Сэр Ги тоже поднял забрало, и суровое лицо аббата осветилось легкой улыбкой.
— Сэр Ги Лособаль! Как давно я не видел вашего лица! С чем вы пришли? Сражаться на нашей стороне в тяжелую минуту?
— Нет, господин аббат, мы пришли просить убежища в Божьей обители. Взгляните на ту, которую мы охраняем, — кто усомнится в ее происхождении?
Нахмурясь, аббат пристально посмотрел на Алисанду.
— Никто, — сказал он со вздохом. — Она — дочь своего отца, это запечатлено в ее чертах.
Мэта удивило, что такой огромный человек так проворен в движениях. В мгновение ока он был уже у подножия лестницы и преклонил колени перед лошадью Алисанды.
— Вы оказываете честь нашей обители, ваше высочество, и в самый трудный час вы вдохнете отвагу в сердца самых верных ваших вассалов. Простите мои неоправданные сомнения.
— Осторожность никогда не помешает, господин аббат. — Алисанда сидела в седле воплощением королевского величия — оно реяло над ней, как огромные крылья. — Благодарность и похвала принцессы всем вам, кто стойко держался, когда надежды уже не было.
— Так мы поступали и так будем поступать всегда, — поднимаясь с колен, сказал аббат. — Но мы сражались с тяжестью в сердце, ибо думали, что дело наше обречено. Теперь же мы видим, что вы живы и вы на свободе. Так пусть они таранят наши ворота! Их же собственными мечами мы выроем им могилы!
Алисанда просияла, греясь в лучах его почтения.
— Я несказанно счастлива иметь таких вассалов! Но я забыла об этикете! Господин аббат, позвольте представить вам моих достойных спутников. — Она указала на Саессу. — Саесса, кающаяся грешница, направляется в монастырь святой Синестрии.
Аббат метнул взгляд в сторону Саессы.
— Женщинам запрещено входить в наши пределы, но любой, кто сопровождает ее высочество, будет встречен с радостью. Я могу пригласить миледи в восточную башню? Мы там размещаем гостей.
— Благодарю за такую любезность. — Саесса склонила голову. — Но нет нужды со мной церемониться, я низкого происхождения.
— По вашей речи этого не скажешь, — заметил аббат, нахмурясь. — И тем не менее примите от нас то, что мы можем предложить. — Он изучающим взглядом поглядел на Мэта. — А это кто таков, ваше высочество?
— Лорд Мэтью, Верховный Маг Меровенса, — провозгласила Алисанда.
Аббат уставился на Мэта в полном недоумении.
— Верховный Маг? Ты смеешь называть себя так, когда подлый колдун при узурпаторе присвоил этот титул себе?
— Смею, — мрачно сказал Мэт. — У меня козырь в рукаве.
— Козырь? — Аббат вопросительно повернулся к принцессе. — О чем он говорит?
— Не знаю, — отвечала Алисанда. — Он — большой ученый, господин аббат, и многое из того, что он говорит, совсем непонятно. И все же, мне кажется, речь идет о пятнышке света, которое он называет... — Она заколебалась. — Называет демоном.
— Он не из адской компании, господин аббат, будьте уверены, — быстро добавил Мэт.
— Как это может быть? — пробурчал аббат. — Демон — и не из ада?
— Да это просто ярлык, который на него нацепили — из-за того главным образом, что он умеет творить тепло.
— Это невозможно, — твердо сказал аббат. — Кроме Господа Бога, никто не умеет творить.
— Вы правы. Но вы ведь можете, например, взять тепло, которое уже есть, и сосредоточить его в одном месте. Собственно, это вы и делаете, когда кипятите воду, разве не так?
— Пожалуй, можно так выразиться, — согласился, все еще хмурясь, аббат. — И что, именно так поступает твой знакомец?
— Примерно. И он подчиняется мне, потому что я понимаю, что люди, в сущности, сами себя разрушают.
— Ага. — Аббат кивнул, и лицо его прояснилось. — Ущербность не в Творении, а в самом человеке. Понимаю. И если это заявляет твой Дух, значит, он не может принадлежать аду. — Аббат глубоко вздохнул. — Прекрасно. Вы не имеете ничего против горячей воды и хорошего вина?
Первые четверть часа прошли в полнейшей тишине, нарушаемой лишь стуком ножей о тарелки — высшая дань хорошей кухне, если человек голоден.
Умяв два фунта жаркого и осушив стакан вина, превосходящего самое лучшее бургундское, аббат удовлетворенно вздохнул и поставил на стол стакан.
— Расскажите, что вы видели на вашем пути с востока.
— Разбой и беззаконие, — сказала Алисанда. — Бедные люди все еще стремятся к добру, но падение нравов очень заметно. — Она взглянула в глаза аббату. — Что неудивительно для вас, я полагаю, потому что я вижу в вашем монастыре отнюдь не только монашеские одежды, господин аббат.
«Это был монастырь когда-то», — подумал Мэт. Когда они въехали в ворота, перед ними открылся ряд низких строений: кельи, часовня, трапезная, пивоварня, пекарня, кузница — все, что положено средневековому монастырю, вплоть до сада и обширного огорода.
Но постройки были обнесены зубчатой крепостной стеной с башнями. Дом святого Монкера представлял собой своеобразный гибрид монастыря и крепости. Это кое-что говорило о его обитателях.
— Да, много богатых одежд, ваше высочество, — подтвердил аббат. — Здесь герцог Треннорский и герцог Лайчейзский. Убежища просили граф Корманн, граф Ланнел и граф Морхейз. Здесь и бароны: Перлейн, Маргон, Сорре... список длинен, ваше высочество.
— Треннор, Лайчейз... эти герцогства прилегают к Бордестангу, — задумчиво сказала принцесса.
Аббат кивнул.
— Когда войска узурпатора напали на них, им оставалось одно их двух: гибель или бегство. Они бежали, чтобы оставить себе жизнь для борьбы за ваше дело. Они собрались здесь, где сила Господня укрепляет силу оружия. К нам пришли и крестьяне, которые пострадали либо от разбоя, либо от распрей между баронами, и теперь они живут только местью посланникам Зла. У нас достаточно и пехоты, и рыцарей — из числа тех, чьи сюзерены погибли в бою. Они пришли искать себе покровителя, потому что им претит служить узурпатору.
— Значит, воинов вам хватает, — сказала Алисанда.
— До сих пор хватало. — У аббата внезапно потемнело лицо. — Ваше присутствие здесь благословенно, ваше высочество, но боюсь, оно дает и повод для тревоги. У нас много раненых, наши стрелы расходуются быстрее, чем работают кующие их кузнецы. Мы слабеем. Уже скоро двенадцать месяцев, как длится осада. До сих пор узурпатору и его колдуну приходилось сражаться в нескольких местах одновременно, так что войска под нашими стенами — это только половина их войск. Но, зная о том, что вы почтили нас своим присутствием, они, я не сомневаюсь, стянут сюда все силы и уже этой ночью нанесут нам мощнейший удар.
— Вы полагаете, мы обречены? — спросила Алисанда.
— Не знаю, — отвечал аббат, — но эти стены мы вряд ли сможем защитить.
