перешло на армию, полностью укомплектованную наемниками. Другие короли привлекали ватаги отчаянных рубак время от времени, больше полагаясь на свои постоянные армии. Но смелый человек, неплохо владеющий оружием, всегда мог получить деньги за возможность рискнуть своей головой. Такой рискованной работой и занимался Фрайм Спайт до того, как познакомился с Мимом, доверенным лицом Спящих.
Еще когда мальчику исполнилось семь лет, отец отправил своенравного упрямца от греха подальше в монастырскую школу, в соседний небольшой городок. На беду родителей, школа стояла на одной площади с гарнизонными казармами, где Фрайм в итоге стал проводить больше времени, чем в пыльном и душном классе. Пару лет монахи скрывали сложившееся положение дел, исправно принимая плату за обучение мальчика. Вскрылось все случайно, когда папаша нежданно приехал повидать сына и после долгих поисков застал его за заточкой старой алебарды на задворках казармы. Горячая перепалка чуть не закончилась поножовщиной, но драку в корне пресек старый десятник, ставший в дальнейшем наставником молодого солдата. Отец сорванца быстро утешился половиной заработка, регулярно отсылаемой казной в крестьянское хозяйство. А сам подающий надежды солдат усердно тянул лямку, изучая искусство владения различными видами оружия, и к шестнадатилетию встал перед выбором дальнейшей дороги.
Перспективы карьерного роста в гарнизоне отсутствовали с момента его основания. Лучшее, что мог получить Фрайм, – это место десятника за выслугу лет в старости и небольшую пенсию. Неплохо для посеченного шрамами старика и невообразимо мало для молодца, желающего поймать удачу за скользкий хвост. Намотав на ус все сказанное долгими вечерами в тихих личных разговорах, молодой человек не стал подписывать очередной контракт в день совершеннолетия. Лестью и некоторой суммой из скудных сбережений он получил рекомендательные письма у коменданта и направился с первым караваном в Зур, на учебу.
Два долгих года обивал пороги важных чиновников Торговой гильдии, повторяя одно и то же: «Я хочу быть лучшим, я хочу служить в наемниках Зур». Нищета, голод, редкие заработки на охране бедных караванов, экономящих на хорошем эскорте. И в начале каждого месяца – очередная попытка и равнодушный отказ.
Но Фрайм не сдавался и терпеливо пробовал снова и снова. Тренируясь каждый день, по крупицам собирая военные знания и боевые навыки на показательных выступлениях, у подвыпивших профессионалов в тавернах и рядом с казармами. Упорно отказываясь от какого-либо криминала, перечеркивающего саму мечту стать наемником.
