К вечеру я была так взвинчена, что когда, подойдя к дому, увидела у своего подъезда Грэма и эту тетку, испытала что-то сродни облегчению. Но едва взглянув на своего волка, я поняла, что, как прежде, не могу оторвать от него глаз, и снова разозлилась. Грэм тоже не отводил от меня взгляда.
— Здравствуй, Грэм, — я протянула руку для формального рукопожатия, но оборотень отступил на шаг, словно боялся ко мне прикоснуться.
Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Все сжалось у меня внутри.
— Здравствуй, Елена. Познакомься, это Рената, мой друг. Она хотела бы поговорить с тобой.
— Рада познакомиться, Алена, — женщина улыбнулась.
— Входите, раз пришли, — пожала я плечами. Сообщать этому чучелу, что тоже рада познакомиться с ней, я не собиралась.
— До встречи, Елена, — тихо сказал Грэм и растворился в ночи.
Я осталась стоять с открытым ртом.
— Надеюсь, твое приглашение еще в силе? — усмехнулась Рената, — Я действительно хотела бы поговорить с тобой.
Фамильярное обращение на "ты" меня покоробило, но я предпочла промолчать. К чему суетиться? Пусть выскажется и катится на все четыре стороны.
И вот теперь она распивала чаи у меня на кухне.
— Постарайся понять, — говорила Рената, — Грэм мне как брат. Вскоре после того, как я ушла в тот мир, он вернулся отсюда и стал единственным, с кем я могла поговорить о доме. И я стала единственной, с кем он мог поговорить о тебе. Кто мог понять тебя. Хотя бы отчасти. И объяснить ему. А ему очень нужны были объяснения. Точнее, не объяснения, а надежда. Надежда, что ты станешь его ждать. Я не психолог. Я не знала, что можно ему рассказать о чувствах пятнадцатилетней девчонки. Я даже с собой не могла тебя сравнивать, потому что всегда была уродиной.
Обалдеть! Она даже плечами не передернула. Так спокойно высказалась о своей внешности. Простая констатация факта. Сильная баба, ничего не скажешь. Вот только про Грэма мне врать не надо, да. Ну, да ладно…
— Точно я могла сказать только одно. Что ты никогда не забудешь того, что он для тебя сделал. Живя в этом мире, мы не бываем по-настоящему счастливы. А Грэм показал тебе, какой на самом деле может быть твоя жизнь. Уже поэтому ты бы никогда его не забыла. Я не могла ему врать и обещать, что ты будешь его любить. Но он всегда говорил, что его любви хватит на вас обоих.
— Я вам не верю, — перебила я.
— Твое право, — Рената пожала плечами, — Не знаю, почему ты решила, что он в чем-то перед тобой виноват.
— Вы же сами сказали, что винить надо вас. Значит, тоже считаете, что винить есть за что.
— Я сказала, что тебе хочется кого-то обвинить. И лучше, если это буду я, а не Грэм.
— А вы-то тут причем?
— При том, что я не объяснила Павлу, почему Грэм тебя ищет. Просто списала под общую гребенку теории бэк-апов.
— Вы хотите сказать, что на самом деле я не нужна оборотням?
— Нужна, и еще как! Но только Грэму на это глубоко наплевать. Ему ты нужна.
— Чушь! Если бы ему была нужна я, он пришел бы за мной раньше, а не тогда, когда это потребовалось его народу.
— Раньше он придти не мог. Ты ничего не знаешь о событиях последних месяцев. Если бы не война, которую развязал один психопат, Марта бы никогда не открыла первый проход, не пришла бы к нам и не обеспечила свободное перемещение из мира в мир. Грэм проводил в Библиотеке не меньше трех месяцев в году, пытаясь найти проход. Но только Марта сделала его мечту реальностью.
— Что такое Библиотека?
— Место, где перекрещиваются миры. Это трудно объяснить. Лучше всего поговорить об этом с Гектором, если тебе интересно. Но для этого придется пойти туда.
— Мне не настолько интересно.
— Как знаешь. Но можешь мне поверить, Грэм все время искал способ вернуться к тебе. Не его вина, что он его не нашел.
— Три месяца в году? Он не перетрудился.
— Это были весенние месяцы.
— Это имеет значение?
— Ты же ветврач. Должна знать, что происходит весной с волками.
— Он же не волк. Он, как-никак, разумен.
— Весной практически невозможно встретить оборотня в человеческой ипостаси. Как и у волков, у них это период размножения. Весной они животные.
— И что с того?
— Каждую весну Грэм уходил в Библиотеку и практически все время оставался в человеческой ипостаси.
— Вы что пытаетесь мне доказать, что все это время у него никого не было?
— Вот именно.
— Глупость. Что, оборотни не занимаются сексом в человеческом обличии?
— Господи, — вздохнула Рената, — Придется все объяснять на пальцах. Гектора бы сюда! Ну, да ладно…
Выслушанная длинная лекция о социальном устройстве, сексуальной активности и размножении оборотней ни в чем меня не убедила. Для общего образования, конечно, полезно, но ситуации не меняет. Ну не могла я поверить, что Грэм хранил мне верность все это время.
— Я тебя убедила? — спросила Рената с надеждой.
— Нет, — твердо ответила я, — То, что вы пытаетесь мне доказать — голословно. У меня нет никаких оснований вам верить.
— Хорошо. Я скажу тебе еще кое-что. Грэм — очень сильный маг-трансформатор. Его способности уникальны. Тебе, например, ни один другой трансформатор не смог бы помочь с обращением. Только Грэм. В нем смешались две уникальные генетические линии, и дали вот такую мутацию. Для любого клана оборотней было бы очень желательно иметь такого сильного трансформатора. Если Грэм останется единственным, очень скоро клан вервольфов превысит по численности все остальные вместе взятые. Разумеется, это никого не устраивает. И леди Рисс спит и видит полукровок от Грэма в каждом клане. Так вот пока таких полукровок нет.
— Кто такая леди Рисс?
— Львица. Руководительница совета кланов. И потрясающе красивая женщина. Ты должна была видеть ее портрет.
— Ну, кажется, видела, — я пожала плечами, вспомнив запредельную красавицу с рисунка, — Вот только насколько он приукрашен?
— Ну, как тебе сказать. Это очень хороший портрет. Я бы сказала, одно из лучших ее изображений. Только даже Марта не смогла передать всей ее прелести.
— Так не бывает, — вздрогнула я. Мысль о том, что Грэм хотя бы даже просто знаком с этой красавицей не прибавила мне настроения.
— Представь себе, бывает. Это особая магия. Так о чем я говорила? Ах, да! Леди Рисс. Вижу, она произвела на тебя впечатление. Так вот, когда Грэм так и не соблазнился ни одной из предложенных красоток, львица решила сыграть ва-банк и взялась за дело сама.
— Что?!
— Вот-вот! Ты женщина и у тебя такая реакция. А теперь представь, что с мужиками в ее присутствии происходит.
— И… — я больше не могла претворяться, что мне безразличен этот разговор.
