Роб недоверчиво покачал головой.
— Тогда я согласен, можете располагать мною.
Брат дернулся к нему.
— Роб!
— Ну что же мне остается, Дикон? Если я не хочу пройти через обряд отпущения грехов, что мне остается? Только измена. Передо мной один выбор — с кем быть? Прислушайся к тому, что он говорит: то, что предлагает этот Мудрец, гораздо больше того, что может дать принцесса. Мы ведь небогаты, Дикон. Подумай, как пригодились бы матери лишние деньги сейчас, когда отец ушел.
— Но если тебя поймают…
— То, что ты не сдал своего брата Трибуналу, в случае, если его поймают, уже делает тебя виновным, — заметил Курик. — Для тебя и твоей семьи будет лучше, если Роб присоединится к нам и когда-нибудь принесет богатство в ваш дом. Вот держи, — добавил он, опуская несколько серебряных монет в ладонь Роба.
За такие деньги бедняку пришлось бы работать целый год. Потрясение, читавшееся в глазах Роба, ясно свидетельствовало об этом.
— Ступай в Эристон, это на крайнем северо-западе. Присоединяйся к нам, и ты не прогадаешь. Мудрец очень богат, Роб. Его люди беззаветно служат ему, а он защищает их от зла и ведет своей божественной мудростью.
Курик задержал руку на плече Роба.
— Эти деньги — всего лишь начало. Когда мы будем править Кайтом, то по праву слуг Божьих разделим все его богатства между собой. Я рассчитываю на герцогство, — добавил он многозначительно. — Возможно, если ты докажешь свою ценность и преданность, то сможешь получить должность при дворе, и это еще не все…
Курик умышленно не упомянул о награде, причитающейся Дикону. Как бы ни развил свою силу Дикон, все, чего он сможет достичь, будет зависеть только от расположения и милости лорнгельдов.
— Нет никакого сомнения в исходе нашей битвы, — заключил Курик. — Кайту не выстоять перед натиском армии колдунов, особенно если все оружие кайтцев — эти корбалы. Мы добьемся победы в течение года, Роб. Весь Кайт будет нашим — ни одному безземельному наемнику при разорении богатого города не доставалась такая великая награда за столь малые труды.
Минуту Роб размышлял, вертя монету между большим и указательным пальцем. Затем, когда решение было принято, крепко зажал серебряный кружок в ладони.
— Когда вы выступаете?
Не обращая внимания на смятенный вид Дикона, Курик удовлетворенно улыбнулся.
— Когда Мудрец призовет нас, — ответил он, молясь про себя, чтобы под властью заклинания блокировки Мудрец сохранил рассудок и прибыл в Кайт целым и невредимым и… достаточно вменяемым. Курик оттолкнул табурет и накинул на плечи плащ. — Не волнуйся, друг мой, ждать осталось недолго.
Пожелав своему новому союзнику доброй ночи, Курик выскользнул из таверны и затерялся в сумерках. Он быстро пересекал продуваемые ветром улицы Делфархама в надежде добраться до своей постели еще до того, как бодрящий эффект семян рассеется и наступит изнеможение.
Они с Робом еще увидятся, это очевидно. С удовлетворенной усмешкой Курик подумал о том огромном количестве мужчин и женщин, с которыми встречался за последние несколько недель и которых ему еще предстояло увидеть вновь. Мудрец абсолютно прав: Кайт созрел для восстания, и людей, потерявших веру в Атайю Трелэйн, нетрудно убедить следовать за тем, кто обещает гораздо больше, чем гонимая принцесса.
Курик тихонько засвистел, пересекая мощенную булыжником площадь напротив собора Святого Адриэля. Нужно переименовать это место! Взгляд его заскользил по всей длине тяжелых церковных шпилей. Придя к власти, Мудрец не позволит ни одному Божьему храму носить имя Адриэля — того, кто придумал таинство отпущения грехов: проклятие рода лорнгельдов со Времен Безумия.
Затем Курик поглядел на север, где освещенные башни замка безмятежно возвышались в мягких ночных сумерках. Наслаждайтесь мирными деньками, ваше величество! — подумал он, и зловещая улыбка появилась на лице. — Еще до того, как задуют холодные ветра, у Кайта будет новый король — король-колдун.
Он бросил взгляд на запад, по направлению к далекому острову Саре.
И ни один корбал из вашей сокровищницы не остановит его.
— Ну где же мастер Хедрик? — нетерпеливо вопрошала Атайя, прохаживаясь взад и вперед по скромно обставленной комнате в южной башне Белмаррского замка.
Нервные пальцы вытягивали ниточки из обтрепанного рукава домотканого платья. Атайя то и дело бросала взгляды в сторону лестницы, словно ожидая появления врача с известием о том, кто же — мальчик или девочка — наконец появился на свет.
Джейрен, сидящий за столом из орехового дерева, который был завален книгами, свитками и кожаными чехлами для свитков, поднял глаза от хрупкой полоски пергамента.
— Хедрик находится у него не более получаса, — сказал он. Собственное волнение Джейрен пытался заглушить, погружаясь в работу. — Ему нужно время.
— Как раз времени у Николаса и нет, — отвечала Атайя, вытягивая очередную нитку из рукава. — Да и времени прошло достаточно.
Заставив себя прекратить метания взад и вперед, Атайя оперлась на подоконник и выглянула из окна в наполненное ароматом роз пышное цветение поздней весны. Холодной и снежной февральской ночью она привезла сюда, под защиту Адама Грайлена, своего брата Николаса. А сейчас в разгаре жаркий июнь. Мир менялся, но, к сожалению, не для принца Николаса.
Более четырех месяцев минуло с тех пор, как Мудрец заколдовал Николаса — заставил принца покушаться на убийство своего старшего брата, короля Дарэка. Считалось, что в этом чудовищном преступлении виновна Атайя. Это совершенно разрушило мою репутацию, если не жизнь, — с горечью подумала принцесса, — не говоря уже о шансах законно занять престол Кайта. Впрочем, даже Мудрец способен ошибаться. Находясь под воздействием заклинания, Николас предложил Дарэку отравленное вино, однако внутренняя сущность принца продолжала бороться против преступления, которое его заставляли совершить. Он всеми силами сопротивлялся воздействию заклинания и все-таки сумел оттолкнуть кубок от губ Дарэка, прежде чем тот сделал смертельный глоток. Сопротивление стоило Николасу рассудка — он стал как ребенок, нуждающийся в постоянном присмотре, и почти ничего не помнил о принце, которым был когда-то, и о королевстве, что едва не разрушил.
Повернувшись спиной к буйному цветению за окном, Атайя прошептала молитву. Только мастер Хедрик с его многолетними магическими знаниями может теперь спасти ее брата.
Еще через час мучительного ожидания, во время которого Атайя надергала полную ладонь ниток и разбросала их по полу, словно стебли тростника, она услышала легкий вздох и увидела мастера Хедрика, спускавшегося по лестнице из спальни наверху. Темно-серая мантия обвисла на нем, точно занавески на окне в безветренную погоду, колдун тяжело опирался на сучковатый посох из вишневого дерева.
