— Прости, — Михаил внезапно устыдился того, что пришел сюда и требует какого-то отчета. Бригитта и правда ни в чем не виновата ни перед ним, ни перед отцом. И его слова смотрятся как недоверие и требование оправдаться, чего она явно не заслужила. — Можешь считать, что этого разговора не было. Просто будь осторожна с этим метаморфом. Он, похоже, всерьез на тебе зациклен.
Он поднялся и уже хотел покинуть комнату, но Бригитта остановила его, схватив за руку и вынуждая вновь сесть.
— Погоди, Миша. Наверное, мне и правда станет легче, если поделюсь этим с кем-нибудь, — тихо сказала она. — Только не знаю, поймешь ли. Ты еще так молод. В твоей жизни не было сильных привязанностей.
В голове моментально возник образ Елены, но Михаил поспешил его отогнать.
— Я все же попытаюсь, — глухо произнес.
Бригитта отпустила его руку и снова откинулась на спинку кресла. Помолчав некоторое время, заговорила, глядя только на огонь в камине, словно видела там что-то, недоступное ему.
— Мы с Гюставом знакомы с детства. Сколько я себя помню. Его родители — наши дальние родичи, погибшие еще когда он был совсем маленьким. После их смерти отец сделал Гюстава своим воспитанником. Потому мы и росли вместе. Дар у нас тоже пробудился практически одновременно, и у нас были одни наставники. Разница в возрасте всего два года, но Гюстав всегда относился ко мне как умудренный опытом старший брат, — она улыбнулась. — Он защищал меня, опекал, помогал в учебе. Но со временем, чем больше мы росли, его чувства ко мне менялись. Я замечала, что Гюстав уже смотрит на меня не как на младшую сестренку, а как на девушку, которая ему нравится.
— А ты? Как ты к нему стала относиться?
— Все так же, — вздохнула Бригитта. — Он по-прежнему оставался для меня любимым старшим братом. Но я не была против того, чтобы Гюстав стал моим мужем. Мне было с ним хорошо и спокойно. Я знала, что он меня очень любит и всегда защитит от всего на свете. А любовь? Тогда ведь я даже не знала, что это такое. Не с чем было сравнивать. Когда мне исполнилось восемнадцать, Гюстав попросил моей руки. Вот только отец рассчитывал пристроить меня более выгодно. Гюстав получил отказ. Его решили и вовсе отдалить от меня, чтобы не наделал каких-то глупостей. Отправили на границу в качестве офицера. Отец же начал вести переговоры с императором Ранары, который на тот момент уже несколько лет как овдовел. А потом случился скандал с дарузским принцем.
Михаил изумленно вскинул брови.
— Почему я об этом не слышал?
— А об этом мало кто знает. Скандал замяли и предпочитают не вспоминать о нем, — невесело усмехнулась она. — Но давай обо всем по порядку. Поначалу Алексей был не слишком заинтересован в новой женитьбе, поэтому все могло сорваться. И параллельно отец начал наводить мосты с дарузцами. Те проявили заинтересованность и прислали потенциального жениха к нашему двору. Вот только это оказался не наследник, на которого рассчитывал отец, а всего лишь третий сын. Хотя вел он себя так, словно всем нам оказывает великую честь, — хмыкнула Бригитта. — Кичиро — самый напыщенный и высокомерный идиот, которого я вообще когда-либо видела. Да и внешне он мне не слишком понравился. Ты видел нирдцев. Большинство из них рослые, плечистые, мужественные. Именно такие мужчины всегда меня окружали. А теперь представь низкорослого и внешне хилого, больше похожего на смазливую девицу, молокососа, да еще с непомерным самомнением. В общем, впечатления на меня он не произвел. На мою беду, с его стороны было иначе. Он настолько увлекся мной, что буквально преследовал. Требовал от отца дать скорейшее разрешение на брак, донимал меня своими ухаживаниями. Я даже с облегчением вздохнула, когда Алексей Волохов, наконец, согласился на династический союз. Кичиро дали от ворот поворот. Никто даже не предполагал, насколько серьезно он зациклился на мне. И то, что выкрадет и попытается вывезти к себе на родину.
Михаил потрясенно выдохнул.
— Как такое можно было замять?
