вновь доказывать непоколебимость наших убеждений! Иными словами: хотите вы жалкого и унизительного мира или же вы, как великая древняя нация, хотите победоносной войны?! А? Не слышу!
И Кротос приложил ладонь к уху. Лицо его, сегодня человеческое, пылало праведным гневом.
— Не слышу!
Площадь была черна от голов. Люди стояли почти впритирку друг к другу и… молчали.
— Войну! Чего там! Хотим войну! — нестройно донеслось из строя тельхинов.
Ступенчатую трибуну окружали псоглавцы из Первой когорты. Сбоку от трибуны, также в окружении вооружённых мечами и копьями псоглавцев, стояли мы… "Омнийцы", все трое, пребывали среди военачальников, также на трибуне, на ступеньку ниже диктатора, который огорчался и сокрушённо взмахивал руками:
— Нет, нет, нет… О чём я веду речь? Кому я это всё говорю, если я не вижу и капли радости в ваших глазах?.. Где ваши глаза? Почему вы не желаете их поднять, чтобы увидать очевидное?
И вдруг взорвался:
— Вы — отбросы! Вы — жалкое стадо! Вы — дерьмо! Вы покорно соглашаетесь, чтобы враги, со всех сторон окружающие нашу многострадальную родину, топтали бы нашу свободу! Вам всё равно, когда за вас проливают кровь солдаты! Вы погрязли в своих постелях, прячетесь под юбки своих баб, не видите дальше своего носа, а вот, быть может, завтра полчища неприятеля будут убивать и грабить, насиловать, жечь и обращать вас в рабов! Вы такого мира хотите? Хотите?.. Вправду хотите?
— Нет… нет… нет… — пронеслось по головам.
— Хотите, хотите! — не унимался Кротос и его глаза сияли удовлетворением — он верно выбрал направление.
— Нет! Не хотим! Не хотим! — видя, что псоглавцы тому не препятствуют, закричали люди.
— Не пойму, к чему он клонит? — спросил сэр Бертран. — Он хочет натравить на нас толпу?
— Это вряд ли… — ответил я. — Для этого он слишком нас боится. Сейчас ему важно не столько унизить нас, сколько спрятать за словами свои ничтожество и трусость. Мы же ему необходимы. Не посмеет.
Молчал бледный Пикус, на плечо которого опиралась леди Исидора и что-то тихо-тихо, утешаючи, шептала на ухо молодому королю. Молчал и Тинч, белыми от напряжения пальцами сжимая посох Таргрека и, наверное, припоминая события десятилетней давности — исступлённые речи генерала Курады и воющие толпы на площадях Коугчара…
— Та-ак… Плохо, сограждане, плохо! — прогуливаясь по трибуне как массовик-затейник перед группой отдыхающих, вещал тем временем Кротос. — Мир? Унизительный мир, которого требуют от нас послы так называемых великих держав… — сказал он, помавая рукой в нашу сторону, — вот что ждёт всех вас! Нам-то, тельхинам, что… Мы, которые храним и защищаем ваше существование, мы, которые только что принесли вам первую долгожданную победу, что же… мы готовы снова погрузиться на корабли и отправиться дальше по свету. Мы направимся в ту страну, где наши благородные устремления и наши заслуги оценят по достоинству… Вы этого хотите? Не слышу!
— Нет… Нет…
— Верите ли вы мне, избранному вами же вождю нации?
— Верим!
— Не слышу!
— Верим!!!
— Так вот, господа посланники, — и Кротос, подбоченясь, обернулся в нашу сторону. — Ни-че-го у вас не выйдет! Да, сегодня — вы наши гости. Мы свято чтим незыблемые традиции гостеприимства в нашем народе! Но… будь я проклят, если вы сегодня же, в этот знаменательный день нашей победы над вашими полчищами, не подпишете с нами договора — на тех условиях, которые будут определены нашим, свободолюбивым и могучим народом!
— Не пойму, о чём он? — волновался командор. — И, в конце концов, что за победу он там одержал?! Что он, чёрт побери, имеет в виду? Он издевается над нами?
— Не обращай внимания. "Сяо-ляо"…
— Что?
— Треплется…
— А потом… — сверкая глазами, продолжал великий диктатор, — потом мы сами будем диктовать этим недоумкам, и будем ежечасно напоминать им, кто на самом деле хозяин в этом мире, ибо наша историческая задача — стать именно хозяевами этого мира, и взять на себя эту историческую ответственность — наша задача!.. А теперь я сызнова спрашиваю вас: согласны ли вы готовиться к новой победоносной войне, чей очистительный пламень сожжёт и очистит воздух от последнего из наших врагов? Вы готовы к великой войне?
— Готовы!!!
— Хотите вы гадкого, унизительного мира или хотите великой победоносной войны?
— Войны!
— Ещё раз!
— Войны! Войны! Войны!
— Вот видите?! — снова крикнул Кротос в нашу сторону. — Вы слышите глас нашего великого народа? Народа, который вам не сломить никакими испытаниями, а тем более — вашими угрозами, господа иноземцы!.. Вы согласны со мною? — проревел он толпе.
— Согласны!!!
— Сегодня же, в честь великого праздника, я объявляю по всей стране выходной день! На улицах наших городов и сёл будут бесплатно раздавать еду и выпивку! Будем же вволю и есть, и пить, и славиться! Во дворцах зрелищ будут даны бесплатные представления с участием элитных звёзд сцены! Венцом же этого знаменательного дня станет не виданное ранее представление на главной Арене Стадиона! Восхвалим же всех богов, сыны Фенрира! Вы согласны со мной, восхвалим?
— Восхвалим! Восхвалим! Вос-хва-лим! Вос-хва-лим! Вос-хва-лим!..
— Ага. Точно, "Гистрио гистрио"! — не удержался я. — Ничего нового…
— А… я всё забываю спросить: что значит "гистрио"?
— По-латыни так именуется рыба-клоун.
— Ну, как я вас? — поблескивая масляными глазками и потирая руки, говорил нам Кротос немного спустя. — Так вам, так вам и надо. Вот он, вот он, мой народ! Вечерком подпишем соглашеньице, так ведь? А теперь я, как вполне дружелюбно настроенный хозяин, приглашаю вас на представленье. В Арене сегодня бои гладиаторов, это как раз по теме дня…
— Хотелось бы вначале пообедать. И отдохнуть с дороги, — возразил командор.
— Так там и пообедаете, и отдохнёте! — воскликнул дружелюбный Кротос, внимательно оглядывая всю нашу компанию и почему-то, тёмным взором, особо выделяя Тинча — который так же внимательно изучал его.
— А скажите, — спросил Тинч, — Меня интересует, как потомственного каменщика, почему в вашем городе так много плохих домов?
— Как это "плохих"? Почему же сразу "плохих"? Они высоки, они вместительны…
— Они сложены из отвратительного, кое-как обожженного кирпича из самой низкосортной глины! Они же песком плачут! Кроме того, я заметил множество трещин на стенах! Кто же ставит дома на плывунах и подземных потоках?
— Зато какие у нас дворцы! А дом правительства!
— Мне глубоко плевать на все ваши дворцы и дома правительства, когда жилища людей построены так, что вот-вот обрушатся на головы хозяев. И ещё, почему дома эти вы строите так близко от своих дымящих фабрик? Такого даже у нас в Бугдене не увидишь!
— Как это "почему"??? Ведь это так удобно: вышел с работы — и вот, уже дома…
— Ага, конечно. Утром, как
