Шум прекратился не сразу. Постепенно, один за другим, колокола смолкали и, наконец, все стихло. Рога северян тоже не трубили, видимо, морские разбойники расценили колокольный звон как знак, что вызов принят. А может, им просто надоело дудеть или же клич труб вовсе был не вызовом, а чем-то иным — кто знает? Кто вообще разберет, что на уме у полудиких варваров Севера?
В кордегардии было довольно людно, несмотря на ранний час. Полуодетые чиновники, приставленные Советом наблюдать за стражей, ночная охрана, люди десятника Регвина — и толпа любопытствующих. Десятка два горожан толпилась у здания, донимая караульных расспросами. Те вяло отговаривались — мол, самим ничего не известно. Когда на площадь вступил отряд, предводительствуемый капитаном, зеваки кинулись навстречу, стараясь перекричать друг друга. Капитан махнул на них рукой, потом велел Эгильту отсчитать десять человек и вести в порт. Там стражникам надлежало действовать по обстановке.
Сам офицер с остальными солдатами увел задержанных в кордегардию. На пороге он обернулся и велел:
— Мастера, я рекомендую всем обратиться к цеховым старшинам. Если в самом деле к городу идут северяне, наверняка будет объявлен сбор ополчения и всем лучше быть наготове. В любом случае, я советую не беспокоиться, наш город находится под охраной имперского гарнизона. Если это северные разбойники, им будет дан должный отпор. Расходитесь, почтенные…
А потом скрылся в здании. Эгильт выругался и скомандовал оставшемуся в его распоряжении десятку стражников следовать за ним…
***
Город проснулся. Город был встревожен. Город волновался — так, как умеют волноваться только здесь, в Верне. Спокойно. Солидно. С достоинством. Ральк, шагая по улицам и мостам, наблюдал, как горожане неспешно выглядывают из окон, окликают соседей, осторожно обмениваются предположениями… Ближе к порту на улицах уже собрались группы вернцев, доносились обрывки разговоров:
— …Говорят их несколько тысяч…
— …Десять больших кораблей…
— Нет, двадцать!..
— Откуда же двадцать? Их всего-то…
На мосту собралась порядочная толпа.
— Не может быть! Неужто вернулись времена Хольна Плешивого?..
— Не верю я, кум, не верю!.. Хольна ведь убили, говорят где-то в Архипелаге — помните, что говорили энмарские купцы? Ну те, три дня тому назад?..
— Да нет же, убили не Хольна, а другого, Трорма Оди… Хольм и ныне жив. Неужто в самом деле пожаловал?..
Болтуны — молодые парни, воспользовавшиеся сегодняшней сумятицей, чтобы не идти по цехам — орали, жестикулировали, спорили, припоминая имена знаменитых «морских королей». Они так разошлись, что ничего не замечали вокруг. Спорщики перегородили проход и не сообразили убраться с дороги стражников. Сержанту пришлось прикрикнуть:
— А ну-ка, почтенные мастера, прочь с дороги, чтоб вас лишай взял! Вот ты — из какого цеха? Из кожевенного? Что-то мне твоя нахальная рожа знакома! Почему здесь торчишь? Порядок нарушаешь?
Подмастерья, остывая на глазах, подались в стороны, освобождая проход. Те, кто оказался дальше от стражников, потянулись к переулкам, чтобы скрыться с глаз грозного сержанта. Злополучный парень, навлекший гнев Эгильта, тоже попятился, оправдываясь:
— Да я же ничего, я так... Прощения просим, мастер, не заметили…
— Я спрашиваю, чего здесь торчите все? — Продолжал наседать Эгильт. — Или набата не слыхали? Живо по сборным пунктам! Бегом!
Молодые горожане с облегчением последовали приказу и разбежались. Эгильт хмуро оглядел пустую улицу и скомандовал двигаться.
— Болтают… — пробурчал сержант, спускаясь с моста — языки без костей… Ведь ясно же, сейчас выйдет указ цехам вооружаться и на стены встать. Неспроста северянский рог гудел, наверняка в большой силе явились… головорезы… Сейчас нашим шалопаям в самый раз в цеха идти и команды ждать.
Нирс прибавил шагу и, поравнявшись с сержантом, спросил:
— Мастер Эгильт, а о ком это они толковали? Кто это — Плешивый?
— Хольн Плешивый — самый знаменитый из атаманов северян, из конунгов, по-ихнему. Пару лет назад он сбил остальных в ватагу и взял дань с самого Энмара, неужто не слыхал?
— А, тот самый… Слыхал, а как же. Про Энмар слыхал. Так что ж, опять тот самый конунг?
— Нет, вряд ли. И не слушай дурной болтовни! Прочие атаманы эти… которых они конунгами зовут, Хольна недолго слушались. Они ж бродяги, настоящие разбойники. Поделили энмарское золото, да и почти все решили, что Хольн их надул. На самом деле это все проделки энмарцев. Они выпросили разрешение платить дорогим платьем, изделиями из золота и серебра, так что кому-то наверняка попалась чаша или плащ, на который зарился другой разбойник. К тому же северяне — варвары, они не ведают точного счета и не могут быстро определить стоимость ценного изделия. Понял? Каждый во время дележки соседу в руки смотрел да слюни пускал. Так что войско Хольна Плешивого распалось и не сможет он больше собрать северных бандитов, не пойдут они за Плешивым.
— А кто ж тогда напал на Верн?
— Да какой-нибудь из их конунгов… Мало ли ворья плавает по северным морям… Да хоть бы и сам Хольн — нет у него прежней силы. Вот увидишь, императорские галеры отгонят северян без труда. Мы же не энмарцы заносчивые, мы в Империи…
В порту распоряжались имперские солдаты в красно-желтых плащах. Рыбачьи лодки по их приказу сгоняли в дальний угол порта, купеческие корабли двигали и разворачивали таким образом, чтобы держать свободным проход к горловине бухты, перегороженной сдвоенной цепью. Цепь соединяла возведенные на скалистых берегах форты с барбикенами, контрфорсами и шпилями, на которых развевались красно-желтые и красно-зеленые вымпелы. Выглядели бастионы нарядно, но Ральк понимал, что это действительно мощные укрепления, взять которые приступом, пожалуй, сложнее, чем преодолеть саму городскую стену. Стена, кстати, в нескольких местах примыкала к морскому берегу, да и подняться по широким рукавам Ораны варвары тоже могли. Впрочем, река была перекрыта стенами, а сами каналы — забраны решетками. Надежность, равно как и благопристойность, весьма ценилась обитателями Верна — и городские укрепления были вполне надежны. Имперцы покрикивали на рыбаков, но в их действиях не было злобы или желания показать превосходство, обычная деловитость профессионалов, которые хотят как можно лучше исполнить свое дело.
Стражники остановились в сторонке, чтобы не мешать царящей на пристани лихорадочной суете, сержант отправился на поиски какого-нибудь начальства, в распоряжение которого можно было бы поступить, а Ральк принялся наблюдать за приготовлениями. Одна имперская галера уже была полностью снаряжена и встала на якорь перед выходом из бухты, другую спешно готовили к отплытию — по палубному настилу, служившему прикрытием для закованных в цепи гребцов, расхаживали красно-желтые солдаты в касках и легких кольчугах. Дальше, за галерой, над причалом нависал тяжелый силуэт энмарской биремы. Биремы по праву пользовались славой самых грозных кораблей Мира, и после того, как морские разбойники перекрыли морские коммуникации, энмарцы взяли за правило отправлять свои торговые суда караванами, под охраной бирем. Впрочем, и это не могло считаться гарантией безопасности — разбойники были предприимчивы и дерзки — зато давало повод энмарским властям обложить купцов еще одной данью. Хотя, надо признать, за охрану от северян владельцы судов платили безропотно… Вот и нынче одна энмарская бирема оказалась в порту Верна — однако сколько Ральк не приглядывался, никаких приготовлений к битве на борту не разглядел. Силуэт гигантского корабля казался угловатым и грубым по сравнению с мягкими закругленными обводами галеры, не лишенными изящества, да и парусное вооружение биремы казалось скудным рядом со сложной паутиной снастей имперского судна…