— Николай Николаевич, я Вас ищу — ищу! Там Хмара Баську поранил. Баська в лес убежал. Хмара ревёт!
— Вот беда то! Ты, Рыська, Семёна покличь, вон он у киношатра без дела слоняется. Я ему группу поручу.
Рыська метнулся к указанному субъекту.
— Вот это скорость, — удивилась я, — точно — рысь.
Через минуту Семён предстал перед нами. Невысокий мужичок неопределённого среднего возраста, с растрёпанными соломенными волосами, круглыми совиными глазами и невероятно подвижным ртом предстал перед нашими очами.
— Что прикажете-с? — подобострастно обратился он к лешему, но глаза сверкали усмешкой.
— Не паясничай, Семён! Вот группа туристов без гида осталась. Все к празднику готовятся. Я начал экскурсию, а теперь вот пойду Баську искать. Так что, принимай эстафету, — он уже сделал два шага от нас, но оглянулся и добавил. — Да, этот субъект заядлый киноман, говорит практически фразами из фильмов, постарайтесь его понять и не обижаться. Всего доброго! — после этого он очень бодрым шагом направился с Рыськой в сторону леса.
— Лёд тронулся, господа присяжные — заседатели, командовать парадом буду я! — выпалил наш новый сопровождающий.
— ??? — мы молча переглянулись. Воодушевлённый произведённым эффектом он продолжил, — Шевалье Де Брельи к вашим услугам! Но зовите меня просто: Бенжамин Луи Жармен Симон Серж! — бодро представился киноман.
— Мы будем звать тебя Семён, — сурово сказал Андрей.
— Характер нордический, стойкий! — парировал тот.
— Я тоже люблю фильмы, — признался парень, — и… требую продолжения банкета! То есть экскурсии!
— Споёмся! — расплылся в щербатой улыбке новый гид, обнаружив в туристе родственную душу. — Тебя как величают, отрок?
— Андрей!
— Андрей, давай прогуляемся на брудершафт, а этих…ну, к лешему!
— Я без Варвары не пойду, — закапризничал вдруг парень.
Для меня это было полной неожиданностью. Ему так надоела Жанет, что он решил оградиться от неё моим хрупким телом? Я удивлённо посмотрела на Андрея, готовая отчитать его за столь неблагородное поведение, но вместо этого прыснула в кулак. Он состроил такую умильную физиономию, подёргивая бровями и кося в сторону мадмуазель, что гнев мой испарился. Жанет на самом деле его достала!
— Варвара, это кто? — поинтересовался тем временем Семён.
— Ну, уж точно не я! — гордо изрекла Жанет, — чтобы меня звали ВАР-ВА-РА! — она брезгливо поджала губы. — Вы меня разочаровали, Андрэ! Вы не оценили моего расположения! Я не желаю больше этого балагана! Я возвращаюсь в гостиницу! Эта экскурсия — самая отвратительная, которую я видела! Я пожалуюсь охране! — Она развернулась и пошла по направлению к Заставе.
— Асталависта, бэби! Скатертью дорожка! — Семён скорчил ехидную физиономию, — Жанка всегда такая, всё — то ей не так. Тьфу! Склочница!
— Семён, а что за праздник «Русалии»? — спросила я, не желая продолжать разговор о мамзель. Имя ей моё не нравиться!
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз…, ну, сама знаешь. Пойдемте лучше к бабе Яге! Всё равно праздник начнут к полудню, мы как раз обернёмся, — он совсем перестал разговаривать кинофразами, — она меня на блины звала.
— А удобно будет нам с Вами, — засомневалась я.
— А тебе удобно к бабушке без приглашения зайти?
— Удобно.
— Вот и пойдём. Она только рада будет!
— Зажарить нас в печи? — сострил Андрей.
— Отрок! Ты погряз в невежестве! Баба Яга — она же! Баба ЯГА! — патетически сказал Семён.
— Ну, прости! — смутился парень. — В детстве не те книги читал.
— То-то! — подытожил новый гид.
Бориска всё это время молчал и был каким-то потерянным. Он тоскливо смотрел на нас и вдруг изрёк:
— Шевалье Симон! А можно… — и запнулся на полуслове.
— Юноша, самовыражайтесь быстрее!
— Можно я пойду к кузнецу?
— Кхм, — закашлялся Семён, — ну, ты, отрок, того, иди. Дорогу — то знаешь?
— Ага.
— Иди, дорогой, — разрешил наш новый гид.
Мы проводили взглядами удаляющегося Бориску, и когда тот был достаточно далеко, Семён пояснил.
— Бориска любит кузнечное дело, но, сами видите, ледащий. Всякий раз с экскурсии в кузню убегает. Сидит там, пока кузнец работает, чем может — помогает. Но молот поднять не может, силёнка не та! Тоскует! А как домой идти — память стирает! Молохольный!
— Жалко парня!
— Не жалей его, девушка, планида его светлая. Найдёт он себя! Ну, пошли к Яге.
— Семён, до бабы Яги обычно семь дней ходу, да всё оврагами да буреломом, — выказал свои познания Андрей.
— А я заветную тропинку знаю, всего-то часовая прогулка по лесу для аппетита! — обрадовал нас Семён.
Часовая прогулка обернулась почти двухчасовой… по моей вине. А всё потому, что лес был фантастический, нетронутый цивилизацией: сосны, ели, берёзы, осины — всё как с картины. И в траве никаких пивных бутылок, консервных жестянок и пакетов из-под снеди. А грибов! Не могу пройти мимо гриба. А там такие подосиновики с подберёзовиками были! Получив разрешение на сбор грибов в заповедной зоне, я не могла остановиться. Выпросила у Семёна котомку и, пока не набила её до верху… прошло почти два часа. Зато к Яге мы пришли не с пустыми руками.
Жилище и сама баба Яга не соответствовали широко разрекламированному образу костлявой одноногой карги, летающей в ступе. Во-первых, изба стояла на земле, на крепком каменном фундаменте. Во-вторых, баба Яга была ещё совсем не старой женщиной с округлыми формами и румянцем на щеках. В-третьих — Андрей преподнёс ей букет цветов (и как это я проглядела, когда он их собирал). А я в свою очередь — котомку с грибами.
— Вот спасибо, детушки! — ласково встретила она нас, — а у меня как раз тесто подошло, сейчас пирог с грибами сладим! Поможешь, Варенька?
Меня Варенькой бабушка зовёт, и откуда она моё имя знает?
— Так сорока прилетала, рассказала, Семён гостей ведёт: Варвару и Андрея. Вот я вас уже заждалась! Проходите в избу, блинками угощайтесь, — она проводила нас в дом, пристроила букет в китайскую вазу (неужели настоящая), а сама принялась чистить грибы.
В избе было просторно, чисто и очень уютно. Простой деревянный стол и две скамьи, печь, комод с семью слониками на кружевной салфеточке, половички… На столе горкой стояли блины, сметана, крынка с молоком, варенье земляничное, большие глиняные кружки и тарелка с топлёным маслом. Аппетит, ради которого мы прогуливались по лесу, одолел нас полностью и грозно урчал в животах на три голоса. Мы не стали упрашивать себя и дружно приступили к еде. Яга ласково улыбалась и приговаривала:
