- Нашли, только вот он отклонил мою стрелу, - ответил Эдвард, награждая провинившегося брата подзатыльником.
- Не говори глупости, - возразил отец, тяжелым взглядом смиряя своего старшего сына.
- Это ты не говори глупости, отец. Все прекрасно знают, что здесь происходит, как бы ты ни пытался от нас это скрыть! - зло крикнул Эдвард и ушел в дом, громко хлопнув дверью.
Дэвид закрыл лицо руками, от досады и усталости у него уже просто не осталось сил. Отец сел на верхнюю ступеньку каменной лестницы и тяжело вздохнул. Николас опустился рядом с ним и обнял руками колени.
- Мне велели пощадить его, - тихо прошептал мальчик.
- Кто велел? - удивился отец.
- Ветер, - пожал плечами Николас. - Пап, что со мной не так?
- С тобой все так, как должно быть, - грустно вздохнул Дэвид, сожалея, что не может ничем помочь своему сыну. - Это с нашим миром что-то стало всерьез не так в последнее время. Родись ты на пару поколений раньше, все бы было иначе.
Николас внимательно смотрел на отца, ожидая продолжения, но тот молчал.
- Пап, чего-то ты не договариваешь, - не выдержав, упрекнул его мальчик.
Дэвид уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но его перебил громкий всхлип. Он удивленно пригляделся: из-за угла дома испуганно выглядывала его младшая дочка. Ее маленькое личико опухло от слез.
- Лизи, что случилось? - встревожено спросил отец.
- Кот Ники! Он пропал! - судорожно пытаясь подавить рвавшиеся наружу всхлипывания, пробормотала девочка.
- Что? Мой кот? Как это произошло? – переполошился Николас.
- Мы вышли утром погулять во дворе. К нам подошел мастер Гвидион и стал спрашивать про тебя. Пока я говорила с ним, кот пропал. Я весь день его искала, но его нигде не-е-ет.
Девочка закрыла лицо руками и начала рыдать уже в полный голос.
- Лизи, тише, ничего страшного не случилось. Он, верно, по своим кошачьим делам отправился, - пытался успокоить ее отец. - Завтра он вернется, вот увидишь. Эй, Николас, стой, ты куда?
Но мальчик уже был за пределами усадьбы.
***
Николас бежал туда, куда его несли ноги. Он громко звал кота, но ответом ему была лишь ночная тишина и легкое дуновение ветра. Старый рыжий кот никогда не отлучался из дома надолго, а теперь просто взял и ушел, заставив мальчика впервые полностью ощутить боль потери и осознать свое одиночество.
Часа через полтора Николас вышел из леса на пустынный берег океана и от бессилия упал на песок.
- Встань, мальчику не к лицу плакать, - услышал он тихий скрипучий старческий голос.
Николас удивленно поднял голову. Перед ним стоял вчерашний странный гость. Мальчик сел, вытер рукавом слезы и вопросительно взглянул на старика.
- Вот так-то лучше, - старик устроился на песке рядом с Николасом. - С твоим котом все будет в порядке. Ты вырос, и его служба в вашем доме закончилась, поэтому он ушел.
- Но я думал, что мы всегда будем вместе, - грустно ответил мальчик.
- Всегда - это очень долго. Друзья иногда уходят от нас, тебе надо научиться их отпускать, - покачал головой старик.
Николас угрюмо кивнул.
- Подай-ка мне, пожалуйста, тот круглый камень, что лежит у самой воды, - вдруг попросил старик.
Мальчик попытался подняться, но Гвидион остановил его:
- Нет, встать и принести камень любой дурак может, а ты подай мне его так, как можешь только ты.
- Но отец говорил...
- Забудь, что тебе говорил отец, просто подай мне камень, - настаивал старик.
Николас сосредоточился на камне, и тот, оставляя на песке борозду, подполз к ногам Гвидиона.
- Хорошо, мой мальчик, - ласково улыбнулся старик. - Пожалуй, мне все-таки придется взять тебя в ученики.
***
Туман, выползая из сырых болотистых низин, крался по земле, укутывая ее полупрозрачной дымкой-простыней. Утро выдалось на удивление зябким, несмотря на то, что лето еще не закончилось. Николас посильнее запахнул плащ, торопливо шагая вслед за старым друидом. Они направлялись в сторону холмов, что находились чуть севернее усадьбы Комри.
Николас до сих пор никак не мог прийти в себя после того, как отец, приплясывая от радости, сдал сына на попечение старого друида и оставил попытки его воспитывать. Гвидион позволял мальчику делать все то, что ему запрещали делать раньше: бродить по ночам по лесу, рисовать демонов в своем альбоме. Однако эта свобода имела свою цену.
- Телекинез, дар передвигать предметы силой мысли, был унаследован тобой от дальних предков твоей семьи. Что бы ни говорили единоверцы, сам по себе он не является ни злом, ни добром. Все определяют одни лишь намерения. С этого дня я буду обучать тебя правильно им пользоваться, - этими словами мастер Гвидион открыл их первый изнурительный урок.
Для начала Гвидион заставил мальчика найти самый тяжелый предмет, который он мог передвинуть - им оказалось большое круглое бревно - и тащить его за собой до самого дома. С непривычки от такой длительной концентрации у мальчика сильно разболелась голова. Но старый друид был глух к его жалобам. Каждый день он заставлял мальчика носить за собой бревно все дольше и дольше. Однако со временем концентрироваться стало значительно легче, а головная боль ушла почти полностью. Покончив с этим упражнением, мастер Гвидион придумал новую пытку для своего ученика. Старый друид привел его на пустынный, скрытый от посторонних глаз в небольшой бухте, галечный пляж. Там, привалившись спиной к нагретой солнцем скале, Николас перетаскивал к себе небольшие гладко отшлифованные волнами камни. Вначале он мог достать лишь камни, находящиеся в одном-двух саженях{13} от него. Но с каждым разом к этому расстоянию добавлялись еще несколько пядей{14}, пока он не смог дотянуться своей силой до камней на другом конце пляжа. Гвидион остался доволен такими результатами обучения, а Николас уже который день, приходя домой, падал на кровать и проваливался в глубокий и просыпался с первыми петухами, когда Гвидион возвращался за ним для новой порции мучений.
Последним заданием для Николаса было научиться передвигать хрупкие предметы, не разбивая их. Это было гораздо сложнее, чем показалось мальчику на первый взгляд. Николас перебил с добрую дюжину куриных яиц, прежде чем у него получилось перекатить к себе хотя бы одно. "Ты же умеешь контролировать силу, с которой ты сжимаешь скорлупу рукой, чтобы его поднять. Точно так же должно быть с твоим даром. Применяй ровно столько силы, чтобы передвинуть предмет, а не раздавить его", - назидательно вещал учитель, когда мальчик начинал злиться и заводить свою любимую песню о том, что у него никогда ничего не получится. Но мало-помалу, то ли яйца стали крепче, то ли Николас понял, что к чему: они оставались целыми даже после нескольких манипуляций подряд. Только тогда Гвидион оставил мальчика в покое и объявил, что на следующий день он познакомит Николаса с "интересным" человеком.