— На его счастье, ничего непоправимого не произошло. Кичиро не стал брать меня силой. Так что отец согласился замять дело, когда мы оказались перехвачены теми, кого он послал в погоню. Отцу Кичиро пришлось изрядно раскошелиться, чтобы возместить моральный ущерб. Нирду отошел один из островов Дарузы, богатый на природные ресурсы.
— Постой… Но ведь Кичиро недавно стал императором! — дошло вдруг до Михаила. — Везучим сукиным сыном оказался! Сначала братья погибли во время стычек с мятежными аристократами, потом от несчастного случая умер прежний император.
— Не удивлюсь, если Кичиро сам приложил ко всему этому руку, — грустно покачала головой Бригитта. — Из тех сведений, что поступали все эти годы из Дарузы, я сделала вывод, что он сильно изменился с нашей последней встречи. Поумнел и стал действовать более осторожно. Целеустремленный, расчетливый, хитрый. А еще очень злопамятный. Так что это одна из причин, почему я желаю держать рядом с нами Гюстава. Он опытный воин и сильный маг.
— Полагаешь, Кичиро все еще не успокоился на твой счет? — обеспокоился Михаил.
— До недавнего времени я считала, что это все в прошлом, — вздохнула Бригитта. — Помнишь, как дарузская делегация приезжала к нам с официальным визитом вскоре после коронации Кичиро? Примерно полгода назад?
— Что-то такое припоминаю.
— В числе подношений была одна вещь, которую дарузцы преподнесли в дар именно мне.
Бригитта поднялась с кресла и проследовала к шкафу, откуда вскоре вернулась со шкатулкой, где хранила драгоценности. Через какое-то время на свет был извлечен золотой браслет, инкрустированный изумрудами и рубинами. Явно старинный, с какой-то надписью на древнем дарузском.
— Что это?
— Когда я поручила узнать об этой вещи побольше, мне сообщили, что это одна из реликвий, хранившихся в сокровищнице дарузских императоров уже несколько тысячелетий. Брачный браслет, когда-то подаренный одним из предков Кичиро своей любимой жене. В знак незыблемости любви к ней.
Михаил со свистом втянул воздух в легкие.
— Как он посмел дарить такое чужой жене?
— Видимо, надеялся, что никто не станет докапываться до смысла подарка. Или наоборот, рассчитывал именно на это. Ты ведь слышал, что отношения с Дарузой все больше ухудшаются. Не удивлюсь, если вскоре они объявят нам войну.
— Из-за тебя? — кронпринц меньше всего ожидал услышать подобное. Как оказалось, он очень многое не знал о том, что творится вокруг его собственной семьи.
— Думаю, я рассматриваюсь лишь приятным довеском к такому жирному куску, как Ранара, — невесело усмехнулась Бригитта. — Но давай оставим тему Кичиро. Она мне неприятна, и я надеюсь, что твой отец спутает ему все планы. Ты спрашивал, что я чувствую к Гюставу. Так вот, он для меня лишь верный друг, который точно не предаст и от кого не следует ждать подставы. Я всего лишь слабая женщина, Миша, и вряд ли сама смогу защитить себя и сына. А ты и твой отец далеко не всегда рядом.
— Понимаю, — тихо сказал кронпринц. — Но ты уверена, что не придется защищать вас обоих от самого Гюстава?
— Если бы ты полюбил кого-то так же, как любил когда-то Алексей твою мать, — с плохо скрываемой горечью сказала она, — то не задал бы такого вопроса. В моем роду было немало метаморфов, и я знаю, что для них означает по-настоящему любимая женщина. Они никогда не сделают чего-то такого, что причинит ей боль, сделает несчастной.
У Михаила перехватило дыхание от этих слов, а перед глазами снова возникли завораживающие аквамариновые глаза. Одна мысль о том, чтобы в этих глазах отразились боль и страдание, резанула по живому. Проклятье! Неужели он и правда влюбился? Ведь даже привычные инстинкты срабатывают с Еленой по-другому. Впервые он думает не только о себе и удовлетворении собственных желаний, а и о том, чего хочет она. Может, еще и поэтому предпочел тогда отступить, лишь бы не уподобиться тому же Порицкому в ее глазах.
— Что касается меня, — ворвался в его мысли голос Бригитты, вынуждая вновь вернуться к реальности, — тебе не стоит тревожиться о том, что однажды я отвечу Гюставу взаимностью. Пусть я не метаморф, но тоже способна испытывать сильные чувства к тому, кого выбрала, — в прозрачно-голубых глазах отразилась боль.
