– И деревянные сойдут, – пробурчала ведьма. – В комплекте с осиновыми кольями. Упырям – упырево.
– Но Граль – даже не людоед. Он лишь недочеловек.
– Выродок, точно, – кивнула она. – В зоопарк его, к обезьянам. Пусть в стае шимпанзе борется за место вожака. Хотя куда ему!..
– А если это можно вылечить? Вдруг ему недостает сочувствия… э-э… тепла…
– Достало меня твое чистоплюйство! – рассердилась Мишка. – Не хочешь засунуть его в одно место?
– Такая юная, а уже циник, – укорил Светлан.
– Да не циник я, а прагматик, – возразила девочка. – Если из-за твоей щепетильности рабство станет на шажок ближе, то какой в ней смысл?
– А вот иные зовут рабство порядком…
– Для таких и тьма – свет, – отрезала она. – Собираешься с ними спорить?
– А с тобой можно? – спросил богатырь робко. – Не станешь лупить?
Засмеявшись, Мишель стукнула пяточкой по его панцирной груди. Затем еще раз, посильней – видимо, понравился гул.
– Вдобавок и барабан, – усмехнулся он. – Но почему ты считаешь, что все должны походить на нас? Многих-то клетка страшит гораздо меньше свободы. Ведь они знают, что вне ограды могут озвереть, и от других ждут такого же. А мы им – совсем не указ.
– И кто ж указ: людоеды?
– Почему нет? Охотники давно сделались пастухами, а ведь хороший пастырь заботится о своем стаде.
– Пока оно состоит из скотов, – сказала Мишка. – А любой, кто не желает пастись и нагуливать сало, попадает в паршивые овцы.
– Вот, – согласился Светлан, – это про нас. И разве плохо жить в загоне? От ненастья и хищников оберегают, голод тоже не грозит…
– …и даже на бойню доставляют с комфортом!
– Ну, это крайность. Почти всех – лишь стригут время от времени. Не такая большая плата за сытость и покой.
– Мы из тех, кто всегда заплывает за буйки, – заявила ведьма. – И не подстилаем солому – даже если знаем, куда будем падать. Такими уродились.
– О чем и говорю, – вздохнул он. – Может, как раз мы тут чужие? В отличие от людоедов.
– Тогда почему в беде люди зовут на помощь богатырей?
– Да разве нас зовут люди? Это их души еще подают голос. И они же наделяют силой. А всей плотью люди обращены не к нам. Такой получается дуализм.
– Избушка-избушка, – хихикнула Мишка, – повернись ко мне задом…
– Смешочки тебе, – проворчал Светлан. – Хоть понимаешь, что мы сейчас можем крупно нарваться? У меня, кстати, плохие предчувствия.
– М-дя, – сказала она печально. – И молодая не узнает, какой у парня был конец… Действительно, куда хуже?
– Тормози, – сказал богатырь. – Мне что, знак вывесить: «Проезд закрыт»?
– Ну, если хочешь меня приманить… Ты же нас знаешь!
Действительно, за год успел изучить. К тому ж и раньше ему встречались ведьмы, пусть не настолько явные.
– Давай о деле, – предложил он. И усмехнулся: – Запретить вам нельзя, зато можно отвлечь.
– Да, это способ, – согласилась девочка. – Нас завлекают в ловушку, тебе не кажется?
– Если и завлекают, то меня, – поправил Светлан. – А ты так, рядом случилась.
– И что, мне от этого легче? – фыркнула она. – Даже обидно!
– А в ловушки я уже попадал, – напомнил богатырь. – И чем это кончалось?
– Думаешь, ты один учишься на ошибках?
– Значит, нужно сделать поправку на их способность к обучению. Иного-то не остается.
– Какой ты ограниченный! – хихикнула Мишка. – Кстати, а мне Граль, случайно, не родич?
– С чего вдруг?
– Ну во-первых, как и он заметил, тут едва не все повязаны родством – такая, понимаешь, специфика.
– А во-вторых?
– Ведь я тоже ощущаю впереди кровника… в смысле, близкого по крови. И какой вывод из этого следует?
– К примеру, что, кроме Ули, в пещерах может находиться еще кто-то.
– Ты про них, что ли? – спросила девочка, кивая на россыпь камней в стороне, где и Светлан уже засек движение.
Несколько округлых валунов внезапно ожили и устремились к путникам, смешно переваливаясь на коротких лапах. Но их огромные пасти, усаженные треугольными зубами, вовсе не казались забавными. А желудки могли переварить и железо.
– Опять эти мешочники, – пробормотал Светлан. – Я-то надеялся: они давно вымерли. И ведь полная бестолочь!
– Значит, в этих глубинах у них не нашлось конкурентов. Или здешние пещеры были изолированы от новой жизни.
– А ныне, выходит, изоляцию нарушили. Очень вдохновляет.
– Но что вы делали, когда встречали мешочников?
– Обычно рубили, – ответил богатырь, доставая меч. – Иного языка они не понимают. Им бы только жрать, жрать!.. Уничтожают все, до чего могут дотянуться, включая любую живность.
– А кошки охотятся на ворон, – подхватила ведьма. – А псы не прочь порвать кошарика в клочья. Уж так устроено в природе. Но ныне сюда заявились люди и принялись учить всех, как не надо жить… на личном примере.
– Ладно, – сказал он, снова пряча клинок. – Не хочешь крови? Тогда держись крепче.
И сам ухватил девочку за плечо, чтобы не сорвалась ненароком. Затем в высоком прыжке перемахнул через мешочников, в нетерпении уже распахивавших пасти. Тотчас развернувшись, твари погнались за ним, но, конечно, сразу начали отставать.
– От этих-то нетрудно сбежать, – заметил Светлан. – Вот с другими такой метод не сработает.
– А кого тут не хватает?
– Главным образом насекомых – ясное дело, гигантских. Пауки, мокрицы, прочая мерзость. Представь, что мы сделались крохотными и угодили в травяные джунгли.
– Всю жизнь мечтала!
– Ну, стало быть, сбылось.
Чем глубже они погружались, тем разветвленней и просторней становились пещеры. Разумеется, им далеко было до подземного царства, по которому Светлан, Артур и Крон пробирались… вернее, даже пробивались в Тартар. Но обнаружить столь древнюю дичь под оплотом здешней цивилизации!..
Еще несколько раз на парочку накатывались мешочники, но Светлан не марал о них мечи, с легкостью избегая сближения. А по сторонам замечал быстрые тени с угловатыми очертаниями, очень похожими на помянутых им красавцев. Но эти твари не спешили нападать – возможно, поумнели за прошедшие миллионы лет. И образцы флоры, знакомой по тому походу, стали возникать все чаще.
– О, грибы, – оживилась Мишка, показывая пальцем. – Да какие!
– Это не те, которые едят, – откликнулся богатырь. – Скорей уж они сами… Кстати, грибница тебе ничего не напоминает?
– Компьютерную сеть?
– Точно. А такая система может дорасти до разума – если ее элементы достаточно сложны или их много.
– И вот эти грибочки, по-твоему…
– Они странные и, мне кажется, ведут себя – а от такого сочетания я не жду доброго.
